«Бархатная пятилетка» Пашиняна: Коррупция в «глубинной форме» и «дисбаланс» в регионе

Весной 2018 года в Армении произошла так называемая «бархатная революция», в результате которой к власти в республике пришла партия Никола Пашиняна «Гражданский договор». О причинах и последствиях данного исторического события для Армении корреспондент EADaily побеседовал с армянским политтехнологом Вигеном Акопяном и политическим аналитиком Давидом Петросяном.

EADaily: Можно ли по прошествии более пяти с половиной лет утверждать, что смена власти была необходимой и неизбежной? К каким итогам сегодня пришла Армения?

Виген Акопян: К весне 2018 года в Армении назрела необходимость радикальных перемен в политическом, социально-экономическом и морально-психологическом плане. Единственной сферой, где в обществе не было особой тревоги, была система безопасности страны. И даже 4-х дневная апрельская война 2016 года в Арцахе (армянское историческое название Нагорного Карабаха — ред.) эту уверенность, в общем-то, системно не поколебало.

Сама тогдашняя власть — Республиканская партия — понимала, что радикальные перемены необходимы. И не случайно, что в 2015-м году посредством референдума были внесены изменения в Конституцию Армении, а президент Серж Саргсян заявил, что больше не будет баллотироваться на пост президента или премьер-министра страны. Кроме того, во власть пришли новые, более приемлемые для общества лица, к примеру, премьер-министр Карен Карапетян, министр обороны Виген Саркисян. На парламентских выборах 2017 года кадровые реформы, как минимум, дали результаты в плане восприятия власти.

Тем не менее, они остановились на полпути. Как в самой Армении, так и вне её, очень многие пришли к выводу, что посредством выборов изменить власть в стране невозможно, и в подобной ситуации единственной альтернативой являются революционные методы. Они и были использованы в 2018 году.

Иными словами, смена власти была необходимой, но методы, как это произошло, не были неизбежными.

Давид Петросян: Причин произошедшей смены власти было несколько. Одна из главных — правящей в стране на протяжении почти 20 лет элитой был «сломан» механизм выборов, т. е., смена власти через выборы стала невозможной. При этом нарушалось законодательство, для подавления протестов использовались негодные средства и нарушались собственные обещания.

К примеру: отказ президента Роберта Кочаряна исполнить решение Конституционного суда о проведении референдума доверия в 2004 году; непропорциональное использование силы 1—2 марта 2008 года во время митингов оппозиции (погибло 10 человек, из коих 8 гражданские лица); невыполнение президентом Сержем Саргсяном своего обещания не занимать посты президента и премьер-министра после окончания в 2018 году срока президентской легислатуры.

Иными словами, недовольство копилось годами, и невозможность смены власти через выборы в итоге и привела к революции. Весьма активную роль в политтехнологическом обеспечении этого процесса сыграли многочисленные западные неправительственные организации. Так что, по сути, смена власти даже запоздала.

EADaily: Осуществлены ли коренные политические и социальные перемены в стране, которые после своего прихода к власти обещали премьер-министр Никол Пашинян и его команда?

Виген Акопян: Основной движущей силой, основным мотивом любых революционных процессов является недовольство населением уровнем социальной справедливости. То есть, оно полагает, что его социальный статус, экономическое положение не являются адекватными реальному его восприятию. В этом плане Никол Пашинян и его команда обещали искоренение коррупции, которая, естественно, была в Армении в больших объёмах, установление социальной справедливости во всех сферах, возможность смены власти посредством электоральных механизмов. Они также заявляли, что все процессы, которые будут происходить в стране, получат подтверждение на уровне всенародного обсуждения. К тому же власть обещала справедливое решение проблемы Нагорного Карабаха.

Сегодня мы видим, что коррупция трансформировалась из одной формы в другую. То есть, при прежних властях она была на более примитивном уровне, начиная с элементарных взяток и кончая протекционизмом и клановостью. Теперь же коррупция трансформировалась в более «глубинную форму» — на уровень госбюджета, когда, к примеру, чиновники различных рангов получают на легальной основе огромные премиальные. Или распространённая практика госзакупок и тендеров из одного источника. Не произошло особых изменений и в восприятии справедливости. Сформировался новый слой богачей, появились олигархи новой генерации. Между тем подавляющее большинство населения живёт в условиях растущего неравенства и критически беднеет. Всё это привело к очень быстрому разочарованию в нынешних властях.

Таким образом, в 2018 году произошла смена власти не путём социального лифта внутри правящей верхушки и не посредством выборов, а путём «революционного шоу», посредством, так сказать, «смены декораций» и привода к власти тех сил, которые должны были в будущем обслуживать интересы тех спонсоров, стоявших за ними. «Бархатная революция» — также результат геополитического консенсуса с участием мировых центров, которые были заинтересованы в окончательном прояснении ситуации относительно Арцаха (Нагорного Карабаха).

5 лет назад было очевидно, что мир уже находится в процессе переформатирования. Это относилось также к Закавказью. Уже не было ресурсов сохранять карабахский конфликт в замороженном состоянии. Поэтому одной из целей нового мирового порядка было установление нового статус-кво вокруг Арцаха, что впоследствии и произошло.

Давид Петросян: Итоги — неоднозначные. С одной стороны, нынешняя властная команда дважды победила на внеочередных парламентских выборах. Причём, эти выборы не были идеальными, в то же время они не были сфальсифицированы. Особенно важным это было по итогам выборов 2021 года, когда, несмотря на поражение в Нагорно-Карабахской войне 2020 года, Пашинян и его команда получили второй шанс от избирателей. Это — весьма редкий случай в мировой практике.

В то же время силы во главе с экс-президентами Робертом Кочаряном и Сержем Саргсяном, которые были главными оппонентами партии Пашиняна «Гражданский договор», и, среди прочего, выступали в защиту интересов Арцаха, не имели должного уровня поддержки со стороны электората.

Среди позитивных сдвигов, в частности, — снижение уровня коррупции и теневой экономики, существенное повышение собираемости налогов, ВВП на душу населения превысил 8 тысяч долларов (в 2017 году — чуть более 4 тысяч), уровень инфляции — самый низкий среди стран ЕАЭС.

Среди действий и решений, которые вызывают серьёзную критику и озабоченность: общество неоднозначно воспринимает судебную реформу; медленно идёт процесс возвращения незаконно нажитого имущества; во многих случаях неэффективно работают не только Антикоррупционные суды, но и следствие по делам о коррупции; ряд судебных дел, вызывающих широкий общественный интерес (события 1—2 марта 2008 года и обвинения в коррупции экс-президента Роберта Кочаряна), так и не были оформлены судебными решениями. В СМИ немало публикаций, в том числе журналистских расследований, о том, что в окружении Никола Пашиняна есть должностные лица, транспарентность доходов которых, мягко говоря, вызывает вопросы.

Время от времени на муниципальном уровне власть использует хотя и законные, но не всегда чистоплотные шаги для усиления своих позиций. Наиболее яркий пример — недавняя отставка мэра города Алаверди.

В то же время откровенно слаба парламентская оппозиция, поскольку она весьма неэффективно использует имеющийся политический и правовой инструментарий для продвижения своих политических целей и защиты интересов избирателей.

EADaily: Насколько «революционные» изменения во внутренней и внешней политике Армении повлияли на общую ситуацию в Закавказье?

Виген Акопян: Политическая сила, которая пришла к власти в Армении, ввиду своей неопытности, непредсказуемости и неопределённой внешней и внутренней политики, безусловно, внесла свою «лепту» в нынешний геополитический расклад в нашем регионе.

Цель, которую преследовали страны-участники геополитического консенсуса по вопросу прихода Пашиняна к власти, состояла в том, что он в качестве премьер-министра на волне огромной популярности должен был пойти на компромисс в вопросе Нагорного Карабаха и согласиться подписать представленный сопредседателями Минской группы ОБСЕ документ по урегулированию конфликта, известный как Мадридские принципы. Однако произошло ровно наоборот: Пашинян, по существу, отказался от предыдущего переговорного процесса и заявил, что начинает его с «нуля». В результате — Баку в 2020 году начал агрессию против Арцаха, и эта проблема получила силовое решение.

Таким образом, недальновидная и импульсивная политика Пашиняна привела к большим изменениям в Закавказье как в плане геополитики, так и что касается региональной системы безопасности. И я не думаю, что установившийся сегодня расклад сил в Закавказье был ожидаем со стороны некоторых международных игроков. В частности, имею в виду Россию, которая, кстати, наряду с другими сопредседателями Минской группы ОБСЕ — США и Францией — была в числе стран-участников геополитического консенсуса по поводу смены власти в Армении, и Иран.

Давид Петросян: Поражение в войне 2020 года и последующий вынужденный исход армянского населения из Арцаха — главные маркеры ситуации последних лет.

Как лидер государства Никол Пашинян оказался явно не готов к восприятию всего того, что было наработано его политическими предшественниками в период 25-летнего переговорного процесса по урегулированию проблемы Нагорного Карабаха. Более того, он отказался от их помощи и консультаций, а в рамках переговорного процесса выставил радикальные требования. В конечном итоге, он так и не принял компромиссные предложения сопредседателей Минской группы ОБСЕ — России, США и Франции.

Всё это, безусловно, повлияло на решение Азербайджана начать осенью 2020 года агрессию против Арцаха, а впоследствии и оккупировать его.

В итоге — произошёл дисбаланс геополитических сил в регионе, где усилили свои позиции Азербайджан и стоящая за ним Турция и, параллельно, ослабли позиции России, которая сегодня уже не играет доминирующую роль в нашем регионе.

EADaily: Можно ли ожидать серьёзных изменений в Армении, учитывая нынешний внутриполитический расклад и геополитическую конъюнктуру?

Виген Акопян: Полагаю, что во внутренней политике Армении особую роль будет играть внешнеполитический фактор. Т. е., воздействие мировых и региональных держав возрастёт. И именно в силу того, что отмеченного мною геополитического консенсуса относительно нынешней армянской власти уже не существует. Если удастся совместить интересы внешних игроков с возможностями и ресурсами связанной с ними армянской оппозиции, у последней будут определённые шансы изменить политическую ситуацию в стране.

Давид Петросян: Не берусь давать однозначный прогноз. Ситуация может остаться как статично-стабильной, так и я бы не исключал также потрясений. В том числе и таких, которые будут инициированы извне.