Игорь Левитас: Реквием по Одессе

Одиннадцать лет тому назад был убит город. Была сожжена, расстреляна, обесчещена Одесса. Пожалуй, самый романтический, самый непонятный, самый вольный город сначала Российской империи, а потом и СССР. С получением Украиной независимости дух вольного города скукоживался как шагреневая кожа, настоящие одесситы покидали город, и по его цветущим овеянным романтическим флером улицам стали расхаживать селяне — рогули с Западной Украины, которых новая власть автобусами завозила в Одессу. Чтобы выбить одесский дух, чтобы насадить несвойственный городу украинский национализм, чтобы в конечном счете убить город.

Мы все немножко наивно любили Одессу. Любили Одессу, описанную её уроженцами: Бабелем, Катаевым, Ильфом и Петровым, Олешей. Её Привоз, Дерибасовскую, Потемкинскую лестницу, Большие Фонтаны и Молдаванку. Даже «Тещин мост» (одесситы меня поймут). Волшебные слова — биндюжник, порто-франко, вольный город, пикейные жилеты. Любили её героев, по большей части литературных, Беню Крика, Гоцмана, Остапа Бендера. Некоторые из них не всегда дружили с законом, но все равно завоёвывали наши сердца. Потом одесская бандитская романтика возродится в сериалах 90-х, типа «Бригады». Любили своеобразный одесский говор, который всячески пытались повторить, любили одесское острое словцо, потрясающие одесские определения. Я как-то жил в Одессе у своего друга и однокурсника Олега Шейнциса в коммунальной квартире на месте, которое называлась «Два Карла». Перекресток улиц Либкнехта и Маркса.

Одесса была действительно немножко вольным городом с удивительным национальным составом. В 1897 году в Одессе было 49% русских, 31% евреев и только 9% украинцев. Зато было много поляков, немцев, греков, армян. А, например, в 2001 году в Одессе осталось 29% русских, 1,2% евреев, зато стало 61, 6% украинцев. Именно это и называется экспансия, оккупация, захват города — называйте как хотите. Это и подготовило убийство Одессы.

Но худо-бедно до 2 мая 2014 года город существовал. Именно не цвел и развивался, а существовал, прозябал. А потом случилось ЭТО. У замечательного советского художника Аркадия Пластова есть картина «Фашист пролетел». Помните? Опушка леса, поле, испуганно сбившиеся овцы, воющая собака и тело мальчика-пастушка. Вот это и произошло в Одессе — фашист пролетел над «жемчужиной у моря». И Одесса погибла. Наверное, если бы ужасное преступление, сотворенное возрожденным на Украине фашистским режимом, произошло в другом городе — это не вызвало бы такого шока. Это как отнять у ребенка и разломать на его глазах любимую игрушку. Все это выглядело чудовищно. И гнусность преступления фашистов усиливала их глумления в социальных сетях, в СМИ, даже в речах их политиков над погибшими. Так люди, даже плохие, даже отвратительные, даже самые подлые, себя не ведут. Так может вести себя только нелюдь, не человек, зомби, вурдалак.

Часто задают вопрос — а почему Одесса, Харьков не поступили так, как поступили Луганск и Донбасс? Не говоря уже о Крыме. Ведь они такие же русские города, волею судьбы и политических игр недальновидных политиков отданные Украине. Почему Харьков — знаю, почему Одесса — нет. Хотя предполагаю. В Харькове в 2004—2009 годах главой областной администрации был Арсен Аваков*. Харьковчане его изгнали. Он знал всех, кто его изгнал, и, когда стал главой Министерства внутренних дел Украины, всех посадил. Таким образом разгромив все руководство протестов. В Одессе такого не было. Но там и одесситов не было. Во власти были рогули, которые, естественно, не дали скоординироваться протестному движению. Но это все — отдельный разговор.

Нынешние жители Одессы могут на меня обижаться, могут со мной не соглашаться, но той Одессы, воспетой в книгах, песнях, в нашей памяти, той Одессы нет. Украинская власть сожгла ее 2 мая 2014 года.

Эх, Одесса…

*Физическое лицо, внесённое в список террористов и экстремистов РосФинМониторинга