Размолвка двух монархий: «младший партнёр» не желает войны с Ираном

Арабский мир, в той его части, которая все последние годы находится в жёстком противостоянии с Ираном, постигло большое разочарование. Дело в том, что под вопрос поставлен казалось бы незыблемый союз двух ближайших соседей в Персидском заливе — Королевства Саудовская Аравия (КСА) и Объединённых Арабских Эмиратов. Причём поставлен под вопрос ни где-нибудь, а в одной из принципиальных для обеих монархий точек опосредованной войны с Ираном — в Йемене. Здесь две ведущие фигуры суннитской части Ближнего Востока, наследный принц и министр обороны КСА Мухаммед бин Салман и наследный принц Абу-Даби, заместитель верховного главнокомандующего Вооружёнными силами ОАЭ Мухаммед бин Зайед аль-Нахайян, перестали относиться друг к другу с прежней доверительностью.

Западные и ближневосточные СМИ наперебой утверждают, что тесный союз между Эр-Риядом и Абу-Даби дал серьёзную трещину, поскольку остающиеся пока формальными союзниками две аравийские столицы всё больше расходятся во мнениях, прежде всего, по ситуации в Йемене. И не только. Нарастают признаки того, что ОАЭ тяготятся ролью «младшего партнёра» в союзе с КСА, пытаясь вернуть себе право на самостоятельную игру в регионе, отвечающую национальным интересам арабской федерации. Ей решительно не хочется доводить дело до войны с Ираном, ибо то, что эмиратцы ощутили на собственном опыте в Йемене, не обещает им ничего хорошего при масштабном выяснении отношений с мощным шиитским соседом.

Непосредственным источником возникшей между КСА и ОАЭ напряжённости с нотками усиливающейся взаимной подозрительности стала очевидная военная неудача в Йемене. Состоя здесь в одной коалиции по борьбе с местным шиитским повстанческим движением «Ансар Алла» (хуситы), обе монархии к сегодняшнему дню основательно завязли после четырёх с половиной лет (с марта 2015 года) ведения боевых действий против проиранской организации. Ранее ОАЭ уже пошли на существенное сокращение своего присутствия в Йемене на фоне осознания того, что военного решения в этой беднейшей стране арабского мира быть не может. Как результат, западная пресса пишет о постигшем саудовцев разочаровании в связи с тем, что эмиратские партнёры заставили их ощутить себя «брошенными».

По данным информированных источников, ОАЭ хотят утвердиться в качестве «зрелого игрока» в регионе, особенно когда саудовская внешняя политика становится всё более импульсивной и интервенционистской при наследном принце Мухаммеде бин Салмане. Также указывается на попытки Абу-Даби дистанцироваться от Эр-Рияда после получившего мировой резонанс убийства саудовского оппозиционного журналиста Джамала Хашогги на территории генконсульства КСА в Стамбуле 2 октября 2018 года. Кронпринц Мухаммед бин Зайед аль-Нахайян не оказал своему саудовскому тёзке абсолютно никакой лоббистской поддержки в Вашинтоне, где американский Конгресс после ликвидации Хашогги спецслужбами КСА при самых серьёзных подозрениях на причастность к операции высшего руководства королевства принялся было пересматривать отношения с Эр-Риядом. Как признаются в приватных беседах эмиратские дипломаты, руководство ОАЭ стремится к тому, чтобы их страну не считали «придатком экспансии» Саудовской Аравии в Йемене. Отсюда и все последние размолвки двух союзников на южном фронте сдерживания уже «экспансии» Ирана в арабском мире.

Итак, в возглавляемой КСА коалиции в Йемене наметился серьёзный раскол. Саудовцы продолжают поддерживать правительство йеменского президента Абд Раббу Мансура Хади, в то время как формально остающиеся с ними в одной коалиции ОАЭ сделали ставку на так называемых южных сепаратистов. Последние в эти дни полностью выбили правительственные войска Хади из второго по величине йеменского города Адена, но согласились вступить в переговоры на предложенных Эр-Риядом условиях. Формирования Южного переходного совета (ЮПС), которые были вооружены и обучены экспедиционным корпусом ОАЭ в Йемене, ранее разорвали союз с правительством Хади и в результате начавшихся 8 августа боевых действий установили контроль над портовым городом, южной столицей страны.

Международно признанное правительство Йемена ранее обвинило ВВС ОАЭ в ударе по войскам, лояльным президенту страны Хади. Воздушный налёт, в результате которого погибло более 30 проправительственных бойцов, был осуществлён 29 августа, в момент продвижения колонны военных к Адену. Полковник Мохаммед аль-Обан, командующий спецназом правительственных войск в провинции Абьян, заявил, что военнослужащие находились на пути из указанной провинции в Аден. Согласно местным военным источникам, боевые самолёты ОАЭ совершили как минимум шесть ударов во время атаки против колонны.

Эмираты, главный союзник Саудовской Аравии не только в Йемене, но и в Ближневосточном регионе в целом, особенно в вопросе сдерживания «агрессивного поведения» Ирана, в мае и июне пошли на существенное сокращение своего контингента в беднейшей арабской стране. Полностью из Йемена военные ОАЭ не ушли, но всё идёт к тому, что это произойдёт уже в обозримой перспективе, и вместо себя эмиратцы хотят оставить подготовленных ими южных сепаратистов.

Впрочем, жёсткого противопоставления между КСА и ОАЭ пока не наблюдается. Речь может идти, пожалуй, о тактических разногласиях между двумя арабскими монархиями. Мосты не сожжены, что видно хотя бы из заявлений того же ЮПС. Лидер южных сепаратистов Айдарус ас-Зубейди ранее дал понять, что верные ему подразделения всё ещё поддерживают саудовско-эмиратскую коалицию против хуситов и он готов принять участие в предложенных Эр-Риядом переговорах на территории КСА. Вместе с тем ас-Зубейди не взял на себя обязательство вывести формирования ЮПС из правительственных зданий, включая президентский дворец, в Адене. Как отмечают наблюдатели, ослабление правительства Хади и военные успехи хуситов в северной части Йемена ободрили южных сепаратистов, уверенных в том, что им выпала «возможность, которую они не могут упустить».

Президент Йемена, бежавший из страны под натиском хуситов в 2014 году, 11 августа был принят королём Салманом ибн Абдул-Азизом аль-Саудом и наследным принцем Мухаммедом бин Салманом. Как можно было понять из сообщений СМИ КСА, саудовцы пытаются сохранить ряды антихуситской коалиции, отчаянно жестикулируя на «происки» Тегерана, который, по версии Эр-Рияда и поддерживаемого им президента Хади, стоит за последним обострением в Адене. Каким образом Иран мог взорвать ситуацию на юге Йемена, если он поддерживает контролирующих йеменскую столицу и север страны хуситов, остаётся только догадываться. Впрочем, поддержка хуситов из Тегерана была обозначена практически незамедлительно, и на самом высоком политическом уровне. Верховный руководитель ИРИ аятолла Сейид Али Хаменеи 13 августа обвинил КСА и ОАЭ в попытке расчленения Йемена. В ходе состоявшейся в тот день встречи с представителем йеменского движения «Ансар Алла» Мухаммедом Абдулом Саламом в иранской столице духовный лидер Исламской Республики призвал противостоять планам двух указанных арабских монархий в Йемене.

«Саудовская Аравия и ОАЭ стремятся нарушить целостность Йемена. Мы должны противостоять этим планам и защитить единство страны, — подчеркнул аятолла Хаменеи. — Сохранение целостности Йемена, учитывая различные конфессиональные течения и этнические группы страны, требует межйеменского диалога».

Представитель йеменских хуситов в свою очередь поблагодарил иранское руководство за поддержку и дал высокую оценку позиции верховного руководителя ИРИ, которую он назвал «очень обнадёживающей».

Очевидно, что Иран не сидит сложа руки, пытаясь потеснить Саудовскую Аравию сразу на всех направлениях опосредованного регионального противоборства между ними. Так, во время пребывания йеменского президента Хади в Эр-Рияде и разговоров там о «руке Тегерана» на юге Аравийского полуострова министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф с рабочим визитом посетил Катар, с кем КСА и ОАЭ до сих пор не уладили разногласия, а затем и Кувейт.

Также очевидно, что ситуация в регионе Персидского залива постепенно накаляется до предвоенного состояния. Иран уже устал предупреждать, что любое агрессивное поползновение в его адрес отзовётся самыми болезненными последствиями для всех ближневосточных союзников Соединённых Штатов. На нынешнем этапе разворачивается более жёсткая фаза противостояния в рамках «опосредованной войны»: захват и удержание танкеров, нацеливание своих сателлитов на чувствительные удары по противникам, как это произошло совсем недавно в том же Йемене*. Затем можно ожидать интенсивных диверсионных атак против критически важной энергетической инфраструктуры в арабской части Персидского залива и ответных управляемых проникновений террористических групп вглубь территории Ирана.

Абу-Даби традиционно придерживался сбалансированного курса в отношении Ирана с учётом двух основных факторов. Это нахождение в непосредственной близости к мощному в военном плане соседу и достаточно внушительное присутствие иранского бизнеса в Эмиратах. Арабская федерация всегда избегала риска пребывания в роли государства на передней линии фронта в масштабной войне с Ираном. Соглашения в сфере безопасности с США и их базы на территории монархии не рассматриваются её руководством в качестве стопроцентной гарантии недопущения неприемлемого ущерба Эмиратам в случае региональной войны. Персонально на наследного принца Мухаммеда бин Зайеда аль-Нахайяна большое влияние, как утверждают источники в Тегеране, оказывают исходящие оттуда с завидной периодичностью предостережения о нахождении всех американских баз в регионе в радиус поражения иранских ракет. Не меньшее влияние на фактического правителя ОАЭ оказывают также ситуации в Сирии и Йемене, где Иран за последние годы укрепился в роли одной из доминирующих внешних сил при сопутствующей этому неспособности арабских монархий добиться значимого успеха в хотя бы одной ближневосточной точке ведения опосредованной войны с шиитским конкурентом.

Поддерживать баланс в противостоянии с ИРИ и шиитским фактором в регионе в целом ОАЭ пытаются и в настоящее время, хотя руководству Эмиратов это удаётся всё с большим трудом. Так, помимо пребывания в союзе, пусть и давшем уже трещину, с Саудовской Аравией, принц Мухаммед пошёл на сближение с Израилем путём беспрецедентного обмена визитами и контактами на уровне военных ведомств и разведывательных служб с еврейским госудаством, значительная часть которых, по понятным причинам, остаётся вне поля зрения широкой общественности. Вместе с тем Абу-Даби сделал и ряд шагов навстречу Ирану, к примеру, возобновив в декабре прошлого года работу своего посольства в Дамаске и проявив желание восстановить диалог с Тегераном по осуществлению мер доверия в районе Персидсого залива.

ОАЭ не хотят быть прифронтовым государством в будущей войне с Ираном, и эта позиция заметно выделяет их в составе так называемой «команды Б», часто упоминаемой руководством ИРИ. По версии официального Тегерана, в эту команду входят четыре главные персоналии, настроенные крайне враждебно по отношению к Исламской Республике: премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон, наследный принц КСА Мухаммед бин Салман и наследный принц Абу-Даби Мухаммед бин Зайед аль-Нахайян. Последний, хотя и отнесён иранскими властями в разряд «ястребов», но таковым, по сути, уже не является. События в Йемене в этом отношении будут служить одним из лучших тестов на сохранение «команды Б» именно в таком виде. Пока всё идёт к тому, что на определённом этапе ОАЭ публично заявят о выходе из антихуситской коалиции в Йемене и сконцентрируются на обороне собственных границ.

*Жертвами атаки хуситов в Адене 1 августа стали 51 человек. Сорок военнослужащих были убиты в результате ракетного обстрела военного парада в лагере «Джалаа» в районе Адена. Ещё 11 человек погибли в результате скоординированных взрывов, осуществлённых боевиками-смертниками в полицейских участках города. Телеканал хуситов Al Masirah позднее сообщил, что удар по месту проведения парада был осуществлён баллистической ракетой средней дальности.

Ближневосточная редакция EADaily