В Латвии озаботились: русский язык в быту вытесняет латышский

Некоторые латыши проявляют недовольство известной певицей Лаймой Вайкуле, обвиняя ее в недостатке латвийского патриотизма, пишет портал mixnews.lv. В частности, певицу обвиняют в том, что во время фестиваля «Рандеву с Лаймой Вайкуле в Юрмале» она общалась со звездами зарубежной эстрады, в частности с британским певцом Крисом Норманном, не на латышском, а на русском языке.

С 20 по 23 июля в Юрмале состоялся третий по счету фестиваль «Лайма Вайкуле. Рандеву», на который приехали около 70 артистов из 11 стран мира. Сцена концертного зала «Дзинтари» собрала артистов Латвии, России, Украины, Грузии и других стран. Однако, ряд латышей до сих пор проявляют недовольство как самим фестивалем, так и тем, что на нем происходило. «Крис Норман со всеми общался на русском языке. А все потому, что Вайкуле бедненькому не рассказала о том, что существует Латвия, где говорят на латышском, а не на языке оккупантов», — пишет пользователь Twitter Андис Зоммерс. «После судьбоносной встречи с Лаймой на ее земле, Крис теперь обязательно выучит латышский. Замечательно выглядишь, Крис!», — иронично написал другой пользователь. Один из пользователей желчно отметил, что «Вайкуле сама уже давно забыла, что является латышкой».

Добавим, что журналист Даце Кокаревича жалуется на страницах газеты Latvijas Avīze на то, что многие русскоязычные жители Латвии намеренно используют русские названия улиц, районов и прочего вместо латышских. По мнению Кокаревичи, это, по сути, является продолжением «советской оккупации» Латвии. «Sudrabkalns — это „серебряная гора“, но что такое sudrabkalniņš? („серебряная горка“ — EADaily)», — пересказывает журналистка разговор, недавно услышанный ею в общественном транспорте Риги. «Конечно, изучая язык, человеку может быть интересно переводить местные названия. Но переводить Sudrabkalniņš - это совсем странно», — считает автор. Это название остановки, которое пассажиры автобуса, следующего из центра столицы в район Иманта, слышат ежедневно. «Сам Судрабкалниньш, расположенный между улицей Слокас и проспектом Курземес, является памятником воинам 6-го Рижского пехотного полка, который в 1919 году защитил Ригу от нападения войск Бермонта», — напоминает автор LA.

По ее мнению, одно дело — употребление тех или иных слов в частной беседе. Но совсем другое — публичное замещение слов, например, «Кукушкина гора» вместо Dzegužkalns или «Красная Двина» вместо Sarkandaugava. Кокаревича указывает на случаи, когда в рижской русскоязычной газете «Сегодня» журналист назвал статью о летнем празднике Лиго «Как отмечали праздник на „Кукушкиной горе“», а другая статья об общественном транспорте вышла с заголовком «„Гармошка“ для Красной Двины». Латышское название района не упоминается в статье ни разу", — отмечает Кокаревича. Она считает, что такое поведение журналистов «свидетельствует о последовательном нежелании принять латышскую культурную среду, а также о попытках повлиять на восприятие читателей и заявить — мы выражаем свою этническую идентичность».

«Социолингвисты много писали об использовании языка в политике и о том, что это эффективное средство для отделения единомышленников от врагов», — пишет Кокаревича. В свою очередь, лингвист Винета Пориня считает, что использование русского слова «Двина» вместо «Даугава», «Задвинье» вместо «Пардаугава», «Усть-Двинск» вместо «Даугавгрива» и других — угрожает независимости Латвии. «Это очередная попытка распространения русского языка и расширения российских границ. После оккупации Латвии молодая власть тоже быстро осуществила перевод местных слов, в том числе изменение названий улиц. Использование журналистами русифицированных латышских названий — это символический акт оккупации, который влияет на восприятие человека», — приводит LA слова Порини. По ее словам, «двуязычие в обществе, начиная с образовательной системы, является дорогой к нестабильности и расколу среди жителей».