Прагматичная Грузия, стагнирующий Азербайджан и безопасная Армения: Закавказье в 2016 году

2015 год стал для Закавказья периодом активного развития тенденций, заданных войной августа 2008 года между Грузией и Россией. «Пятидневная война» предопределила провал на парламентских выборах 2012 года проамериканской партии «Единое национальное движение» Михаила Саакашвили. Грузинский народ не простил ему безрезультативной провокации, обернувшейся позорным поражением и потерей политических перспектив возвращения контроля Тбилиси над Абхазией и Южной Осетией. Смена власти в Грузии открыла новую веху. Последующий пересмотр приоритетов грузинской внешней политики сказался на всей логике региональных процессов. О Грузии перестали говорить как об управляемой американской марионетке. Судя по внешним признакам, в настоящее время Грузия тяготеет к патронажу Германии, которая, как надеются некоторые видные грузинские политики, сможет примирить Тбилиси и Москву при сохранении грузинских национальных интересов и создании условий для развития ее экономики.

Стоит вспомнить, что еще в самом начале 2013 года лидер правящей коалиции «Грузинская мечта» Бидзина Иванишвили, являвшийся на тот момент премьер-министром Грузии, заявил, что считает внешнюю политику соседней Армении «образцовой» для его страны. Иванишвили поставил в пример внешнюю политику официального Еревана, который за годы армянской независимости наладил и успешно поддерживал союзнические отношения с Россией, развивая при этом довольно широкие партнерские связи с ЕС и США (НАТО). Иванишвили поставил также под сомнение экономическую целесообразность проекта железной дороги Баку-Ахалкалаки-Карс, полагая, что данная магистраль после сдачи в эксплуатацию войдет в прямую конкуренцию с грузинскими морскими портами Поти и Батуми. В Азербайджане эти заявления Иванишвили вызвали тогда нешуточный ажиотаж, и грузинский премьер был даже вынужден частично их дезавуировать во время визита в Баку. Азербайджанские политики публично пригрозили новой грузинской власти повышением цен на поставляемый газ. Учитывая же тот факт, что Грузия в период правления Саакашвили добровольно отказалась от поставок газа из России, демарш Баку мог бы привести к крайне тяжелым для грузинской экономики последствиям.

После данного инцидента официальный Тбилиси стал вести свою региональную политику крайне аккуратно в публичном плане, но не менее энергично в практическом. Судя по всему, политический смысл окрика из Баку целиком и полностью дошел до представителей грузинской элиты. В свое время, исходя из интересов определенных кругов США, Михаил Саакашвили провел жесткую разделительную линию между своей бывшей страной (экс-президента, нынешнего губернатора Одесской области Украины недавно лишили грузинского гражданства) и Россией, а Баку и Анкаре предоставил широкие возможности и льготы, что позволяло последним год за годом усиливать свое влияние над Грузией и внутри Грузии. В особенности, в энергетической системе Грузии, в Аджарии и регионе Квемо-Картли, в которых сконцентрированы, соответственно, турецкие бизнес-интересы и азербайджанское население. Это ставило в исключительно сложную ситуацию Армению, которая фактически оказывалась в «тюркском кольце».

Однако оценки экспертов о том, что Грузия не может успешно развиваться в статусе энерго-транспортного коридора между Азербайджаном и Турцией, являясь при этом естественным региональным коммуникационным перекрестком, полностью оправдались.

Нарастающие проблемы Украины и ближневосточный хаос с опаснейшими элементами межрелигиозной вражды со всей остротой поставили перед закавказскими элитами проблему безопасности. На этом напряженном внешнем фоне процессы в Закавказье в 2015 году приобрели новую динамику. Времени для принятия решений, а скорее для затягивания, с принятием неизбежных решений, у политического руководства трех республик фактически не оставалось. Ситуацию усугубляет кризис, в котором находятся экономики всех трех стран региона. Он со всей выпуклостью демонстрирет уязвимые стороны и естественные преимущества стран региона. Возможностями и ресурсами для реальной комплементарной внешней политики в регионе обладает только Грузия, и именно такая модель ее политики должна полностью устраивать все стороны, стремящиеся к широкому региональному сотрудничеству.

Экономический кризис и осложнение внешнеполитической конъюнктуры не оставили для частично заблокированной Армении иного выхода, как сделать выбор в пользу собственной безопасности. Являясь членом ОДКБ, единого с Россией оборонного блока, Ереван заявил о вступлении в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). У Армении к тому моменту не было ресурсов и возможностей для продолжения политики совмещения и противопоставления, в зависимости от обстоятельств, интересов России и Запада, без риска для собственной безопасности.

То же самое и даже в большей степени касается Азербайджана, декларировавшего внешнеполитический нейтралитет, являющий собой лишь форму все той же политики балансирования. Резкое падение цен на нефть сузило горизонт возможностей Ильхама Алиева, а российско-турецкий конфликт поставил перед ним оперативный вопрос: как дальше обеспечивать безопасность «нейтрального» Азербайджана в случае лавинообразного нарастания внешних и внутренних угроз, свидетелями чего мы и являемся. При этом уровень внутренних угроз в Азербайджане, с его преимущественно мусульманским населением, гораздо выше, чем в Армении и Грузии. Азербайджанское население может быть со временем более подвержено влиянию радикальных религиозных движений.

В вышеописанных условиях Грузия постепенно возвращает себе статус ключевой страны региона, обладая практически монопольными позициями транзитной территории и для Азербайджана, и для Армении. При этом речь идет не только о транзите энергоресурсов и других жизненно важных грузов. На фоне резкого ухудшения отношений между Москвой и Анкарой, ситуация в граничащих с Арменией вилайетах Турции, населенных преимущественно курдами, ухудшается день ото дня. В случае дальнейшей дестабилизации ситуации в Турции и начала крупномасштабных действий турецкой армии против курдов вблизи армянских границ Армения окажется на острие, а Грузия станет для армян — дорогой жизни.

Для Грузии же в условиях российско-турецкого длительного противостояния безальтернативной становится политика уравновешивания влияния внешних сил и диверсификация собственных возможностей, поскольку в обратном случае она рискует превратиться в потенциальную мишень либо для турецко-азербайджанского тандема, либо армяно-российского. Вопрос нивелирования азербайджанского влияния на грузинскую энергетику становится здесь для грузинского правительства ключевым.

И вот, в самом начале 2016 года Тбилиси анонсирует энергичный «энергетический» разворот — от односторонней и полной зависимости от Азербайджана к диверсификации источников поставки путем кооперации с Ираном, Арменией и Россией. Министр энергетики Грузии Каха Каладзе, похоже, намерен довести свою многолетнюю и весьма полезную для Грузии работу до логического конца — вывода своей страны из состояния энерго-транспортного коридора между Азербайджаном и Турцией в позицию регионального хаба.

Как было заявлено в первые дни 2016 года, Грузия намерена получать газ не только из России, но и из Ирана. При этом будет использована газовая инфраструктура Армении, принадлежащая дочерней компании «Газпрома» — «АрмРосгазпром». В этой связи, как заявил Каладзе, грузинской стороне придется войти в официальные коммерческие отношения с российским холдингом. Кроме того, Тбилиси хочет изменить прежние договоренности с «Газпромом» и получать за транзит российского газа в Армению по своей территории деньги, а не 10% от пропущенного объема.

Армения уже давно работает с Ираном по схеме «газ в обмен на электроэнергию». Под занавес 2015 года, 23 декабря в Ереване прошла четырехсторонняя встреча министров энергетики Армении, Ирана, Грузии и России с участием генерального директора ОАО «Российские сети» Олега Бударгина. По ее итогам стороны подписали меморандум о повышении уровня управления потоками энергии, эффективности работы энергосистем, их безопасности и надежности. Министр энергетики Армении Ерванд Захарян проинформировал, что до 2018 года планируется ввести в эксплуатацию линию электропередач Армения — Грузия мощностью до 400/500 киловатт и подстанцию постоянного тока. В результате будет обеспечена возможность работы в параллельном синхронном режиме энергосистем Армении и Грузии. Кроме того, в 2018-м году планируется ввести в эксплуатацию новую ЛЭП Иран — Армения мощностью до 400 киловатт, которая позволит довести взаимоток до мощности 1200 мегаватт.

Фактически речь идет об открытии в Закавказье энергетического коридора «Север — Юг» — Иран, Армения, Грузия, Россия, с возможностью своповых поставок газа и электроэнергии в одном и другом направлении. Более того, по информации грузинского эксперта Сосо Цискаришвили, Грузия намерена на своем внутреннем рынке на 50% заменить азербайджанский газ российским. Не исключено, что тогда и Азербайджану будут выставлены другие условия транзита газа в Турцию.

Эти не риторические, а практически шаги Грузии по диверсификации своих транзитных возможностей на этот раз не вызвали гневной реакции Баку, хотя, безусловно, усилят региональные позиции не только России, но и Армении. Азербайджан сегодня не в том состоянии, чтобы диктовать Грузии ее внешнюю политику. В Баку в настоящее время царит валютный кризис. По некоторым данным, резкое падение цен на нефть способствовало сокращению в разы положительного сальдо торгового баланса, снижению уровня государственных доходов и девальвации национальной валюты — маната. Значительно замедлился и приток капитала в страну. Да и собственно с появлением у Грузии возможности получать газ из России и Ирана, «газовый рычаг» в руках Баку полностью теряет значение.

При этом крайне важно напомнить, что Грузия является Ассоциативным партнером Евросоюза и недавно получила надежду на введение со стороны ЕС безвизового режима. Практически одновременно о возможности снятия визового режима с Грузией заявил президент России Владимир Путин.

С другой стороны, Армения, вступившая в качестве полноправного члена в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), продолжила переговоры с Брюсселем относительно возможности заключения адаптированного соглашения об Ассоциации. В частности, Совет по иностранным делам ЕС предоставил Еврокомиссии мандат для начала переговоров с Ереваном о новой правовой базе, которая будет основываться на том же Ассоциативном соглашении, с учетом новых реалий, а именно членства Армении в ЕАЭС. На фоне осложнения российско-турецких отношений, Армения значительно укрепляет свои позиции «непотопляемого авианосца» ОДКБ в регионе, сохраняя при этом доверительный диалог со странами Запада. Такой результат, безусловно, можно поставить в заслугу президенту Сержу Саргсяну, который действовал на внешней арене максимально взвешенно и ответственно.

Тем самым, можно говорить о перспективе выстраивания на закавказском пятачке модели взаимодействия между ЕАЭС и ЕС в миниатюре. Грузию и Армению такая перспектива целиком и полностью удовлетворяет. Что касается Азербайджана, то он, в случае слишком тесной привязки к политическим задачам Турции, может оказаться изолирован от региональных процессов. По данным азербайджанского портала haqqin. az, который ссылается на результаты опроса, проведённого Центром политических исследований «Атлас», большинство респондентов в Азербайджане считают союзниками своей страны такие государства, как Турция, Пакистан, Грузия, США и Саудовская Аравия. Очевидно, что Грузия фигурирует в этом перечне лишь в качестве мостика к Турции, а не благодаря общности стратегических интересов с Азербайджаном.

А что, если вывести из перечня Грузию? С таким набором союзников Азербайджан в текущей ситуации становится проблемой не только для России и Армении, но и для Ирана. При этом, без полноценного контроля за грузинским коридором, не имея прямой коммуникации с Турцией, Азербайджан слишком зависим от России и Ирана. Именно поэтому проект железной дороги Баку-Ахалкалаки-Карс является столь же важным для Азербайджана, как и запуск Абхазской железной дороги для Армении. С этой точки зрения, стратегия по диверсификации возможностей Грузии, принятая командой Бидзины Иванишвили, была бы идеально воплощена в жизнь, если бы шаги по запуску железнодорожного сообщения между Азербайджаном и Турцией сопровождались реальными действиями по разблокированию движения по Абхазской железной дороге. Это позволит сбалансировать возможности стран региона и позитивно скажется на региональной безопасности.

И последнее. Модель «постсаакашвилевской» Грузии должна стать образцовой для Украины. Будучи выведенной из оперативного управления США, Грузия стала строить сбалансированные отношения с Россией и ЕС. Встречные шаги Москвы демонстрируют, что миф о том, будто русские выступают против углубления отношений «своих соседей» с Евросоюзом, развенчан. России, наоборот, выгодна «европейская и процветающая Грузия» или же Украина, а также она сама, потому что «соседство с процветающими» — выгодно. Но стать «европейскими» и «процветающими» Украине и Грузии мешают интересы США, которые несут глобальный характер и отличны от интересов и ЕС, и России. Это показала и война августа 2008 года, и последние трагические события на Украине, где полновластно хазяйничают США. Восстановление Украины, как и восстановление Грузии может начаться с изгнания условного «Саакашвили», олицетворяющего чужеродный и весьма авантюрный геополитический интерес США.

Виген Акопян, главный редактор EADaily