Сказка про рейтинг. Как западные СМИ отреагировали на прямую линию Путина

Иностранные СМИ, комментируя прямую линию президента России, традиционно пытаются найти негатив, однако с каждым годом удача в этом поиске сопутствует им все меньше и меньше.

«Путин преуменьшил роль санкций»

Американская The Washington Post устами корреспондента Антона Трояновского с увлечением рассказывает, как «Путин демонстрирует, что чувствует боль народа и подает себя единственным человеком, который сможет эту боль вылечить».

На самом же деле, по мнению журналиста, российский президент страшно переживал за свой упавший рейтинг и рассчитывал с помощью телешоу его поднять. Низким рейтингом автор назвал путинский показатель в 66% и тут же признал, что «для любого другого политика это — недостижимая высота».

Корреспондент признает что «Путин не раз демонстрировал, как благодаря проявлению им внимания к какой-то проблеме, она может быть решена в считанные мгновения». Так было и в этот раз, подчеркивает издание: параллельно прямой линии на Дальнем Востоке произошло освобождение косаток и белух, долгое время находившисхя в «китовой тюрьме». The Washington Post подозревает, что «здесь все не случайно совпало — Путину не хотелось, чтобы на эту тему были высказывания негативного плана».

А какому-то разумному человеку этого хотелось бы? Такой вопрос в американской газете почему-то не обсуждался.

«Путин признал, что из-за снижения нефтяных цен доходы россиян снизились», — с плохо скрываемым удовольствием написал корреспондент. Но тут же с видимым расстройством ему пришлось приводить и другие слова президента РФ, что «экономика постепенно растет и, согласно прогнозу МВФ, российский ВВП увеличится к концу года на 1,6%».

Британская The Times начинает свой текст о четырехчасовом живом общении российского лидера с народом его страны с напоминания «рейтинг Путина падает» и потому, считает издание, главе Кремля «приходится заниматься какими-то беспроигрышными делами, чтобы восстановить кредит народного доверия. Например, он пообещал взяться за борьбу с бедностью».

Корреспондент Том Парфит отмечает, что глава Счетной палаты Алексей Кудрин «уже предупредил президента, что 12-миллионная армия бедняков России — это потенциально взрывоопасная среда». Решать подобные проблемы — весьма выгодное занятие для иерарха, считает репортер, поскольку «малой кровью» здесь можно добиться больших результатов — показать себя «добрым царем, лично заботящимся о простом гражданине».

Французской Libération тоже не удалось избежать прямо-таки магнетического воздействия слова «рейтинг».

«Часы общения с народом на прямых линиях Путин обычно использует, чтобы поднять свой кредит доверия у населения, — заявляет журналист Люсьен Жак. — А все потому, что выходящее ежегодно с 2001 года телешоу с Путиным в главной роли стабильно притягивает большое внимание зрителей, активно комментируется и одобряется широкой аудиторией».

Отличие нынешнего разговора с народом, по словам корреспондента, состоит в том, что «Путин никогда раньше не уделял внимания вопросам внутренней политики, занимаясь исключительно внешней, но на этот раз ему нужно было как-то купировать накопившийся у населения негатив из-за пенсионной реформы».

Кстати, подобные прямые линии западным политикам проводить тоже никто не запрещает, вот только об успехах, достигнутых ими в результате живого общения с народом, что-то не слышно.

«Президент России признал, что условия жизни в стране ухудшились в последние годы, но власти работают над решением этой проблемы, — сообщает испанская La Vanguardia в редакционной статье. — Однако он преуменьшил воздействие на экономику государства западных санкций и переложил основную тяжесть потерь на падение цен товаров, традиционно занимающих бо́льшую часть российского экспорта: нефти, газа, металлов, продукции химической промышленности».

«Путин сказал, что нет смысла соглашаться с санкциями Запада и выполнять выдвигаемые им требования в ожидании, что тогда Европа и США снимут свои ограничения. Он уверен, что свои обещания „санкционисты“ не выполнят и найдут, как оправдать свой отказ от снятия ограничений», — замечает корреспондент другого испанского издания El País Родриго Фернандес.

По мнению журналиста, Путин смог привести наиболее доходчивый и простой пример, подтверждающий правоту его слов, сказав, что «Китай, например, к событиям в Донбассе никакого отношения не имеет, но ограничениями его США обкладывают каждый день все сильнее».

Кроме того, отмечает автор, санкции, «если верить Путину, принесли потери России в период с 2014 года в размере $ 50 миллиардов, а вот Евросоюз из-за российского ответа потерял $ 240 миллиардов, США — $ 17 миллиардов, Япония — $ 27 миллиардов. ЕС теряет из-за этого рабочие места и доступ к российскому рынку, а в России, наоборот, приходится создавать новые рабочие места и развивать свою собственную промышленность».

При такой постановке дел, рассуждает автор, санкции для России действительно скорее благо, чем разочарование.

Когда «уровень плинтуса» одного выше «потолка достижений» другого

Западные журналисты любят писать о колебаниях рейтингов политиков, при этом почему-то не упоминая, что часто причиной роста или снижения цифр является не реальное положение вещей, а некорректная репрезентативность или выбор методики, ограничивающей какие-либо параметры опроса.

Будет ли интересно обывателю смотреть 4 часа на то, как отвечает президент и поступит ли на прямую линию 1,5 млн вопросов (всего к концу прямой линии пришло более 2,6 млн), если лидер не популярен (то есть рейтинг у него ниже плинтуса?) Эти мысли в голову западных корреспондентов почему-то не приходят. А если все же там и появляются — не попадают в публикуемые тексты.

Корреспондент другого британского издания The Telegraph Алекс Луна высказывает мнение, что «хотя за прямой линией и наблюдает ¾ населения России, от этого общение президента в живом эфире не перестает быть срежиссированным спектаклем, который уже приедается зрителю». Примерно то же самое, но несколько другими словами пишут немецкая Deutsche Welle и австрийская Oberoesterreichische Nachrichten.

Конечно, без режиссуры тут не обойтись: кто-то должен принимать поступающие вопросы, отбирать наиболее интересные, выводить на экраны в студии человека, задающего свой вопрос откуда-нибудь из местности, нахождение которой наиболее точно определяет понятие «за тридевять земель». Но, как видим, дирижирование в данном случае — чисто технического плана. А вот, к сожалению, в западных СМИ режиссура носит именно тот характер, что в это понятие хрестоматийно заложен — управление процессом игры актеров и подача пьесы в том свете, в каком ее режиссер видит. Подойди наши западные партнеры к освещению «прямой линии» просто как к описанию происходящего, у западного читателя мог бы сложиться образ радеющего за свой народ российского президента. А вот это-то как раз режиссерам по обе стороны Атлантики и не нравится. И выдают они желаемое за действительное, забывая, что «Держи вора!» громче всех обычно сам вор и кричит.

Но в случае с освещением западной прессой прямой линии Путина «эта режиссура — кого надо режиссура» и потому наши зарубежные «партнеры» предлагают считать создаваемую ими картину единственно верной и правильной. Пусть даже она и не отражает реальную действительность. Но… «Мы художники, мы так видим».

Владимир Добрынин, Мадрид