Кордайский рубеж: хищник национал-радикализма в Казахстане готов убивать

Весной нынешнего года экономика Казахстана, и без того пребывающая в нерадужном состоянии, получила два мощных удара. Во-первых, крайне негативно на экономической ситуации сказался обвал цен на нефть. Во-вторых, введение жёстких карантинных мер в связи с распространением коронавируса привело к радикальному спаду экономической активности в стране. Оба эти фактора в обозримой перспективе могут стать источниками социального напряжения. Ещё одним потенциальным источником напряжённости является политическая ситуация в Казахстане. С одной стороны, на фоне регулярно появляющихся слухов об ухудшении состояния здоровья первого президента Нурсултана Назарбаева обостряется внутриэлитная борьба. С другой стороны, в казахстанском обществе имеется поистине гигантский запрос на реформирование сложившейся при Назарбаеве системы. В этих непростых условиях, особенно учитывая тот факт, что система сама неустанно творит поводы для вполне справедливой критики, вполне закономерна активизация самых разнообразных общественно-политических сил.

23 марта общественный деятель Мухтар Тайжан выступил с резкой критикой в адрес казахстанских олигархов, которые сделали весьма скромные пожертвования в фонд борьбы с коронавирусом. Тайжан привёл в пример узбекских миллиардеров, которые помогают своей стране как минимум на порядок бόльшими суммами. Также он не преминул напомнить, каким образом казахстанские олигархи попали в список Forbes:

«…они вовремя приватизировали (или просто на них оформили) государственную собственность, заводы, месторождения. Потом они открыли ростовщические банки, по двойным-тройным процентам втюхивали кредиты наивному населению. Там было не только вытуривание людей из последних квартир, но и жёсткое рейдерство бизнесменов. А многие из списка Форбс до сих пор живут на миллиардные госсубсидии…«

20 марта Тайжан выступил с предложением о скорейшем сокращении бюджетных расходов, чтобы в условиях обвала цен на нефть удержать экономику на плаву. В качестве необходимых мер он назвал упразднение головных офисов национальных компаний «Самрук-Казына», «Байтерек» и «КазАгро», в которых исчезают доходы их дочерних компаний, а также отказ от неэффективных госпрограмм, субсидий и налоговых льгот, которые он охарактеризовал как «кормушку и налаженный механизм отъёма бюджетных средств». Кроме того, по мнению Тайжана, стране необходима срочная земельная реформа, важнейшим элементом которой он считает изъятие у крупных «латифундистов» неиспользуемых земель и раздачу их местным сельским жителям, которые таким образом смогут сами себя прокормить.

Ранее, 9 марта, Тайжан подверг критике заявление кабинета министров и Национального банка Казахстана о повышении ставки рефинансирования и использовании золотовалютных резервов для поддержания курса тенге в качестве мер по стабилизации ситуации вследствие обрушения цен на нефть и очередной девальвации национальной валюты. По его мнению,

«… кредиты для бизнеса станут ещё более недоступными, наступит стагнация экономического роста. А бессмысленное сжигание ЗВР для поддержания курса в конце концов приведёт к самому худшему — государственному дефолту и полному краху тенге».

Также Тайжан выразил надежду на скорое начало реформ в казахстанской экономике, о необходимости которых свидетельствует серьёзный кризис финансово-экономической системы Казахстана.

Мухтар Тайжан — это не оторванный от жизненных реалий «фейсбучный воин» и не маргинал, который возится где-то на обочине общественно-политической жизни страны. В 1997—2001 гг. он работал в администрации президента и Агентстве по стратегическому планированию. В 2016 г. Тайжан являлся членом комиссии по земельной реформе, а затем стал участником и одним из главных спикеров инициативной группы по земельным вопросам. В 2019 г. он вошёл в состав учреждённого по инициативе президента Национального совета общественного доверия (НСОД). Тайжана нередко называют популистом, однако нельзя не отметить, что он регулярно поднимает острые вопросы, волнующие огромную массу населения страны, и многие его заявления определённо созвучны настроениям миллионов граждан Казахстана. И бόльшая часть этих граждан — казахи. Просто потому, что казахов в стране сейчас элементарно больше, чем всех остальных этносов вместе взятых, — около 70% населения. Тайжан зачастую даёт вполне справедливые оценки ситуации в стране, однако наряду с этим грамотно манипулирует игрой на национальных чувствах подавляющего большинства своей целевой аудитории.

В своём заявлении от 9 марта Тайжан сетует на то, что государство имеет тенденцию обращать внимание на проблемы только по факту пришествия жареного петуха. Так, в числе прочего, Тайжан говорит, что власти страны «поняли, что что-то не так в межнациональных отношениях, только после тяжёлых событий в Кордае». По сути, Тайжан прав — с межнациональными отношениями в стране действительно очень даже «не так». Вот только это «не так» выглядит иначе, нежели об этом говорит Тайжан. Наглядная тому иллюстрация — мощнейший всплеск радикально-националистической риторики на фоне дунганских погромов в Кордайском районе Жамбылской области Казахстана 7 — 8 февраля нынешнего года.

В своём февральском интервью ИАЦ МГУ казахстанский политолог и член НСОД Данияр Ашимбаев констатирует:

«…если националистическая, фашиствующая пропаганда не будет пресечена, если государство не займётся нормальным исследованием этих вопросов и принятием мер, то понятно, что уровень конфликтности будет расти».

Нюанс в том, что одним из ключевых рупоров этой «националистической, фашиствующей пропаганды» является сам Мухтар Тайжан, и именно он фактически возглавил информационно-пропагандистскую кампанию национал-радикалов, развернувшуюся на фоне кордайских событий.

Если говорить о националистической риторике как таковой, то ключевые тезисы идеологии казахского национализма регулярно проговаривались ранее, неоднократно звучали откровенно разжигающие призывы — в том числе и на фоне межэтнических конфликтов. В частности, аналогичная ситуация имела место в январе 2019 года, когда в результате конфликта в принадлежащем армянам ресторане «Древний Рим» в Караганде погиб парень-казах (я специально даю ссылку на ресурс OpenDemocracy, который разве что в состоянии крайней экзальтации можно отнести к проводникам «кремлёвской пропаганды»). Тогда национал-радикалы точно так же раздули антиармянскую истерию с призывами отомстить армянам («кровь за кровь пойдёт!»), депортировать армян, поменять названия армянских кафе и ресторанов на казахские, отобрать у армян бизнес и т. д.

Ведущие же идеологи казахского национализма рассуждали в категориях стратегического уровня. Так, например, политолог Айдос Сарым в беседе с корреспондентом Forbes.kz говорил: «Я рассматриваю этот вопрос как внутренний, даже как казахский, связанный с ощущением казахов, самоощущением, с позиционированием, идентичностью, с недовольством, связанным по поводу нацстроительства, государственного строительства. Так что драка в „Древнем Риме“ сработала как спусковой крючок. На месте армян мог быть кто угодно — велосипедисты, филателисты, вегетарианцы, финны, шведы» (в части велосипедистов и т. д. Сарым откровенно лукавит, но не суть). В своём видеообращении по горячим следам конфликта Мухтар Тайжан высказался за окончательное решение вопроса с русским языком в Казахстане, введение понятия «государствообразующая нация», изменение несоответствующей духу времени государственной идеологии с учётом геополитических реалий и внутренних процессов, а также озвучил прогноз: неудовлетворенность казахской нации добром не кончится.

23 февраля 2019 года гражданский активист Маргулан Боранбай выложил на своём YouTube-канале запись своей беседы с Мухтаром Тайжаном. Несмотря на некоторые расхождения во взглядах по тактическим моментам, Боранбай и Тайжан придерживаются сходных точек зрения в принципиальных вопросах. Это необходимость создания в стране партии казахских националистов, проведения «десоветизации» и «деколонизации», бескомпромиссной борьбы с «манкуртами» из числа этнических казахов и т. д. И в этой беседе Тайжан подчёркивает, что ввиду дискриминации казахоязычной части населения в стране уже сложилась взрывоопасная ситуация.

В январе нынешнего года Мухтар Тайжан разместил под своим прошлогодним видеообращением такой комментарий:

»…всего год назад за «государствообразующую нацию» меня тут кое-кто называл расистом, а всего через 9 месяцев в своём сентябрьском ежегодном Послании народу президент Токаев подтвердил, что казахи — это государствообразующая нация Казахстана. Но его почему-то никто в расизме не обвинил. Потому что это нормально! Как быстро всё может меняться! Всего год прошёл, а что будет ещё через год!?«

Сложно сказать, что будет ещё через год, но уже в феврале случились кордайские события. И объектом воздействия — физического и информационного — стала не какая-то мифическая когорта «велосипедистов, филателистов, вегетарианцев, финнов, шведов», о которых говорил Айдос Сарым, а вполне себе конкретная дунганская диаспора Казахстана. Однако если в январе 2019 года практическое действо ограничилось побитыми стёклами и митингом в Караганде, то в феврале нынешнего года нагнетаемый в казахской части общества националистический психоз материализовался уже на качественно ином уровне. Идеологи и пропагандисты казахского национализма, включая самого Тайжана, выражали, правда, формальные сожаления по поводу случившейся трагедии, но на фоне людоедского улюлюканья их многочисленных сторонников эти сожаления выглядели откровенно крокодиловыми слезами. На кордайском рубеже радикальный казахский национализм сделал принципиальный шаг вперёд, уверенно перешагнув через грань, за которой начинаются пожары, кровь и толпы беженцев.

В марте 2007 года журналист Серик Малеев писал о кровавом конфликте в Енбекшиказахском районе Алматинской области:

»…никакой межнациональной розни здесь нет и в помине. Хуже того и страшней. Мы видим по одну сторону баррикад этнический чеченский криминал и сросшуюся с ним коррумпированную казахскую власть в лице того же прокурора района, акима, начальника РОВД. И, с другой стороны, местное население: казахов, русских, турок в условиях совершаемого беспредела со стороны этнических криминальных групп, прикрываемых и оберегаемых властью, вынужденных прибегнуть к собственным мерам самозащиты. А в результате — в заложниках конфликта оказались чеченцы».

В феврале же нынешнего года Серик Малеев, теперь уже главный редактор сайта «Алтын Орда», в своей авторской колонке по горячим следам кордайских событий пишет, что в основе произошедшего лежит «конфликт экономических интересов со стороны титульной нации — казахов и этнической группы дунган», в чьей среде якобы уже давно подогревались антиказахские настроения, и идеологией дунганского большинства в Казахстане стала «идеология националистическая, антиказахская и антигосударственная», и в качестве меры по разрешению конфликтной ситуации на перспективу предлагает добровольно-принудительное переселение трудоспособных дунган с перенаселённого юга на малозаселённый север. И как ненавязчивое предупреждение даёт высшему руководству рекомендацию:

«Что же касается президента Республики Казахстан Касым-Жомарта Токаева, то ему, я полагаю, следует быть очень осторожным в оценке причин межнационального столкновения в Кордае. Чтоб не настроить против себя большинство казахстанских избирателей».

Вполне красноречивая иллюстрация, не правда ли?

Что может означать такое качественное превращение? Произошло ли оно ситуативно, непосредственно во время погромов, или было подготовлено заранее? Постараемся найти ответы.

Как показывает практика (наиболее ярко в 20-ом веке это продемонстрировал нацистский Третий Рейх, а сейчас аналогичные явления мы наблюдаем на Украине), радикальный национализм является эффективным инструментом для решения не только политических, но и экономических вопросов.

Данияр Ашимбаев говорит:

«…конфликт в Кордае был связан не столько с обидами казахского населения на „обнаглевших“ дунган, а с тем, что часть дунган активно участвовала в теневых схемах организации приграничной торговли — с Китаем и Кыргызстаном. То, что произошло в Масанчи, выглядит как провокация с целью перераспределить сферы влияния…».

И далее:

«Придумывание причин, почему казахи напали на дунган — это политическая провокация… со стороны тех теневиков, которые являются бенефициарами данного конфликта — тех, кто организовал нападение на дунганскую диаспору с одной конкретной целью: перераспределить сферы влияния и получить свою долю прибыли, используя националистически-агрессивную риторику, которая процветает в последние годы в Казахстане».

Что характерно, протестующие в Караганде в январе прошлого года, обосновывая свою позицию железобетонным аргументом «армяне обнаглели», помимо прочего, также выдвигали конкретные экономические требования: передать в ведение государства карагандинский автобусный парк и освободить его собственника Артура Манукяна от занимаемой должности, а также запретить бизнесменам из армянской диаспоры участвовать в государственных тендерах на строительство дорог.

На самом деле версия о причастности неких третьих сил и организованном характере погромов звучала практически с самого начала. В своём аудиосообщении, выдержки из которого опубликовало информационное агентство КазТАГ ранним утром 8 февраля, председатель Ассоциации дунган Казахстана Хусей Дауров говорит о том, что основная масса погромщиков — это приезжие, и среди них явно присутствуют криминальные элементы. В тот же день, выступая на брифинге в селе Сортобе, председатель Казахстанского общества дунган Абубакир Воинце и председатель совета ветеранов села Масанчи Дыдар Двумаров по горячим следам сделали такие заявления:

«Какие-то мелкие ссоры бывали между нашей молодёжью, но до такого не доходило. Следственным органам нужно хорошо поработать и выяснить, откуда они приехали к нам. Третьи силы — это подготовленные люди. Они специально хотят нас поссорить, но никакая сила не сможет это сделать. Мы всегда будем жить в дружбе и согласии и всегда любить свою Родину» (Дыдар Двумаров); «Я служил в органах внутренних дел, работал следователем, и со вчерашнего дня анализировал ситуацию. Без посторонней помощи это не произошло бы. За такое короткое время не могли собрать столько народу. Не могли бы подготовиться за такое короткое время. И призывы свои распространить по всем соцсетям за такое короткое время. Но это уже говорит о том, что это было подготовлено» (Абубакир Воинце).

9 февраля в интервью информационному агентству «Фергана» председатель Ассоциации дунган Кыргызстана Карим Ханджеза рассказал:

«Чтобы не усугублять ситуацию, была закрыта граница с казахской стороны, ведь многие люди хотели сразу бежать на территорию Кыргызстана. На казахской стороне есть село Трудовик [это старое название — по названию колхоза, в состав которого оно входило при СССР, с 1993 года село называется Аухатты. — С.Г.] и рядом поле, первые 200 семей выехали туда. На следующий день утром, когда силовики заехали на место конфликта в бόльшем количестве и начали более-менее контролировать ситуацию, они разогнали хулиганов. Утром граница была открыта, людей начали пропускать. Якобы провокаторы говорили людям, что у них есть три часа, чтобы покинуть дома, и поэтому люди спешили».

10 февраля выходит репортаж информационного агентства «Фергана» с места событий. Местные жители, с которыми удалось побеседовать репортёру, говорили, что акция выглядела спланированной, часть нападавших была вооружена пиками и арматурой, также имелось огнестрельное оружие и бутылки с зажигательной смесью, при этом бόльшая часть погромщиков — не местные, явно приехали издалека, и в основном это были молодые парни. Кроме того, уже упоминавшийся выше Хусей Дауров рассказал:

«Ближе к 11 ночи завыли сирены, наконец-то приехал ОМОН. Хотя до этого нам говорили, что они ещё в 6 часов [вечера] выехали. Почему пять часов ехали? Вся районная полиция [была], но она ничего не могла сделать с такой толпой. Когда кидали камни, полиция исчезала. Говорили, что толпе дали фору в три часа, чтобы они делали всё, что хотели. Но это, возможно, и слухи. Но помощи ждали долго».

11 февраля информационный портал TengriNews.kz публикует материал о поездке в Кордайский район с гуманитарной миссией группы активистов общественного движения «Я Алматинец». Лидер движения, депутат городского маслихата Константин Авершин рассказал:

«Общались с людьми, и сложилось впечатление, что всё это срежиссированная акция, спланированная провокация. И казахи, и дунгане утверждают, что местное казахское население пыталось защитить дунган. Кто-то прятал их у себя дома. Когда в руки взяли огнестрельное оружие, аксакалы пытались образумить людей и не давали применить оружие. Местные говорят, что давно все здесь живут и знают друг друга в лицо, а тех, кто нападал, их не знают. Ощущение, что всё было спланировано, потому что, по словам жителей, у погромщиков, кроме охотничьего оружия, были и пистолеты».

Кроме того, Константин Авершин поделился информацией, полученной от пограничников:

«Со слов представителей погранвойск, такое было уже три раза. Якобы, когда беженцы начинают возвращаться из Кыргызстана, пускают слух о том, что тут заново начинаются погромы. И они снова уходят в Кыргызстан. Там тоже развернуты пункты гуманитарной помощи, где им помогают кыргызские братья после погромов».

12 февраля на информационном портале HOLA News выходит репортаж, подготовленный главным редактором портала Гульнарой Бажкеновой по результатам своей поездки в Кордайский район. Информация от местных жителей та же самая — приезжие, коктейли Молотова и т. д. Помимо этого, она обращает внимание на такие обстоятельства:

«После драки с казахской семьёй 5 февраля, где пострадал аксакал, в дунганских сёлах шли полицейские рейды. Ну как рейды — цена неофициальных штрафов выросла в несколько раз. У тех парней с видео, по версии дунган, не оказалось при себе документов, и полицейские потребовали сто тысяч тенге. Слишком много, не по правилам. Водитель сказал, что документы лежат дома в Сортобе и по закону у него есть 15 минут на то, чтобы их привезти. Он рванул, полиция за ним — остальное видел весь Казахстан».

Именно с рассылки видео конфликта дунган с полицейскими-казахами в районе 16.00 7 февраля началась массированная антидунганская информационная кампания в соцсетях и мессенджерах, а фото и видео госпитализированного казахского аксакала и его сына появились в широком доступе позднее. И далее:

«Пятнадцать патрульных машин одновременно стояли в центре Масанчи 6 и ещё днём 7 февраля, фото с видеоподтверждениями этого есть, кажется, даже у дунганских детей. А потом эти машины внезапно исчезли. И через несколько часов появились погромщики».

А ещё Гульнаре Бажкеновой удалось пообщаться с одним из непосредственных участников беспорядков, молодым парнем-казахом. Вот что она пишет:

«Как и почему погибший житель села Альжан Дархан Абдрахым в ночь с 7 на 8 февраля попал в Масанчи? Ему сказали, что там бьют казахов. И он поверил, откликнулся и с полной машиной таких же молодых джигитов, как сам, поехал „спасать“ соплеменников. В Алматы на трассе возле рынка „Алтын Орда“ легковые машины стояли в ряд и бесплатно сажали всех добровольцев, одним из которых стал 22-летний житель другого села Жамбылской области, ехавший домой к родителям, но тоже поверивший, поддавшийся всеобщему возбуждению и поехавший вместо дома в Масанчи. Как и большинство вольных и невольных участников этих событий, он не хочет называть своё имя, но при желании, учитывая камеры на дорогах и блокпостах, видеорегистраторы и свидетелей, коих немало, всё это реально проверить. По словам моего собеседника, по дороге им сказали, что им дано три часа, а потом вмешается полиция».

В своей колонке, вышедшей 14 февраля уже на информационном портале Esquire.kz, Гульнара Бажкенова возвращается к этой теме и задаётся весьма непраздными вопросами:

«В первые дни информацию о его гибели не давали [речь идёт о Дархане Абдрахыме — С.Г.]. Возможно, потому что мужчина из села Альжан, за несколько десятков километров от Масанчи, как-то не вписывался в картину групповой драки между местными жителями. Сын, муж и отец двоих детей, зарабатывавший частным извозом, один из тех 200 или 300 казахских парней, что были обмануты в тот вечер. Он поехал помогать казахам, об этом на похоронах говорили даже его родные, и кто-то ведь ему сказал, что там в Масанчи прямо сейчас бьют казахов. Потом кто-то допустил их беспрепятственный проезд до самого Кордая и дальше через приграничный блокпост. По словам жителей Масанчи, машин было больше ста, и даже если ужас преувеличил эту цифру, удивительно, как их все пропустили. Приграничная зона, рядом военный гарнизон, а тут — огромное количество машин, набитых агрессивными пассажирами мужского рода. И среди них люди с оружием, хорошо осведомлённые о том, на что идут».

1 марта в ходе рабочей поездки в Кордайский район уже сам президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил:

«Известно, что в районе есть люди, которые активно занимались контрабандой. Участвовать в этом бизнесе хотела и другая группировка. Одним словом, из-за контроля над источниками незаконных доходов возник конфликт между двумя криминальными группами».

За скобками, правда, осталось одно очень важное обстоятельство. Как сообщает Данияр Ашимбаев, «инсайды говорят о том, что теневиками являются высокопоставленные чины в северной и южной столицах». И это многое объясняет. По всей видимости, ударной силой погромов были слаженные и скоординированные группы «торпед» из состава криминальных структур, на которые оперативно нарастили «мясо» добровольцев, а зелёный свет и фору по времени им обеспечили те самые высокопоставленные бенефициары. В отношении же казахских национал-радикалов Данияр Ашимбаев отмечает: «…часть националистов поддерживала этот конфликт в силу собственных убеждений, а другие — в интересах тех самых теневиков».

Что интересно, при общей стратегической линии многие известные представители националистического лагеря в данной конкретной ситуации были осторожны в своих публичных оценках причин кордайских событий. Так, например, 10 февраля в беседе с корреспондентом издания Forbes.kz Айдос Сарым высказался о неоднозначности ситуации:

«Произошедшая трагедия — это проявление процессов, которые происходили не один год. Нельзя свести вопрос только к социальной неустроенности в регионе или межэтническим конфликтам. Надо рассматривать ситуацию в совокупности — регион сложный, приграничный, где возможны контрабанда, наркотрафик и коррупция. Я бы не сводил это всё к бытовой ссоре. На самом деле всё сложнее. (…) Озвучивают версию о вмешательстве третьих сил. Если предположить, что так и есть, то, скорее всего, это криминальные структуры. Регион приграничный, возможно, имеет место передел сфер влияния».

Однако радикальное крыло националистов в своей информационно-пропагандистской кампании избрало агрессивно-наступательную тактику. Как отмечается в материале информационно-аналитического портала Central Asian Monitor от 11 февраля, «…наверное, впервые беда, которая постучалась в двери нашей страны „объединённых наций“, всегда по праву гордившейся дружбой населяющих её народов, не сплотила нас в общем горе. И даже напротив, развела по разные стороны баррикад — в силу того, что среди нас оказалось немало тех, кого запах пролитой крови вогнал в самый настоящий националистический раж».

Два «героя» проявились прямо в ночь погромов, в самый их разгар, когда до прибытия спецназа и военных из Алматы оставалось ещё несколько часов, и ситуация в районе была далека от стабилизации. В 00:14 8 февраля журналист и телеведущий Асхат Садырбай на своей странице отмечается всего лишь одной, но очень громкой идиоматической фразой, недвусмысленно адресованной представителям всех нетитульных этносов Казахстана: «Шаңыраққа қара!» (дословно «Посмотри на шанырак!»), смысл которой объясняется просто — вы не у себя дома, помните, кто в этом доме хозяин, и будьте осторожны. С минимальным временным интервалом, в 00.40, Айгуль Орынбек, юрист, позиционирующая себя как блогер и правозащитник, являя чудеса «миротворчества», пишет (оригинал на казахском):

«Не нужно ехать отовсюду! Думаю, что таразские джигиты уже наказали их! [запомним эту фразу! мы к ней ещё вернёмся. — С.Г.]», не забыв проявить «заботу» о женщинах и детях: «Их вины нет! Не переусердствуйте! Поднимать руку на женщин и детей — хулиганство!».

На следующий день религиовед и доктор философии Кайрат Жолдыбайулы заявляет (оригинал на казахском):

«Вчерашние действия казахских джигитов можно понять. То, что копилось внутри, вышло наружу. Хулиганство дунганской молодёжи было вызвано тем, что они никого ни во что не ставят. С виновных надо спросить по всей строгости закона. Оказывается, они [видимо, имеются в виду дунганские старейшины — Ред. Central Asian Monitor] попросили прощения у аксакалов. Но, кроме извинений, им нужно с малолетства учить свою молодежь уважать казахский язык, не забывать, под каким шаныраком они живут. Нужно, чтобы все диаспоры извлекли уроки из вчерашних событий и вели в этом направлении воспитательную работу. А от властей мы требуем, чтобы они не привлекали к ответственности казахскую молодёжь, участвовавшую во вчерашних событиях».

А теперь возвращаемся к главному «герою». Утром 8 февраля Мухтар Тайжан выкладывает пост, в котором говорит:

«Как все знают, ночью произошли погромы и поджоги дунганского села Ма Сан Чи [отметим эту форму написания названия села! — С.Г.]. Тут некоторые утверждают, что конфликт начался с драки дунган с полицейскими, но уже ясно, что это было только продолжение конфликта. Есть информация, что полицейские пытались задержать этих дунган, потому что те избили на автодороге 80-летнего казахского аксакала и его двух тоже взрослых сыновей! (…) Всё это вылилось в большой межнациональный конфликт. Как молодые дунгане могли поднять руку на казахского аксакала? Где хвалёная выдающаяся политика межнационального согласия? Где депутаты Ассамблеи [имеется в виду Ассамблея народов Казахстана. — С.Г.], которые сами не владеют языком государства, в парламенте которого заседают? (…) Если власть бездействует, естественно, будет самосуд. А толпу остановить невозможно».

И в тот же день этот пост публикует информационный портал QazWeek.kz.

Днём того же числа Тайжан выдаёт новый пост. Формально присоединившись к словам соболезнования родным и близким погибших, Тайжан заявляет:

«Насколько я знаю свой народ… такие погромы должны были быть спровоцированы каким-то серьёзным оскорблением, возможно, накопленным годами возмущением. Всё это должен показать разбор полётов. Обращаюсь к диаспорам. Да, официальная идеология все эти годы твердила вам о толерантности, добродушности и мягкости казахского народа. Это так. Но только по отношению к друзьям и гостям. По отношению к врагам мы были всегда жёстки и воинственны. (…) Друзьями мы готовы быть всегда, но без наглости и посягательства на наш очаг, шанырак и язык. В этом случае всё будет очень жёстко и без компромиссов…«

При этом Тайжан отмечает: «Сейчас ситуация до сих пор накалена, ко мне обращаются много людей, все взбудоражены». Действительно, ситуация была ещё очень нестабильна. В социальных сетях и мессенджерах продолжали распространяться призывы «наказать дунган». Беспорядки грозили перекинуться на окраины «южной столицы» Казахстана — в качестве очередной цели в рассылаемых сообщениях указывалась алматинская барахолка, на которой работает много продавцов-дунган. В итоге по предложению алматинского акимата во избежание новых эксцессов утром 8 февраля было закрыто 12 рынков, вокруг них было выставлено оцепление. Данное решение не было перестраховкой — на барахолку действительно приходила группа молодых парней-казахов, с которыми полицейские провели разъяснительную работу. Кроме того, усиленные меры безопасности были обеспечены и в алматинском жилом микрорайоне «Заря Востока», в котором компактно проживают дунгане и уйгуры. На этом фоне сложно расценивать заявления Тайжана иначе как подстрекательство и угрозы.

Мнения о срежиссированном характере акции не остаются незамеченными, но ответная реакция национал-радикалов выдерживается в духе той самой агрессивно-наступательной тактики. Так, например, 9 февраля Тайжан заявляет: «По какому праву, до завершения расследования, председатель Казахстанского общества дунган Абубакир Воинце объявляет свои выводы? Он, как член правительственной комиссии, должен дождаться результатов работы этой комиссии. Как юрист, бывший следователь МВД, он должен это знать» (при том, что сам Тайжан накануне безо всякой комиссии уже назначил виновных по своему усмотрению!). А спустя два дня Тайжан цитирует пост Тусипхана Тусипбекова, председателя профсоюза работников культуры и спорта Восточно-Казахстанской области, члена правящей партии Nur Otan, суть которого сводится к следующему (оригинал на казахском): слова «провокаторы» и «сознательно организованный» не соответствуют истине, так говорят те, кто не знает, как быстро могут собираться казахские джигиты, когда затронута их национальная честь.

Надо отметить, что соображения о спланированном характере акции подвергались критике многими представителями националистического лагеря. В частности, в беседе с корреспондентом Forbes.kz Айдос Сарым говорил: «…если исходить из аргумента об организованности нападавших, то, во-первых, регион бедный, людям терять нечего, во-вторых, мессенджеры и соцсети в этом плане работают хорошо». Логика в этом определённо есть, тем более что при поистине повсеместном распространении смартфонов социальные сети и мессенджеры уже не раз доказывали свою эффективность в части оперативной мобилизации человеческих масс — чего стόит один только пример «Арабской весны». Эффективность этого инструмента подчёркивал и Мухтар Тайжан в упоминавшейся выше беседе с Маргуланом Боранбаем. Однако, судя по информации, полученной Гульнарой Бажкеновой от участвовавшего в кордайских событиях парня-казаха, помимо рассылок по Сети, мобилизация добровольцев для массовки активно и организованно проводилась ещё и на уровне непосредственных личных контактов в местах скопления этих самых потенциальных добровольцев. Плюс на определённые мысли наводит и фраза Айгуль Орынбек о «таразских джигитах» — но об этом мы поговорим отдельно.

17 февраля председатель Ассоциации дунган Казахстана Хусей Дауров разместил на своей странице обращение, которое было отмечено целым рядом казахстанских СМИ. В нём среди прочего говорится:

«Это сделали не казахи! Это сделали бандиты и преступники, подгоняемые националистическими и ксенофобскими призывами, мародёры, позарившиеся на лёгкую наживу, провокаторы и противники нашей стабильности и межнационального согласия…».

И далее:

»…поднявшаяся волна ксенофобии и националистического угара в сетях беспокоит и вызывает тревогу не только у представителей этнических меньшинств. Здравомыслящее большинство нашей страны понимает: национализм и ксенофобия — это реальная угроза Казахстану, его независимости и международному имиджу! И здесь власти, Президенту, Правительству, всем казахстанцам надо серьёзно призадуматься о проблемах и причинах её возникновения, срочных, а также системных мерах искоренения и предупреждения национализма и ксенофобии, радикализации общества».

В тот же день последовал ответ Мухтара Тайжана, в котором он заявил:

«Я прекрасно помню, как участников декабрьских событий 1986 года тоже обвиняли в национализме, алкоголизме, наркомании и т. д. Точно так же обвиняли в разбойных нападениях нефтяников Жанаозена 2011 года. В 2016 году организаторов земельных митингов обвинили в денежно-заказном характере выступлений… Поэтому мне не нравится, что руководители дунганской диаспоры продолжают вешать свои ярлыки и до завершения работы правительственной комиссии уже дают свои заключения. Если так дальше пойдёт, мы обвиним вас в сепаратизме и призывам к свержению конституционного строя…».

При этом угроза обвинения звучит не просто так, под это обвинение подгоняется «доказательная база» — например, вот такое видео от 2015 года, которое активисты националистического лагеря начинают оперативно разносить по соцсетям.

Вообще демонизация дунган стала одним из ключевых элементов общей информационной стратегии национал-радикалов. Например, буквально через день после кордайских событий казахоязычный информационный портал Qamshy.kz публикует интервью с местными жителями-казахами (оригиналы можно посмотреть здесь и здесь), которые выкладывает на своей странице и Мухтар Тайжан. В этих материалах говорится, что девушки-казашки не могли спокойно ходить по вечерам, потому что дунгане их цепляли; несколько лет назад дунгане в Масанчи сожгли флаг Казахстана и не понесли никакого наказания; дунганские подростки не желали учить казахский язык, говорили, что им не нужны никакие предметы, кроме родного языка и математики, били местных учителей; дунгане заявляют «земля ваша, а власть наша»; у дунган есть справки о невменяемости, поэтому их нельзя привлечь к ответственности; дунгане фиктивно разводятся, чтобы их жёны получали пособия как матери-одиночки; дунгане имеют двойное гражданство — Казахстана и Кыргызстана и т. д.

12 февраля Мухтар Тайжан выдаёт заявление с очередной порцией обвинений: дунгане не служат в казахстанской армии; дунганские мечети и муллы не подчиняются Духовному управлению мусульман Казахстана, а проповеди произносятся только на дунганском языке; дунгане не празднуют государственный праздник страны Наурыз; дунгане не владеют государственным языком и не изучают его; дунганские дети не посещают школу, грубят учителям и говорят «если хочешь нас учить, приходи в поле и учи»; дунгане села Масанчи затрудняют казахам проезд по центральной улице. Что интересно, указанная информация почерпнута Тайжаном из отчёта Бахытбека Смагула о поездке в Кордайский район в составе правительственной комиссии. А Бахытбек Смагул — это депутат Мажилиса, парламента Казахстана от правящей партии Nur Otan.

Буквально за несколько дней после погромов такой информации набирается просто море, и она выплёскивается в Сеть так, как будто по команде открыли некий специальный шлюз. При этом наряду с дунганами под удар национал-радикалов попадает и государство. Тайжан заявляет, что «истинная причина — продажная местная власть, которая покрывала преступления дунган десятилетиями». И здесь же цитирует слова казахского аксакала из села Каракемер:

«…почему в своих репортажах телеканалы всё перевирают и подают по-другому? Никогда дунган не наказывают, только казахов наказывают, даже если виноваты дунгане. (…) Что это за закон, что это за государство? Почему на своей земле мы должны такое терпеть? Если мы себя не можем защитить, зачем такое государство?«

Что показательно — на этот финальный вопрос никаких обвинений в «призывах к свержению конституционного строя» Тайжан казахскому аксакалу не предъявляет. Почему? Ну, во-первых, как писал бессмертный Джордж Оруэлл, «все животные равны, но некоторые равнее других», а во-вторых, вопрос «зачем такое государство?» в полной мере укладывается в концепцию.

В адрес властей страны, а также этнических меньшинств и той части непосредственно казахского общества, которая не поддержала националистический психоз, Тайжан шлёт недвусмысленные предупреждения. Например, в своих заявлениях от 10, 12 и 15 февраля он говорит:

«Увольнение районных полицейских и замакимов области — правильный, но ритуальный шаг. (…) …нужна реформа в идеологии, национальной политике и приоритетах. (…) …мы должны донести до президента необходимость пересмотра государственной национальной политики. Иначе не удивляйтесь следующим конфликтам и жертвам»; «…Все вы просто ошибочно думали, что казахи это будут терпеть вечно. Такая ситуация просто должна была когда-то взорваться. Почему ответственность должна лежать на „нашем народе“, если вы за 30 лет не обеспечили элементарного равенства граждан перед законом, более того, даёте определённой этнической группе привилегии? А как обстоят дела с другими этническими анклавами — таджикскими, узбекскими, уйгурскими?»; «Единственное, что может спасти межнациональный мир в стране, это уважение к казахскому языку. (…) Насколько я чувствую свой народ, казахам надоело, что межнациональный мир держится только на их терпении».

— и этот пост от 15-го числа также попадает в СМИ.

В многочисленных комментариях ко всему, что выкладывал в Сеть сам Тайжан и другие общественные деятели и гражданские активисты националистического лагеря происходил просто откровенный шабаш. Национал-радикалы договаривались до того, что казахстанские дунгане — это сплошь китайские шпионы и «пятая колонна» («ватники! сепары! террористы!» — мы это где-то уже слышали), а свои дома и магазины они поджигали сами, когда собирались бежать, чтобы другим не досталось (да-да, «сами себя»…). Сам же Тайжан среди всего прочего предложил назвать улицу в Масанчи в честь погибшего в ходе погромов парня-казаха (героизация сакральной жертвы!), а также поддержал предложение одного из своих подписчиков о переименовании улицы Масанчи в Алматы в улицу Мустафы Шокая, одного из идеологов создания Туркестанского легиона Вермахта («Бандера, Шухевич — герої народу! Вони воювали за нашу свободу!» — аналогичная песня). Всё это очень знакомо, не правда ли?

При этом стόит обратить самое пристальное внимание на ряд обстоятельств, совокупность которых — с учётом вышесказанного! — даёт достаточно веские основания предполагать, что степень вовлечённости радикальных националистов в кордайские события на самом деле может быть значительно выше, чем это представляется на первый взгляд, и определённая часть национал-радикалов сыграла не просто в интересах теневиков, но и в своих собственных интересах.

Для начала вспомним две первые фразы из ночного поста Айгуль Орынбек, в которых она обращается к тем своим читателям, которые горят желанием ехать «наказать дунган»: «Не нужно ехать отовсюду! Думаю, что таразские джигиты уже наказали их!». Это интересный момент. Видео потасовки дунганских парней с полицейскими в селе Сортобе некие умелые ручки начали распространять по Сети в районе четырёх часов вечера. Первая толпа погромщиков пришла на окраину Масанчи со стороны Каракемера примерно в четверть шестого. Далее в течение ориентировочно трёх часов уже на машинах прибывала основная масса погромщиков. От Алматы до Масанчи около 290 километров, от Тараза до Масанчи — порядка 370. Спецназ из Алматы ехал пять часов. Во сколько должны были выехать «таразские джигиты», чтобы успеть всех «наказать»? А ведь госпожа Орынбек, по сути, именно их называет главной ударной силой. Далее — откуда вообще госпожа Орынбек знает о таразских джигитах в ночь на 8 февраля, когда имеющаяся на это время информация в СМИ не позволяет ещё сформировать внятную картину происходящего? Интересно, не правда ли? При этом Айгуль Орынбек — сторонница Мухтара Тайжана и его коллега по работе в НСОД.

Идём дальше. 18 февраля Мухтар Тайжан отметился пространным постом в поддержку журналиста и общественного деятеля Жанболата Мамая, который в октябре прошлого года объявил о создании новой политической структуры — Демократической партии Казахстана. На 22 февраля нынешнего года в Алматы было намечено проведение учредительного съезда партии, однако незадолго до этого по городам Казахстана начались массовые задержания делегированных на съезд активистов из регионов. И вот Тайжан встаёт на защиту партийной инициативы Мамая. В итоге на пресс-конференции 19 февраля Мамай сообщил об отмене съезда и призвал своих сторонников в Алматы вместо съезда выйти на митинг. Однако суть не в этом. По словам самого Тайжана, Мамая, а также его супругу и соратницу Ингу Иманбай, входящую в инициативную группу по созданию партии, он давно знает лично и уважает. Кстати, Тайжан и Мамай вместе принимали участие в киевском Евромайдане.

Так вот, в феврале 2012 года в Алматы казахский националист Жанболат Мамай встречался с русским националистом Александром Поткиным (он же «Белов»), создателем российского «Движения против нелегальной иммиграции» (ДПНИ). Существует версия, что по заказу беглого олигарха Мухтара Аблязова Поткин разрабатывал проект «Злой казах» с целью дестабилизации внутриполитической обстановки в Казахстане путём организации межэтнических столкновений. С казахстанской стороны проект должен был курировать Мамай. Обе стороны — и Поткин, и Мамай — от этого проекта всячески открещиваются, называя его вымыслом и провокацией спецслужб (правда, было бы странно, если бы они открыто признали его существование). Однако тренинг для группы молодых казахских националистов Поткин всё-таки проводил, и Мамай был в числе организаторов мероприятия с казахстанской стороны. Тренинг проходил в марте того же года в Чолпон-Ате, в гостинице на берегу Иссык-Куля. Сам Мамай выехать в Кыргызстан не смог — у него на тот момент была подписка о невыезде в связи с продолжавшимся расследованием событий в Жанаозене, и группу возглавила Инга Иманбай.

Отчёт о проведённом тренинге широко разошёлся в казахстанском сегменте Интернета. Согласно информации, которая утекла в Сеть, «тематика тренинга была довольно жёсткой. Здесь объяснили, как собирать под знамёна националистической идеологии протестную молодёжь. Познакомили с тактикой организации и проведения протестных акций, провоцирования полиции к силовым действиям, способам перевода „мирной“ акции в массовые беспорядки и погромы… А ещё учили, как использовать социальные сети, чтобы сколачивать молодёжные боевые бригады. И, естественно, не обошлось без обучения методам конспирации…». По аналогии с лозунгом «Россия для русских!» русские националисты предложили своим казахским коллегам соответствующий лозунг — «Казахстан для казахов!». Как рассказал РБК Daily на условиях анонимности представитель казахстанской оппозиции, «Очевидно, что этот отчёт писали казахские спецслужбы: в тренинге участвовало несколько десятков активистов, кто-то из них настучал… Но в личном общении участники этого тренинга говорят, что там всё примерно так и было. Вообще, Поткин в Казахстане известен как политтехнолог. Я слышал по крайней мере о ещё одном тренинге для казахских оппозиционеров, который он проводил уже в Москве».

В анонимном блоге, из которого всплыла информация о проекте «Злой казах», указывается: «Цель — дискредитация власти, олигархических групп перед представителями титульной нации. Добиться утраты властью поддержки титульной нации, что приведёт к делегитимизации власти». Можно считать данный проект мистификацией, но озвученная цель представляет собой ровно то, чем после кордайских погромов занимался в публичном поле сам Мухтар Тайжан и целый ряд общественных активистов радикально-националистического толка. То обстоятельство, что в Казахстане по факту выстроен этнократический режим, вразрез с концепцией не идёт — просто этот режим объявляется антинародным. Разумеется, планомерная работа в этом направлении велась уже долгое время, однако здесь отчётливо виден переход на качественно новый уровень. Здесь уже не массовая драка с турецкими рабочими или побитые стёкла армянских ресторанов. Здесь ЧП республиканского масштаба с 11 убитыми, более чем 23 тысячами беженцев, десятками сожжённых домов, магазинов и автомашин в нескольких населённых пунктах. И одновременно — взрывная, массированная и целенаправленная пропагандистская кампания общенационального охвата.

И ещё один момент. Массового психоза по отношению к дунганам ранее не отмечается. Скажем, ещё в прошлом году казахстанские информационные ресурсы размещали на казахском языке статьи о дунганах обычного этнографически-исторического характера. А на портале Qamshy.kz, который выступил флагманом антидунганской кампании в казахоязычных СМИ, вообще нет никаких материалов о дунганах до 8 февраля нынешнего года. И тут вдруг внезапный взрыв. А не была ли целевая аудитория каким-то образом предварительно обработана и разогрета?

Вот описание видео на YouTube (оригинал на казахском): «Позор! Китайский телеканал говорит о китаизации Казахстана. Глава казахстанской ассоциации дунган, выступая по китайскому каналу, открыто говорил об интеграции с Китаем». И комментарий на русском от одного из активистов: «На этом видео совсем недавно руководитель дунганской диаспоры отправил послу КНР послание с поддержкой китаизации РК. Китайское ТВ выделило это событие в своих новостях». Канал, на котором выложено данное видео, называется «Демократический Казахстан». Это информационный рупор Демократической партии Казахстана. Инициатор создания партии, как мы помним, — Жанболат Мамай, которого в этом начинании активно поддержал Мухтар Тайжан. Целевая аудитория — казахоязычная. Количество просмотров зашкалило за 300 тысяч. Дата опубликования видео — 15 января 2020 года. Через три недели произойдут дунганские погромы. А теперь вспоминаем, как в своём первом посте от 8 марта, открывшем серию заявлений, направленных фактически на оправдание погромов, Тайжан указал название наиболее пострадавшего села на китайский манер — «Ма Сан Чи». Это же явный триггер!

Не слишком ли много совпадений?

Показательно, что интересы теневиков в части «объекта воздействия» со всей очевидностью совпали с интересами национал-радикалов. Эту мысль хорошо сформулировала журналист и главный редактор портала HOLA News Гульнара Бажкенова:

«…если слепить врага из каких-нибудь воинственных дотракийцев и натравить толпу на них, то ситуация может выйти из-под контроля. Когда один нападает, а другой сопротивляется — это уже схватка, которая может перерасти в маленькую войну. Когда один нападает, а второй умоляет пощадить и убегает, вы уверенно держите ситуацию под контролем и нагнетаете ровно настолько, насколько вам это нужно».

Здесь, правда, нужно уточнить такой момент. «Слепить врага из дотракийцев» верно в отношении данной конкретной акции, но в целом в своей информационно-пропагандистской работе казахские национал-радикалы успешно лепят врагов из большинства «инородных» диаспор Казахстана, за некоторыми исключениями — по тактическим соображениям. Так, несмотря на прежние конфликты с представителями чеченской диаспоры, демонизации чеченцев в настоящее время не наблюдается. Напротив, казахские национал-радикалы работают над тем, чтобы обратить чеченцев в своих союзников. В частности, на 23 февраля они показательно вспоминают депортацию 1944 года, продвигая идею «вайнах и казах — братья навек». В этом году, например, соответствующим видеообращением отметился Маргулан Боранбай. Также не подвергается информационным атакам и этническая украинская диаспора, поскольку между казахскими и украинскими националистами налажено плотное взаимодействие.

Итак, жертва для показательной акции была определена, риски в части возможной эскалации конфликта с непредсказуемыми последствиями — минимальные. При этом надо признать, что взаимодействие национал-радикалов с теневиками получилось весьма результативным. Теневикам национал-радикалы фактически обеспечили информационное прикрытие и легитимизировали их действия в глазах весьма немалой части общества. Что же касается эффекта, который получили сами национал-радикалы, то совершенно однозначно можно сказать, что даже по явным текущим результатам они вышли в серьёзный профит. Кроме того, данный эффект будет иметь и последствия на перспективу, которые сейчас можно только прогнозировать.

В отличие от беспорядков 2011 года в Жанаозене или выступления религиозных экстремистов 2016 года в Актобе, которые также были серьёзными ЧП республиканского масштаба, умелые ручки ярко окрасили кордайские события в цвета межэтнического конфликта. В отличие же от событий 2019 года в Караганде, окрашенных в те же самые цвета, дунганские погромы, практически балансирующие на грани этнической чистки, задали новую высокую планку. Эти события сыграли роль беспрецедентного информационного повода, который придал мощнейший импульс радикально-националистической пропаганде, и обеспечили национал-радикалам сильные «переговорные позиции» в диалоге с властью и оппонирующими им сегментами общества, в первую очередь — с этническими меньшинствами. Конечно, на деле заявления национал-радикалов в этом диалоге — никакие не конструктивные предложения, а откровенный шантаж. Государству в жёсткой форме предлагается кардинально ускорить процесс практической реализации лозунга «Казахстан для казахов», а всем «инородцам» послан недвусмысленный сигнал — либо вы ассимилируетесь, либо уезжаете, либо… чаша нашего терпения переполнена и наша национальная честь не оставляет нам выбора — вон дунгане уже знают…

Примечательно то, что государство практически не предпринимает по-настоящему действенных контрмер. На фоне отсутствия какой-либо официальной реакции на информационно-пропагандистскую активность самого Мухтара Тайжана и прочих активистов радикально-националистического лагеря, выявление провокаторов низового уровня, которые в период погромов делали рассылки в соцсетях и мессенджерах, и задержание группы лиц, подозреваемых в участии в беспорядках, выглядит игрой в ритуальное заклание козлов отпущения. До кордайских событий можно было смело предполагать, что государство сознательно использует национал-радикалов как инструмент для достижения определённых целей (достаточно близкая аналогия с Украиной до Евромайдана), однако сейчас всё выглядит уже не столь однозначно.

Замедленную скорость реагирования государства на ЧП ещё можно объяснить комплексом причин, включая и саботаж — в силу заинтересованности высокопоставленных бенефициаров конфликта, а также ввиду несомненного наличия в государственных структурах мощного радикально-националистического лобби. Однако при этом невооружённым глазом была видна и откровенная растерянность государства перед лицом кордайского ЧП. Кроме того, нельзя было не заметить и тот факт, что купирование беспорядков такого масштаба только в одном районе одной области далось государству с немалым напряжением сил. А что будет, если таких очагов внезапно вспыхнет два, три, пять??? Смею предположить, что кордайские погромы стали не просто «разведкой боем», но и осознанной демонстрацией силы, которую национал-радикалы накопили за предыдущие годы при откровенном попустительстве, а зачастую и при непосредственной поддержке государства — в частности, по линии отделов внутренней политики, которую долгое время курировал Марат Тажин. И сейчас государство эту демонстрацию очень хорошо разглядело.

Почему это важно? Период общественно-политической турбулентности, вызванной процессом транзита власти в Казахстане, на фоне серьёзного ухудшения социально-экономического положения в стране открывает для многих внутренних игроков весьма заманчивые перспективы. Стόит отметить, что в публичном поле радикальный настрой разделили далеко не все ведущие идеологи казахского национализма — большинство старалось изображать респектабельность. Можно допустить, что это своеобразная игра в «следователя доброго» и «следователя злого», но факт в том, что из числа ключевых фигур в роли рупора радикального национализма выступил именно Мухтар Тайжан. Таким образом, с одной стороны, своими заявлениями он стимулирует дальнейшую радикализацию казахских националистов, а с другой, создаётся устойчивое впечатление, что одновременно он старается замкнуть основную массу национал-радикалов на себя. Характерный штрих — целый ряд казахстанских СМИ и Telegram-каналов отметили и подчеркнули деструктивную роль национал-радикалов и непосредственно Мухтара Тайжана в ситуации вокруг кордайских погромов, и один из подписчиков написал ему в комментариях: «Идёт шикарная охота на Вас. Широким фронтом. Кому-то что-то прищемили?», на что Тайжан прямо ответил: «Поддержка у меня ещё шире» — и речь в данном случае идёт далеко не только об административном ресурсе. А в неустойчивый период турбулентности конвертировать широкую поддержку идеологически накачанных масс в реальный политический вес вполне возможно, не правда ли?

Банально, но факт — потворство радикализму никогда не проходит даром. Хищник растёт, и по мере его роста заигрывания превращаются в попытки умиротворения. Хищник же между тем преодолел важный психологический барьер — теперь уже можно открыто убивать своих «неправильных» сограждан и столь же открыто оправдывать убийство защитой национальной чести. Сейчас, после кордайских погромов, возникает стойкое ощущение, что национал-радикалы готовы играть в свою собственную игру. Начало положено. Кордайский рубеж пройден.

Святослав Голиков, специально для EADaily