Дело о растрате в дагестанском долгострое обернулось смертью обвиняемого

Руководитель дагестанского ГУП «Дирекция строящихся объектов „Новострой“» Магомедсани Мандиев, фигурант одного из самых громких уголовных дел в республике за последнее время, был найден мертвым с огнестрельным ранением в собственном коттедже на окраине Махачкалы. Первоначальная версия происшествия — самоубийство: Мандиев, которого ожидал суд за растрату 845 млн рублей, мог свести счеты с жизнью из- за того, что наделал крупных долгов, по которым не мог расплатиться. Однако не исключено, что попавший под следствие чиновник слишком много знал о крупномасштабных махинациях вокруг скандального проекта переселения лакцев с территории Новолакского района Дагестана, где уже много лет идет вялотекущий процесс восстановления бывшего Ауховского района — территории компактного проживания чеченцев-аккинцев.

Магомедсани Мандиев, лакец по национальности, возглавил предприятие «Новострой» в 2011 году. Назначению Мандиева, ранее работавшего в Счетной палате Дагестана, предшествовала проведенная под его же руководством ревизия деятельности «Новостроя». Как оказалось, с 1992 по 2011 годы на переселение лакцев было выделено более 5,9 млрд рублей (в том числе более 5 млрд за счёт федерального бюджета), на эти деньги предусматривалось переселить жителей девяти населённых пунктов — 3,7 тысячи хозяйств с численностью населения более 13 тысяч человек. Однако переселение так и не сдвинулось с мертвой точки.

В Дагестане полагают, что назначению Магомедсани Мандиева на пост директора «Новостроя» способствовал нынешний спикер местного Народного Собрания и секретарь дагестанского отделения «Единой России» Хизри Шихсаидов, некогда занимавший посты премьера Дагестана и руководителя Счетной палаты республики. По федеральной линии ГУП «Новострой» курировал тогдашний глава Счетной палаты РФ Сергей Степашин, который отмечал, что деятельность по лакскому переселению не приносит желаемого результата.

В конце 2014 года глава правительства РФ Дмитрий Медведев заявил, что крайний срок завершения переселения — 2018 год, хотя затем глава Дагестана Рамазан Абдулатипов постановил, что переселение завершится досрочно — в 2017 году. Слова Абдулатипова транслировал в декабре прошлого года в дагестанской газете «Новое дело» глава Новолакского района Гаджи Айдиев: «Друзья, чеченцы Дагестана — часть нас, и считаю, что мы все должны правильно воспринимать это и поддерживать чеченцев. Поэтому считаю, что Ауховский район должен быть восстановлен в срок». К тому же в прошлом году дагестанские чеченцы получили от местной «Единой России» отличный «презент» — впервые депутатом Госдумы от Дагестана стал чеченец, уроженец Хасавюрта, прославленный борец Бувайсар Сайтиев, прежде занимавший должность помощника главы Чечни Рамзана Кадырова.

Однако, несмотря на смену руководства и полную ревизию деятельности «Новостроя», переселение продолжали сопровождать скандалы. Например, в декабре 2014 года жители Новолакского района проводили голодовку из-за того, что их земельные паи в поселке Новострой оказались в руках посторонних лиц, а дома, что были получены на новом месте проживания, их не удовлетворяли. «С виду эти дома выглядят как новые, а на деле это ветхие хибарки, без коммуникаций, отопления и социальной инфраструктуры вокруг, — рассказал EADaily дагестанский журналист Муса Мусаев. — Жизненный уклад в Новострое предполагает, что переселенцы будут заниматься сельским хозяйством, как и в Новолакском районе. Но условий для создания придомового подворья нет, потому что выписанные переселенцам сотки земли этого не позволяют. Без придомового подворья лакцы не смогут достаточно обеспечить свои семьи продуктами питания и всем необходимым. Магазинов, аптек, медпунктов вокруг нет. В домах все сыплется, электропроводка замыкает. При этом по сметам каждый квадратный метр такого дома стоит 50 тысяч рублей — дороже, чем один „квадрат“ в комфортабельной квартире в Махачкале».

Собственно, все эти факты и прочие подобные эпизоды и составили значительную часть доказательной базы возбужденного в марте уголовного дела против Магомедсани Мандиева. На состоявшемся в апреле заседании суда Мандиев, разумеется, не признал своей вины, а вменяемые ему обвинения назвал следствиями бюрократической волокиты. После чего дело против Мандиева суд отправил на дополнительное расследование. И теперь, если исходить из небезызвестных дагестанских реалий, смерть чиновника рискует превратить это расследование в «висяк».

Как рассказал EADaily источник, работавший ранее с правоохранительными органами по линии мусульманских организаций, Магомедсани Мандиев был лишь одним из элементов в той формальной и неформальной системе, которая выстроилась вокруг проекта переселения лакцев — одного из самых затратных начинаний государства на Северном Кавказе за весь постсоветский период. «В финансирование переселения и освоение средств вовлечен целый ряд структур, — говорит собеседник. — На федеральном уровне это правительство России, Министерство по делам Северного Кавказа, Счетная палата РФ, силовики. На дагестанском уровне это социальный и финансовый блок правительства республики, Миннац, МВД, УФСБ, строительные организации. Поскольку этот проект касается чеченцев, к нему имеет отношение часть структур официального Грозного. И так далее. Мандиев — всего лишь один из десятков вовлеченных в процесс чиновников, и в этой системе он выполнял служебную роль».

Как напоминает источник EADaily, сейчас по Северному Кавказу идет вал громких антикоррупционных уголовных процессов, а в Следственном комитете по Дагестану не так давно появился новый руководитель — бывший глава СУ СКР по Тульской области Сергей Дубровин. «Возможно, организаторы коррупционной системы вокруг переселения решили исчезнуть, а Мандиева в последний момент обрекли на роль крайнего. Вот у него и не выдержали нервы», — допускает источник.

В то же время возможна и альтернативная версия событий. По словам собеседника, Магомедсани Мандиев мог сам предпринять некоторые действия, чтобы выйти из этой системы — например, пойти в полицию, написать явку с повинной, назвать там известных ему фигурантов и раскрыть криминальные схемы, в которых он участвовал лично, и получить право на участие в программе защиты свидетелей. «Нельзя исключать, что Мандиев сам что-то предпринял для того, чтобы „соскочить“, и это стало известно „системе“», — допускает источник. При этом, по его мнению, по мере приближения программы по переселению лакцев к концу можно ожидать новых конфликтов: «Махачкала вместо того, чтобы обеспечить лакцам нормальное спокойное проживание по соседству с чеченцами-аккинцами, стала ускорять программу, не считаясь с последствиями. В тех „технических условиях“, которые сложились сейчас в Дагестане, вообще не надо было затевать это переселение. Положенные на госпрограмму федеральные миллиарды рублей, столь необходимые для развития в регионе производящей экономики, за годы действия программы только обогатили местных коррупционеров, вырастили криминал и попутно создали конфликтогенную межнациональную среду».

Так или иначе, гибель Магомедсани Мандиева — это одно из самых громких происшествий в Дагестане за все четыре года работы во главе республики Рамазана Абдулатипова. С его приходом в Дагестане значительно снизилось количество терактов и заказных убийств, однако это не означает, что их исполнители и заказчики полностью нейтрализованы. Многочисленные коррупционные схемы в республике лишь слегка видоизменились, а основа коррупции — крайне низкий уровень социально-экономического развития региона — никуда не делась.

Северо-Кавказская редакция EADaily