Таджикистан на пороге дестабилизации: действия Рахмона сравнимы с «попыткой самоубийства»

Конфликт власти и оппозиции в Таджикистане нарастает. Ситуация ухудшается из-за фактического запрета второй по численности (более 45 тысяч) Партии Исламского возрождения (ПИВТ). Лидер ПИВТ Мухиддин Кабири вынужден был покинуть страну почти сразу после поражения на парламентских выборах, которые состоялись 1 марта 2015 года. Принятое властями решение на ликвидацию ПИВТ свидетельствует о том, что Душанбе намерен закручивать гайки и дальше противостоять любым оппозиционным проявлениям в стране, в том числе несистемной оппозиции. Эксперты считают, что власть может получить новую гражданскую войну, не менее беспощадную, чем в начале 90-х годов. Поскольку кроме политических притеснений общество получило и массу экономических проблем, которые уже стало не очень понятно как решать.

В нынешнем году население самой бедной страны в СНГ обеднело примерно еще вдвое. Власть же куда большую энергию направляет не на решение экономических проблем, а на зачистку политического поля. Лидер незарегистрированной оппозиционной «Группы 24» Умарали Кувватов, опасаясь возвращения домой, скрывался в Стамбуле, где недавно погиб при смутных обстоятельствах. Под каток попала популярная ПИВТ. В течение последних лет партия испытывала давление, а на парламентских выборах не смогла преодолеть 5% барьер и осталась вне стен высшего законодательного органа страны. Нажим однако не прекратился. Подконтрольные властям СМИ продолжили «пропаганду» о том, что ПИВТ утратила авторитет в обществе, по центральному телевидению — показаны кадры о том, как члены партии якобы добровольно пишут заявления о выходе из политического объединения. После чего Генпрокуратура выступила с заявлением о том, что ПИВТ не может больше являться политической партией, поскольку не располагает партийными ячейками в ряде регионов страны. Между тем, очевидно, что реальным поводом для выступления надзорного ведомства стало обращение ПИВТ к странам-гарантам межтаджикского примирения с призывом потребовать от правительства прекратить преследования партии. Министерство юстиции 14 июля поспешило успокоить ПИВТ, заявив, что без решения суда партию закрыть невозможно. Но лидер ПИВТ Мухиддин Кабири убежден, что партию «ведут» к закрытию. «Время сейчас подходящее. Этому соответствует международный фон, региональный фон. Все сейчас заняты проблемами Ирака, Сирии и Украины и „Исламским государством“. Исламофобия растет. Под шумок можно избавиться от всех инакомыслящих, оппозиционеров, как светских, так и религиозных. Власти нужна маленькая, но победоносная война. Она попытаются спровоцировать нашу партию на конфликт, чтобы объявить нас радикалами и экстремистами. Власть провоцирует людей на активные действия. Таким образом, она получит аргумент для полного подавления ПИВТ», — считает Кабири.

Между тем эксперты считают, что власть может получить новую гражданскую войну. И особых поводов для этого не надо. После закрытия ПИВТ «на улице» окажется целый слой политически активного и при этом религиозного электората (а уровень религиозности в целом в РТ оценивается более чем в 90% населения). Они будут вынуждены обратиться из правового пространства к десяткам радикальных организаций, многие из которых имеют связи в сопредельном Афганистане. Таджикистан все это уже испытал в 1990-х, когда гражданская война в республике проходила в контексте, общем с афганским. История может повториться. Сегодня у границ с Таджикистаном скопились сотни боевиков движения «Талибан»*.

Нынешний конфликт символично совпал с очередной годовщиной национального единства. Согласно подписанному 18 лет назад договору Объединенной Таджикской оппозиции, правопреемницей которого стала ПИВТ, было гарантировано представительство во властных структурах. К настоящему времени в Таджикистане оппозиционеры выдавлены из органов власти, идет борьба с инакомыслием. Возникает устойчивое ощущение, что администрация Эмомали Рахмона, не считаясь с реальностью, преследует цель — доминировать в политической, идеологической, информационной сферах, и даже в предпринимательстве.

Это очень серьезный сигнал к тому, что вся оппозиция — конструктивная, менее конструктивная, любая, ушла в «закрытую зону», т. е. подполье. Социально-экономическая ситуация ухудшается, что влечет рост протестного потенциала. Но специфика Таджикистана в том, что весь этот человеческий ресурс уходит не просто в оппозицию, а в ее радикальную часть. Большинство активного населения подпадает под влияние, контроль и управление радикальных, экстремистских террористических групп, имеющих зарубежные центры. «Это печальный результат, потому что это может привести к возобновлению гражданской войны, опыт которой не забыт. А это станет головной болью не только для Таджикистана, но и для соседних стран», — сказал эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев.

Представитель политической партии «Лали Бадахшан», выступавшей во время гражданской войны на стороне ОТО, Ульфатханум Маматшоева опасается, что нынешние власти допускают те же ошибки, что привели к началу конфликта в 1992 году. «Я не люблю думать о гражданской войне. Это ужасная веха в истории нашей страны, но у меня есть ощущение, что мы ничего не усвоили из того горького и мучительного урока», — сказала она.

Война на Ближнем Востоке, экономический кризис в России, все это ухудшает ситуацию в Таджикистане. Власть сама себе подписывает приговор. Если до сих пор ей удавалось контролировать население, в том числе выдавливая его на заработки в Россию, то с возвращением трудовых мигрантов, среди которых распространены идеи политического ислама в его джихадистских формах, она получит протестный потенциал, который может и не взять под контроль, считает Александр Князев и полагает, что президент Рахмон рассчитывает на поддержку Москвы.

«К сожалению, российская политика в Таджикистане, как в большинстве случаев, строится на безусловной поддержке правящего режима, исключая диалог и конструктивное сотрудничество с альтернативными силами. Это не избавит Россию от участия в событиях в Таджикистане, если они перерастут в открытый конфликт. Но в этом случае Россию в целом и российских военнослужащих в этой республике, в частности, ждет опасная судьба вновь оказаться на одной из сторон конфликта с непредсказуемыми и уж точно неблагодарными последствиями», — сказал Александр Князев.

По его мнению, попытки ликвидировать ПИВТ — сравнимы с попыткой самоубийства. Эта партия долгие годы играла роль громоотвода, став официальным легальным прибежищем для людей, обиженных и недовольных властями. Являясь умеренной политической силой, она удерживала недовольные слои населения от примыкания к куда более радикальным организациям. Теперь получается, что и ПИВТ для них не защита. «Ничего хорошего из этого не выйдет. ПИВТ — уникальный политический инструмент, по сути, это был эксперимент, способный стать уроком и для других стран с большинством или высокой долей исламского населения. В случае ликвидации партии, у адептов религиозно-экстремистского толка появляется абсолютно убедительный аргумент: со светскими властями договориться невозможно, а значит, остается путь вооруженной борьбы. При этом надо помнить, что на данный момент ПИВТ — не столько мощная политическая партия, сколько серьезная религиозная составляющая таджикского общества», — сказал Князев.

Аналитическая редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ