Тихая гиперинфляция «аграрной сверхдержавы»: заметки украинского обывателя

Недавнее признание руководства Нацбанка Украины о том, что в сентябре инфляция в стране составила в годовом измерении 16,4% при прогнозе в 8,1%, фактически выглядит очередным приговором экономической политике властей. Уже по итогам 2014−2016 годов суммарная инфляция на Украине составила 101,1%, что резко контрастирует с показателем 2010−2013 годов, составившим 14,4%, и укладывается в один из критериев гиперинфляции — рост цен свыше 100% за три года. Когда в конце прошлого года Верховная рада утвердила госбюджет-2017, незаангажированные эксперты пришли к выводу, что заложенные в него показатели абсолютно нереалистичны — прежде всего именно предусмотренный уровень инфляции по итогам года в 8,1%. Спустя девять месяцев эта скептическая оценка полностью подтвердилась, а если учесть, что «рисовать» официальную статистику на Украине умеют очень хорошо, то реальный уровень инфляции может превышать и 20% годовых. Иными словами, Украина движется все по тому же пути гиперинфляции, и главные причины ее лежат на поверхности.

Во-первых, это девальвация национальной валюты и политика Нацбанка Украины в целом.

С начала 2014 года гривна девальвировала в 3−3,5 раза по отношению к доллару, с 8 до 26−27 гривен. В условиях резкого обрушения экспорта, в особенности высокотехнологичной продукции, властям не оставалось ничего другого, кроме как с помощью девальвации перекрывать бюджетный дефицит. Вместе с тем необходимо упомянуть об эмиссии Нацбанком необеспеченной гривны: в 2014—2015 годах направлявшиеся на валютный рынок напечатанные деньги, затем конвертировавшиеся в доллары и выводившиеся в офшорные юрисдикции, внесли свой вклад в девальвацию. Кроме того, политика Нацбанка по «очистке банковского рынка» привела к ликвидации порядка ста коммерческих банков: полученные компенсации (до 200 тысяч гривен, менее $ 8 тысяч по сегодняшнему курсу) вкладчики лопнувших банков зачастую также конвертировали в иностранную валюту, что дополнительно давило на курс гривны.

В результате девальвации по уровню доходов населения в свободно конвертируемой валюте Украина опустилась на последние места в Европе. По паритету покупательной способности ситуация выглядит несколько лучше, однако постепенно цены на базовые товары и услуги внутри Украины подтягиваются к ценам соседних стран Восточной Европы, входящих в ЕС. Отметим, что в структуре потребления домохозяйств импортные товары занимают 50%. А это означает наличие всех предпосылок для того, чтобы ситуация сорвалась в так называемую девальвационно-инфляционную спираль, когда каждый новый шаг девальвации разгоняет инфляцию.

Теоретически девальвация могла бы дать толчок развитию украинской экономики, однако это возможно лишь при проведении активной политики импортозамещения. Но выбранный политэкономический курс под кодовым названием «аграрная сверхдержава» не предполагает ничего подобного: cколько ни девальвируй гривну, а сбалансировать таким образом внешнеторговый баланс в условиях, когда для производства на экспорт продукции даже с низкой добавленной стоимостью необходимы значительные объемы валютного импорта (энергоносители, оборудование, удобрения и т. д.), возможным не представляется. В данном контексте нельзя не вспомнить об ускоренной деиндустриализации Украины.

Во-вторых, свою лепту в ускорение инфляции вносит резкий рост тарифов естественных монополий.

С 2015 года тарифы на услуги ЖКХ на Украине выросли от двух до восьми раз. Наиболее чувствительным стало повышение цены на природный газ для бытовых потребителей — примерно в восемь раз, до 6957 гривен ($ 260) за тысячу кубометров с учетом налогов, транспортировки, торговой наценки. Себестоимость газа, добываемого украинскими госкомпаниями (около 15 млрд кубометров, что покрывает примерно 80% бытовых нужд) с учетом ренты и инвестиционной составляющей не превышает $ 80 за тысячу «кубов», однако НАК «Нафтогаз Украины» продает весь объем газа по импортному паритету (цены привязаны к немецкому хабу NetConnect Germany), прикрываясь требованиями МВФ.

В результате роста тарифов на газ средневзвешенный по стране тариф на отопление за 1 Гкал вырос в 3,3 раза, до 1035 гривен (в Киеве — 1385 грн). Цена электроэнергии выросла в 4−6 раз, хотя при майданной власти уменьшился удельный вес тепловой генерации (наиболее дорогой тип генерации) на фоне увеличения выработки электроэнергии на АЭС (наиболее дешевой): до 100 кВт тариф составляет 0,9 гривен, свыше 100 кВт — 1,68 гривен.

Стремительный рост тарифов привел к образованию рекордных за период независимости долгов в сфере ЖКХ, подбирающихся к отметке в 30 млрд гривен ($ 1,1 млрд). На сегодняшний день 60% домохозяйств получают субсидии на оплату услуг ЖКХ, однако ввиду дефицита финансовых ресурсов правительство постепенно ужесточает правила их предоставления и урезает нормы потребления. Кроме того, в первом чтении принят закон о принудительном списании денег с банковских карт в случае наличия задолженности за «коммуналку».

Также стремительно росли тарифы на грузовые перевозки и проезд в общественном транспорте. В частности, если проезд в метро в Киеве в 2013 году стоил 2 гривны, то ныне уже 5 гривен, стоимость поездки в наземном коммунальном транспорте выросла с 1,5 до 4 гривен.

По оценкам профильных экспертов, Интернет-тарифы для украинских пользователей в ближайшие полгода вырастут примерно на 50%. На сегодняшний день средняя стоимость пользования стационарным интернетом составляет 100−150 гривен в месяц.

В-третьих, увеличение налоговой нагрузки на конечного потребителя также серьезно давит на розничные цены.

Не прекращается рост акцизов на нефтепродукты, алкоголь, табачные изделия. С 2014 года налогом на добавленную стоимость начали облагаться лекарственные препараты — 7% на лекарства отечественного производства и 20% на импорт. В 2015 году сроком на год для балансировки бюджета вводилась дополнительная импортная пошлина. В то же время рента на добычу полезных ископаемых хоть и была повышена правительством Арсения Яценюка, но все еще остается куда более низкой по сравнению с соседними странами.

Фактически в условиях ликвидации или простоя значительной части промышленных мощностей и утраты традиционных рынков сбыта население стало главной «кормовой базой» для правящей верхушки. Если взглянуть на источники налоговых поступлений в госбюджет, то 80% - это налоги и сборы, уплаченные населением в виде НДС, НДФЛ, военного сбора, единого налога (для физлиц-предпринимателей), акцизов и прочего.

Что же касается пресловутых иностранных инвестиций, то за пять месяцев 2017 года Украина привлекла всего $ 525 млн, что в 3,5 раза меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Для внутренних инвесторов чуть ли не единственным инвестиционным инструментом остаются «метры квадратные»: рост жилищного сектора в последние годы составляет 15−18%. Однако ликвидность данных инвестиций вызывает обоснованные сомнения: в одном только Киеве, где цена квадратного метра в большинстве новостроек составляет $ 500−600, с 2011 года нераспроданными остаются 76,5 тысячи квартир в новых домах. Поэтому вместо наращивания инвестиций в реальном секторе Украина наращивает государственный долг, величина которого уже достигла $ 77 млрд (около 85% от ВВП).

В-четвертых, цены подталкивают вверх популистские и антисоциальные управленческие решения Кабмина.

Одним из главных своих достижений премьер-министр Владимир Гройсман считает поднятие минимальной заработной платы вдвое, до 3200 гривен ($ 120). Однако на фоне отсутствия реального экономического роста повышение «минималки» командно-административным путем привело прежде всего именно к росту инфляции, что уже был вынужден признать Нацбанк. При этом «реформу 3200» удалось провести при почти неизменных бюджетах предприятий и организаций (преимущественно государственных и коммунальных, где выплачивается «белая» зарплата) — путем пресловутой «уравниловки», то есть урезания премий и надбавок тем, кто получал больше (такая вот «декоммунизация»).

На сегодняшний день средняя зарплата на Украине составляет $ 280 против $ 400 еще в 2013 (медианная — на 15−20% меньше); в Киеве — $ 440 против $ 700. Рассчитанная по методологии Международной организации труда безработица составляет 10% против 7,7% в 2013 году (улучшить статистику серьезно помогает трудовая миграция). С начала года задолженность по зарплате по стране увеличилась на 29,5% и составила на 1 сентября 2,35 млрд гривен. Как отмечает социологическая группа «Рейтинг» (опрос мая 2017), более 60% украинцев почувствовали ухудшение своего материального положения за последний год и лишь 6% респондентов отметили улучшение.

Минимальная пенсия сейчас составляет 1452 гривен ($ 55), средняя — примерно на 50% выше. Отметим, что правительство Яценюка в 2014 году отказалось от практики индексировать зарплаты, пенсии, социальные пособия на уровень инфляции. По данным ООН, 60% украинцев живут за чертой бедности.

С 1 июля Кабмин окончательно отменил государственное ценовое регулирование на ряд товаров (прежде всего продовольственных из числа социально значимых) и услуг. Это внесло свою лепту в подорожание продуктов питания, хотя и без того стоимость «борщевого набора» только с начала 2017 года прибавила вдвое, а цена хлебобулочных изделий увеличилась более чем на 15%.

С начала года на треть подорожало самое доступное мясо — курятина, подобравшись к отметке в 100 гривен за килограмм филе (что уже дороже, чем в соседних странах). Заметим, что ключевой игрок на рынке курятины -агрохолдинг «Мироновский хлебопродукт» Юрия Косюка, который в 2014 году занимал должность заместителя главы администрации президента Украины; этот аграрный олигарх получил за первое полугодие дотаций из госбюджета на сумму в 809 млн гривен.

Прошедшее лето стало уникальным в том смысле, что впервые за многие-многие годы не было зафиксировано сезонное снижение цен на фрукты и овощи, потребление которых, к слову, в украинских домохозяйствах с 2013 года уменьшилось на 20%.

В-пятых, ускорение инфляции на Украине неизбежно в условиях нарастающей монополизации экономики.

Цены на курятину — далеко не единственный результат этого процесса. Экспоненциальный рост тарифов проводится в интересах коммунальных и энергетических монополий, принадлежащих представителям крупного капитала. Несмотря на то, что Украина взяла на себя обязательства выполнять нормативы Третьего энергопакета, предполагающие демонополизацию энергетической отрасли, вертикально интегрированный холдинг ДТЭК Рината Ахметова лишь укрепляет свое положение на рынке электрической энергии, выкупив недавно государственные пакеты акций облэнерго.

Нечто подобное происходит и с рынками железнодорожных грузоперевозок, почтовых услуг, мобильной связи, нефтепродуктов. Особенно болезненным является подорожание моторного топлива: за литр бензина А-95 необходимо выложить 25−28 уже гривен (против 11−12 в 2013 году), что с поправкой на покупательную способность населения делает стоимость светлых нефтепродуктов на Украине чуть ли не самой высокой в Европе. Монополистические сговоры накладываются на постоянный рост акцизов, к тому же большинство украинских НПЗ простаивают, что, в конечном итоге, и формирует «кусающие» цены. Антимонопольный комитет Украины периодически накладывает штрафы на сети АЗС, но это лишь паллиативная мера.

Ввиду дороговизны бензина и дизеля, все больше автовладельцев переводят авто на газ (пропан-бутановая смесь), который импортируется преимущественно из Белоруссии и РФ. Однако его цена также подвержена резким колебаниям, в том числе ввиду сговоров трейдеров. Так, в августе литр автогаза доходил до 16 гривен — это та цена, при которой практически нивелируется экономия в сравнении с использованием традиционных видов топлива. На сегодня литр автогаза обходится в 12−13 гривен, что на 15−20% больше, чем в конце весны — середине лета.

Сужение «кормовой базы» для крупного капитала приводит к тому, что последнему приходится ликвидировать конкурентов в лице среднего и даже малого бизнеса. В частности, в Киеве с подачи мэра Виталия Кличко не первый год происходят погромы киосков (хотя даже незаконно установленные ларьки следует аккуратно демонтировать, а не крушить под покровом ночи) — «под нож» идут даже те, у которых имеются все необходимые документы. В целом же необходимо констатировать, что даже крупные города Украины по экономическому укладу и социальным практикам, к сожалению, все больше становятся похожими на большие хутора.

Если в советское время был популярен лозунг «Сильным — работу, слабым -заботу», то «реформаторские» правительства Яценюка и Гройсмана следуют куда более прозаичному принципу: «Сильных — в рабы, слабых — в гробы». Фактически Украина перешла в режим индивидуального выживания, когда лучшим выходом из экономического кризиса являются пропускной пункт «Шегини» на границе с Польшей или терминал D международного аэропорта «Борисполь». Та настойчивость, с которой правящая верхушка добивалась предоставления Украине «безвиза», вполне понятна: это прежде всего способ демпфировать социально-экономическую ситуацию в стране, стравливая пар социального недовольства.

Если ранее Украина, ввиду своей ограниченной субъектности, жила чужими электоральными циклами, то отныне живет и чужими демографическими циклами. В частности, Польша фактически решила свои демографические проблемы за счет украинцев, которые во втором поколении полностью ассимилируются. По опросам соцгруппы «Рейтинг» (сентябрь 2017 года), 44% процента опрошенных желают работать за границей, среди молодежи этот показатель составляет 68%, количество желающих переехать на ПМЖ за границу оценивается в 35% (рост на 5% за год). Учитывая, что парламент намедни утвердил пенсионную реформу, согласно которой с 2028 года для получения пенсии необходимо будет иметь 35 лет страхового стажа (против 15 лет до 2018 года), количество трудовых мигрантов будет лишь увеличиваться, а мотивация для частных работодателей и наемных работников выплачивать «белую» зарплату практически нивелирована. На подходе и реформа системы здравоохранения, предполагающая существенную коммерциализацию данной сферы.

Вместе с тем экономическую ситуацию смягчает наличие крупного сегмента теневой экономики, хотя он также демонстрирует тенденцию к сокращению. Естественно, существуют и околокриминальные промыслы, в которые вовлекается все больше людей в условиях бедности, деградации институтов власти и неэффективной работы правоохранительной системы: контрабанда (к примеру, на Закарпатье она уже достигла промышленных масштабов), добыча янтаря (Полесье), вырубка лесов (Западная и Северная Украина), изготовление контрафактной продукции и прочее.

Однако едва ли стоит ожидать на Украине каких-либо серьезных социальных потрясений: опыт последних трех лет продемонстрировал, что социальный организм способен адаптироваться к самым антигуманным условиям, пускай для этого ему приходится упрощаться до примитивных форм общественной и хозяйственной организации. Словом, Украину ждет тихая, но бедная жизнь «аграрной сверхдержавы».