Россия и революция. Часть 2.

В означенной публикации мы хотели бы затронуть проблему общей неустойчивости России, как цивилизации, обусловленной ее историей и другими более общими причинами, в нынешний глобальный кризисный период.

Согласно современному научному цивилизационному подходу, Россия является самостоятельной цивилизацией. Из-за ее местоположения Россию еще определяют, как «евразийскую цивилизацию». При этом по базовому определяющему критерию — географическому местоположению, Россия в культурном плане является ни Европой и ни Азией, а самостоятельным «месторазвитием». При внешнем сходстве явлений в России с европейскими и азиатскими, они не сводимы ни к Европе, ни к Азии. Внешне может быть похоже, а по существу — другое.

Далее следует отметить, что Россия, как цивилизация возникла на пространстве, на котором в исторические времена до нее не было цивилизаций. А это значит предшествующее культурное наследие означенной территории достаточно скудно. С одной стороны, в меридиальном развороте ядро России на Восточно-Европейской равнине является результатом Балтийско-Скандинаво-Византийского культурного контакта. Через принятие из Византии православного христианства этот контакт создал религиозную культурную матрицу России. С другой стороны, в широтном развороте Россия является прямым преемником империи Чингиз-хана. От последней Россия унаследовала имперскую модель.

Следовательно, в хронологическом плане Россия, как цивилизация, довольно «молода». Для сравнения, в современной группе БРИКС Россия является партнером Китая и Индии — двух цивилизаций с историей в несколько тысячелетий. В этом плане в сравнении с ними Россия явно стоит особняком в группе БРИКС. Понятно, что более древние цивилизации — Индия и Китай обладают и большей культурной, экономической и вообще цивилизационной устойчивостью, чем Россия. В ментальном плане они вообще несокрушимы Западом. Период колониализма, когда Индия была лишена суверенитета, а Китай примерно полвека пребывал в состоянии хаоса, это продемонстрировал. Несмотря на иноземное господство и подчинение, Индия и Китай сохранили свои цивилизационные матрицы и сейчас успешно развиваются. На фоне их успеха России еще предстоит либо преодолеть свой цивилизационный кризис, либо глубже погрузиться в него.

Хронологически более позднее оформление России как цивилизации связано с тем, что она возникла на территории с неблагоприятным для развития, становления и функционирования климатом. Это накладывает отпечаток на Россию. Для сравнения цивилизации в субтропическом и тропическом климате, основанные на ирригационных системах земледелия, возникли в IV—V тысячелетии до нашей эры. Россия — лишь 1000 лет назад. В мировом цивилизационном ряду Россия буквально стоит на краю, за гранью которого становление и существование цивилизации просто невозможно. Понимание крайнего в этом отношении положения России в цивилизационном ряду означает, что в период общемирового кризиса нынешней технологической промышленной глобальной общности Россия оказалась в более неустойчивом положении, чем другие цивилизации, расположенные в ином более благоприятном климате.

В России совокупность самых «естественных потребностей» индивида существенно больше, чем в Европе, а тем более в Азии, а условия для их удовлетворения существенно хуже. Природно-климатический фактор, всегда влиявший на аграрный сектор, а при создании и после — на промышленный, имеет следствием резкие конкретно-исторические различия между Европой и Россией, между Азией и Россией в типе собственности, в форме хозяйствования, в типе государственности и в характере развития капитализма. Наиболее ярко контрастируют между собой политические структуры России и Европы. Это данность, которая не нуждается в моральном рефлексировании. Но российский тип государственности не сводим к «азиатскому деспотизму».

Россия в период становления базиса цивилизации и запуска ее развития — это «социум особого типа», общество с минимальным прибавочным продуктом, возможным для создания человеческой цивилизации на планете Земля. Однако в неблагоприятных для экономики климатических условиях русское общество смогло не только выживать, но и находить возможности для поступательного развития, территориальной и культурной экспансии. Для этого русский социум создал «компенсационные механизмы выживания», которые позволили компенсировать воздействие влияющих на аграрный сектор экономики неблагоприятных природных условий. Именно благодаря им, и была построена Великая Россия, с ее великой культурой и сосуществованием ее народов. Важнейшими из этих механизмов была крестьянская община и тесно связанный с ней крепостнический режим. В советский период община стала основой жизнедеятельности и в городе, трансформировавшись в производственной сфере в «трудовой коллектив». Крепостничество являлось не только жестокой формой эксплуатации, но вместе с тем системой выживания российского социума в неблагоприятных условиях на основе отношений патернализма.

Крепостничество, соединенное воедино с крестьянской общиной, положило начало прочнейшему режиму самодержавного государства. Важнейшим элементом такого государственного строя стал институт «власти-собственности». После того, как общинная сплоченность в России стала разрушаться рынком, судьба социума в целом была поставлена под сомнение. Началась депопуляция населения и упадок культуры.

Воздействие компенсационных механизмов оказало влияние на российское государство, выразившееся в силе центральной власти и относительной слабости и позднем формировании сословий.

Особенностью российского социума стала необычайно мощная, широкая и активная деятельность российского государства по созданию так называемых «всеобщих условий производства». Характерной особенностью российской государственности являются ее хозяйственно-экономические функции. Без особого государственного сектора экономики совершить развитие экономики в России невозможно.

Военная экспансия ХVI—ХIХ веков России была непосредственно связана с экстенсивным расширением аграрного сектора, со стремлением государства увеличить совокупный прибавочный продукт. Однако Российское государство, формально выглядевшее как империя, по существу представляло из себя своего рода сожительство целого ряда обществ и этносов с минимальным объемом совокупного прибавочного продукта.

Сравнительно низкий объем совокупного прибавочного продукта повлиял в России на характер и на пути становления капитализма. Формирование капиталистического уклада в России началось очень поздно — не ранее второй половины XVIII века. При этом существовавший уровень рентных отношений в аграрном секторе не позволяет вырастать капитализму из сельского хозяйства. А раз это так, то и капитализм в России получается не такой, как в Европе, «неправильный». Частнособственническое землевладение никогда не было в России ведущей формой земельной собственности. Вся история русского народа и специфичность ведения земледельческого хозяйства не способствовали вызреванию сколько-нибудь твердых традиций частной собственности на землю, а значит и уважения к частной собственности вообще. В России до сих пор нет всеобщего земельного кадастра. Низкий объем совокупного прибавочного продукта определял упрощенную структуру не только государственного механизма, но и культуры, обусловив малочисленность действующих лиц и поздний генезис в России культуры светской.

Постсоветские реформы в России поставили целью преодолеть цивилизационную матрицу России. Для включения в глобальную экономику в России была осуществлена деиндустриализация. Обслуживавшие советскую индустрию энергетические объемы были направлены на европейский рынок. Нефтегазовая энергетика стала основой постсоветской экономики России. Экспортная экономика России получила очевидный крен. Выводимые на глобальный рынок природные ресурсы России компенсировали ее минусы в других секторах экономики и прежде всего в аграрном, обусловленные климатом и протяженными континентальными коммуникациями.

Однако вхождение России в глобальный рынок произошло на стадии все более растущего в мире дефицита сырья, обусловленного как ростом производства, так и исчерпаемостью самих углеводородных ресурсов. Это обуславливает значительные ценовые колебания и поиски новых источников — «сланцевая нефть». Ресурсная нестабильность побуждает глобальные промышленные и сырьевые корпорации установливать прямой контроль за источниками добычи углеводородов. Подобное обстоятельство становится решающим фактором внешнего давления на Россию. Окончательно захватить ценные природные ресурсы России можно через ее дестабилизацию, тем более, что формы глобального управления ими посредством акционерных компаний уже созданы. Остались государственные корпорации сделать окончательно частными и подчинить им то, что останется от российской государственности в результате революции. Россия продолжает оставаться слабым звеном в системе глобального капитализма. Общий кризис глобальной промышленной цивилизации лишь обострил эту частную для России проблему. Из-за органической слабости российского капитализма Россия чревата революцией.

Евразийская концепция российской цивилизации, возникшая как для объяснения результатов российской Смуты начала ХХ века, когда Российская империя была воссоздана в виде СССР, исходила из положения объективной географической связанности России, что и позволило регенерировать тогда общее пространство евразийской цивилизации. Однако это не очевидно. Следует изучить факторы становления и функционирования российской цивилизации, как социума особого типа, а потом нанести по нужным точкам целенаправленные удары, чтобы обрушить всю конструкцию. Нужно отделить Север России от Юга, а Сибирь от центральной территории, чтобы Россия прекратила свое существование как «евразийская цивилизация» и превратилась в эксплуатируемую периферию европейской цивилизации. Процесс отделения Юга от Севера уже начался отделением Украины и превращением ее во враждебную России страну.

В настоящее время центром, где возможно разноотраслевое агропромышленное производство в России, стала Кубань и прилегающие к Украине южные области. Если их погрузить в хаос или отделить от Нечерноземья, то произойдет быстрая деградация центральных и северных областей России с кардинальным сокращением их населения.

Отделение Сибири лишит Россию экспортных поступлений. При этом стратегия сокрушения России может исходить из того допущения, что поставка ресурсов в Европу может быть прервана. Сырье останется в недрах и подождет нового освоения другими глобальными игроками.

Ключевым препятствием для дезинтеграции России как цивилизации является российская государственность. Между тем, с 1881 года она пребывает в кризисном состоянии и работает в череде сменяющихся государственных форм в чрезвычайном режиме. Революция 1991 года нанесла по российской государственности тяжелый удар. Нынешний режим позволял усматривать в нем черты постреволюционой реставрации, если бы не начавшаяся новая дестабилизация.

Нынешняя российская государственность — это персоналистский режим бонапартистского плана. Только из-за этого он уже неустойчив. Созданные другие властные структуры «демократической России» остаются имитацией. Парламент, например, не является средоточием государственной власти. Многопартийность является фикцией, поскольку не опирается на гражданское общество, которого нет. Российское общество после четверти века «реформ» в подавляющей массе своей, как свидетельствуют социологические опросы, демонстрирует те же самые старые ценности. Все это является факторами цивилизационной неустойчивости, которые можно подытожить следующими выводами. Экономика современной России не соответствует ее цивилизационному статусу. Идущая деградация или должна продолжаться, или ее должен сменить вектор экономического развития. Общество демонстрирует несоответствие тем рамкам, в которые оно было заключено после революции 1991 года. Государственные формы не соответствуют ни потребностям власти, ни потребностям общества. Из этого общего состояния проистекает самое тяжелое кризисное состояние российского общества, которое можно определить, как кризис идентичности. Об этом и пойдет речь в следующей статье этого цикла.

Александр Берг, публицист, специально для EADaily

С началом статьи можно ознакомиться, перейдя по этой ссылке.