Ромуальда Пошевецкая: Люди покидают Литву, потеряв веру в справедливость

Корреспондент EADaily беседует с депутатом горсовета Вильнюса Ромуальдой Пошевецкой. Пошевецкая, пользующаяся известностью оппозиционного политика, рассказывает о политической и социальной обстановке в стране и городе. Речь зашла о грядущих выборах, ситуации со школами нацменьшинств, о проблемах учителей, массовой миграции из Литвы и о многом другом.

На ваш взгляд, могут ли следующие выборы изменить политическую ситуацию в государстве?

Если говорить о муниципальных выборах, то нынешние городские советы только что перевалили ровно за половину срока полномочий в текущем составе. Следующие выборы такого уровня в Литве пройдут через два года — в 2019-м. В тот же год нас ждут выборы в Европарламент и на пост президента. Думаю, по их результатам ситуация в стране может измениться, но не радикально. Политический расклад в каждом регионе государства определяется традиционной расстановкой сил. И муниципальные выборы, как правило, являются тестовыми перед следующими парламентскими. Именно на выборах в органы самоуправлений прослеживаются важные тенденции, которые определяют дальнейшую политическую жизнь: кому-то позволяют набрать дополнительные очки, а кому-то собрать компромат против своих соперников. Отмечу, что основными игроками на политической сцене долгие годы у нас являются социал-демократы и консерваторы («Союз отечества — Христианские демократы Литвы» — EADaily). Другие политические партии, которые оказываются «на гребне волны», как правило, долго не задерживаются «на Олимпе». Тем не менее, очень интересно, какие изменения происходят во втором политическом эшелоне, ибо именно там рождается феномен «третьей силы», которая с неизменным постоянством всплывает у нас на каждых парламентских выборах. Выборы в Европарламент в 2019-м, на мой взгляд, не принесут особых сюрпризов и распределят голоса партий традиционным образом. От Литвы в ЕП могут пройти только одиннадцать кандидатов. Этого количества очень мало для того, чтобы как-то влиять серьёзно на ситуацию. А вот к выборам президента в том году будет приковано основное внимание. Ведь Даля Грибаускайте в силу ограничений — на посту главы государства нельзя находиться более двух сроков — уже не сможет выставить свою кандидатуру. Кто сменит её? Это самая большая интрига на сегодняшний день.

Какова будет дальнейшая стратегия партии «Избирательная акция поляков Литвы — Союз христианских семей», с которой вы сотрудничаете?

Я беспартийная, ни в какой партии никогда не состояла, но на выборах действительно присоединилась к списку «Избирательной акции поляков Литвы-Союза христианских семей». На последних парламентских выборах в 2016 г. ИАПЛ-СХС выступила с обновлённой программой, где просматривается усиление социальной составляющей. Партия также позиционирует себя, как защитница традиционных ценностей, стоит на страже общественных и семейных интересов. Это позволяет ей выйти за рамки партии национальных меньшинств и привлечь сторонников среди коренного населения Литвы. Успех этой стратегии доказывают опросы общественного мнения — рейтинги ИАПЛ-СХС растут. Основная часть электората этой партии находится в Вильнюсе и в Вильнюсском крае, что позволяет ей неизменно получать мандаты в органах самоуправления данных регионов.

Нынешний мэр Вильнюса, насколько мне известно, выступает сторонником ассимиляции национальных меньшинств. Насколько успешно ваша фракция с ним сотрудничает? Правда ли, что городские власти продолжают политику закрытия таких школ?

-Ещё после муниципальных выборов 2015 года в Вильнюсе сформировалось либерально-консервативное правящее большинство. Один мэр ничего не решает, все решения ему приходится согласовывать в коалиции. Наша фракция является оппозиционной. Нынешний мэр, лидер партии либералов Ремигиюс Шимашюс — юрист по образованию, до прихода на пост градоначальника руководил министерством юстиции. Он прославился широкой улыбкой, импозантной внешностью, приверженностью к «либеральным ценностям». Но пост мэра, в первую очередь, подразумевает наличие хозяйственных способностей. По сути, это расширенная до размеров города должность завхоза. Можно быть талантливым оратором, хорошим юристом — но если город не сияет чистотой и благополучием, то все эти способности теряют всякую ценность. Пробки на дорогах, ямы, аварии канализационной системы, засоренные ливневые стоки — оценивать итог работы мэра будут исключительно по этим критериям. Хотя вспомнят и идеологические вопросы: сползающий символ Литвы — гору Гедиминаса, снесенные памятники советского периода, коммерциализацию общественного сектора, закрытие русских школ и пренебрежение интересами рядового жителя.

Так, а что по ситуации с нацменьшинствами?

Что касается национальных меньшинств, то открытой конфронтации в столице, конечно, нет. Более того, публично пропагандируется равенство всех и вся: страничка мэрии дополняется версиями на русском и польском языках, по всему городу развешиваются таблички с двуязычными названиями улиц (литовскими, польскими, русскими, татарскими, немецкими и т. д.) — в знак мультикультурализма и многонациональности литовской столицы. Представители мэрии даже приходят на главную площадь города в день Православного Рождества и водят вместе со всеми хороводы вокруг ёлки. Но при этом только за два прошедших года нынешнего состава горсовета были закрыты три русские школы. Не скажу, что именно данная правящая коалиция города начала болезненный процесс сокращения сети русских учебных заведений. Он стартовал в 2011 году, когда Сейм утвердил реформу образования, подразумевающую деление школ на гимназии и прогимназии, введение унифицированного экзамена по литовскому языку для всех учебных заведений без исключения и пр. Как и ожидалось, эти изменения болезненным образом отразились на национальных школах. В 2012 г. в Вильнюсе насчитывалось 22 учебных заведения на русском языке, а на сегодняшний момент осталось 16. Вот и выходит, что нынешнее либерально-консервативное большинство этот процесс не только не приостановило, но и подстегнуло.

На основании чего закрывают русские школы?

Закрытие обосновывается экономическими причинами — мол, мало учеников, невыгодно содержать учреждение. С точки зрения завхоза, всё верно. Но в развитых странах ЕС в отношении нацменьшинств действует принцип «позитивной дискриминации». Хозяйственные раскладки здесь не должны применяться, ведь связано это с чувствительной сферой национальной политики. И истинного либерала в этом вопросе должна волновать защита прав нацменьшинств, честного юриста — следование конституции, защищающей право на образование на родном языке, а порядочного человека — чаяния общественности.

Но многочисленные митинги, петиции, просьбы, письма школьников и родителей с призывами не закрывать школы оказались гласом вопиющего в пустыне. Никакие компромиссные варианты, даже позволяющие сохранить учебные заведения без ущерба для бюджета, не брались правящими во внимание. В итоге, дети оказались разбросанными по другим вильнюсским школам. Не сомневаюсь, что бесцеремонности, с которой обошлись с ними городские власти, они не забудут никогда.

Недавно в Литве провозгласили новое антиалкогольное законодательство. Насколько оно, на ваш взгляд, окажется эффективным, поможет ли остановить спаивание населения?

По данным Всемирной организации здравоохранения, Литва находится среди лидеров по потреблению чистого алкоголя на душу населения. У нас в стране 8000 детей живёт в семьях алкоголиков. Литву потрясают резонансные преступления, произошедшие на почве употребления спиртного. Прибавим сюда солидное количество ДТП со смертельным исходом — опять же по вине алкоголя. Поэтому правящая коалиция Сейма — как и обещал лидер основной ныне коалиционной партии Союз крестьян и «зелёных» Рамунас Карбаускис — включилась в борьбу за трезвость населения. Конечно, принятые ограничения вызвали волну критики. Противники запретов опасаются развития теневого и суррогатного алкогольного рынка. Да что и говорить, любые ограничения всегда воспринимаются в штыки. К тому же, в борьбе за отрезвление населения неизбежны потери бизнеса. Я не буду пока судить об эффективности предложенных мер, жизнь покажет. Но сам курс, на мой взгляд, верен. Недавно мне попалось на глаза уникальное исследование литовского ученого А. Беношюса о том, как менялся уровень потребления спиртного в Литве за последние 30 лет. И оказалось, что цифры неопровержимо доказали факт сокращения количества смертей от алкоголя (на 20%) в годы горбачевской антиалкогольной кампании — с 1985 по 1987 гг. Также за этот период на 30% сократилось количество самоубийств на почве опьянения, что доказывает нерасторжимую связь алкоголя и суицида. Следующая волна снижения потребления выпивки пришлась на годы борьбы Литвы за независимость. В 1990 году жители были сконцентрированы на судьбе страны, поднялись на борьбу за свободу, были одержимы надеждой, а потом надежда умерла. И когда народ понял, что со многими иллюзиями о новой жизни придется расстаться, то снова погрузился в пьяный угар. Уже в 1995 г. по сравнению с 1987 г. число самоубийств выросло в 1,8 раз, потребление алкоголя увеличилось на 48%, а по сравнению с 1929 г. — на 70%. К тому же нельзя забывать, что этот период был ознаменован осознанием окончательного крушения прежнего строя, падения СССР, разрыва существовавших связей, что для многих было равноценно крушению жизни. Страну захлестнула безработица, неопределенность, неуверенность в завтрашнем дне. Впрочем, на мой взгляд, подобная ситуация была характерна для всех стран постсоветского периода. Перестройка, период гласности, время надежд, революций… А когда всё утряслось, люди поняли, что ничего не изменилось. Прежняя номенклатура сменила обличье, а номенклатурные традиции сохранила. И это было обиднее всего.

Из-за оттока населения за границу многие регионы Литвы пустеют. Вообще, по-вашему, что нужно делать властям для того, чтобы обуздать миграционный кризис? И можно ли вернуть в страну уже уехавших жителей?

Согласно статистике, за период независимости Литва пережила уже четыре волны миграции. Первая пришлась на первые постсоветские годы, вторая на 2004 год, ознаменовавшийся вступлением Литвы в ЕС. Третья волна — на 2008 год, когда Литва присоединилась к Шенгенскому пространству. Четвертую же связывают с введением евро в 2015 году и ростом цен. И хотя, версию взаимосвязи введения евро и всплеска миграции часто отрицают, факты говорят сами за себя. Этой точки зрения в частности придерживается экономист В. Кумпликайте-Валюнене. Так, в 2015 г. Литву покинули 40 000 человек, в 2016 -уже 50 000. Вместе это уже практически равняется потерям от третьей, самой болезненной, волны миграции. Конечно, ученые и политологи ищут причины такого оттока населения. Среди основных называют экономические — зарплаты в Литве существенно отстают от европейских. Но многие эмигранты объясняют намерение уехать не только зарплатами, но и социальным неравенством в стране, непрозрачным распределением доходов, коррупционными скандалами, нагнетанием военной и антироссийской истерии. На последнее обратил внимание даже такой известный литовский политолог, как Кястутис Гирнюс. Он, ссылаясь на своего латвийского коллегу, заметил, что «Россия не будет нападать на балтийские страны, стоящие на пороге демографической катастрофы, уже только потому, что в случае победы ей придется кормить многотысячную массу пенсионеров».

То есть, причины эмиграции социальные?

Да, недовольство внутренней политикой и гонит многих на чужбину. Иначе, как объяснить такой факт: «на бумаге» экономика страны улучшается, растёт ВВП, увеличиваются зарплаты, а наши граждане уезжают нередко даже в те страны, которые Литва по развитию вроде бы обогнала. Согласно опросам, 40% эмигрантов не намерены возвращаться домой. Настораживают факты, что дети уже со школьной скамьи думают об отъезде из страны и усиленно налегают на изучение английского языка. Ответ на вопрос о том, как остановить этот процесс, очевиден: властям нужно сделать всё, чтобы вернуть доверие своих граждан. Приведу одну цитату, которая многое объясняет и характеризует, на мой взгляд, отношения человека и власти не только в Литве, но и во всём сегодняшнем мире. Профессор Вильнюсского университета Альвидас Йокубайтис заметил: «Люди выбирают своих представителей во власть, но не видят в них себя. Кроме того, они не знают, что ими избранные представители должны делать. А избранники должны придумать, что делать, но так как они не могут придумать, то хотят потакать людям, которые их избрали. Они начинают играть спектакль под названием „реформы“, но на самом деле ищут скандалов. У властей нет радикальной идеи, что нужно сделать в обществе. И вместо того, чтобы принимать политические решения, которые ожидают от них, они начинают предпринимать шаги, направленные на общественное мнение, самолюбование, но не разрешение проблем. В итоге, элита, как жила хорошо, так и живёт, а люди, которые создали её своими руками, теперь должны бороться против неё — но нет ни сил, ни желания делать это»…

Как удается справляться с проблемой оттока населения на уровне Вильнюса? Растёт или уменьшается число жителей города?

Эмиграция опустошает провинцию, в столице же позитивная динамика прироста населения. В 2017 году в Вильнюсе проживает уже 635 000 человек, что составляет 20% всего населения Литвы. Увеличение количества жителей объясняется тем, что в столице сосредоточены основные вузы страны, здесь легче найти работу, да и зарплаты повыше. Нельзя забывать и о мигрантах из Украины, Белоруссии, которые приезжают сюда по трудовой визе. Для справки, в Вильнюсе проживают представители 128 национальностей. Самые крупные диаспоры Вильнюса — это поляки (17%) и русские (12%).

Какова ваша точка зрения по ситуации с педагогами, требующими повышения зарплат и угрожающими акциями протеста? Насколько справедливы, по-вашему, их требования?

Как-то наш литовский экономист Нериюс Мачюлис посчитал зарплату литовских учителей и ужаснулся. Для него оказалось новостью, что доходы наших педагогов ниже, чем даже в Румынии, не говоря уже о таких странах, как Австрия и Голландия, где учителя получают в десять раз больше. Педагогические профсоюзы давно бьют тревогу. В отчете Еврокомиссии за 2013−2014 гг уже значилось, что зарплаты учителей Литвы на предпоследнем месте в ЕС, а покупательная способность наших педагогов в 2014-м оказалась ниже, чем в 2009-м. Эксперты подтвердили, что в Литве молодых педагогов финансово не мотивируют, что зарплаты завершающих карьеру учителей, по сравнению с доходами их коллег в других странах ЕС, также невелики. Правда, у нас средняя зарплата людей, отработавших в педагогической отрасли многие годы, почти в два раза больше жалованья начинающих (почти 7000 евро в год). Но и это почти на 25% ниже, чем у латвийских коллег, в 1,5 раза ниже, чем у учителей на Балканах, в два с лишним раза меньше, чем у эстонцев и в три раза ниже, чем в Турции.

Неудивительно, что в наших школах почти нет молодых специалистов, а те учителя, которые работают, бьются за «нагрузку», чтобы свести концы с концами. По словам профсоюзников, с конца 2009 года зарплаты учителей снизились на 47%. Очевидно, что сложилась парадоксальная ситуация. С одной стороны, профессия учителя декларируется, как одна из самых уважаемых, почётных и ответственных. С другой, социальная привлекательность и престиж специальности педагога за последние двадцать лет достигли предельно низкого уровня. Без понимания, что общественной мерой признания выступает материальное вознаграждение труда, разговоры о престиже профессии остаются чистой воды профанацией. Поэтому после долгих переговоров с профсоюзами министерство просвещения с сентября 2016 г. решило повысить все коэффициенты зарплат учителей до среднего уровня. На эти цели было выделено дополнительно 8 млн евро. Также правительство взяло на себя долгосрочные обязательства о постепенном повышении зарплат педагогов в течение пяти лет.

Вообще, какие меры принимаются по выравниванию социальной ситуации в стране?

То, что социальные проблемы в стране очень серьёзные, признает и Кабмин Литвы. Согласно правительственному отчёту за 2016 г., почти 30% общества живут за чертой бедности. При этом, средний уровень данного показателя по ЕС — 23%. Доходы самых богатых людей в Литве оказались в семь раз выше, чем у малообеспеченных. И согласно коэффициенту распределения доходов, Литва оказалась на 26-м месте в ЕС. Эти социальные проблемы дополняет миграция. Первенство нашей страны в ЕС отмечено и в малопочётной сфере теневой экономики, которая достигает у нас 15−25% ВВП. По-прежнему, печально лидирует Литва и по уровню самоубийств. Для решения возникших проблем министерство социальной защиты уже разработало ряд мер. Так, для снижения степени нищеты планируется увеличивать заработную плату, пенсии, детские пособия. Также будет оказана помощь молодым семьям (до 35 лет) в качестве предоставления льгот на приобретение первичного жилья. Планируется реформировать систему социального страхования и социальные выплаты привязать к корзинке минимальных потребностей (249 евро).

Для поощрения роста рождаемости намечено выделять «детские деньги» всем детям без исключений, предоставлять комплексную помощь семьям, оказавшимся в кризисных условиях. Эти и другие меры, на взгляд министерства, должны благоприятствовать улучшению социального климата в стране. Также рассматривается предложение о введении корзинки минимальных потребностей — 240 евро в месяц. Именно столько, по мнению ученых, нужно одному человеку в месяц для проживания. Полагается, что 91 евро из этой суммы можно выделить на питание, оставшиеся деньги — на одежду, бытовые расходы и даже на развлечения. Корзинка призвана приблизить социальную помощь к реальным обязательным расходам человека. Предлагается сделать этот минимум гарантированным — и складываться он будет из расчета общих доходов человека, включая социальные пособия. Например, если, к примеру, пенсия составляет 160 евро, то можно доплатить недостающую до 240 евро сумму пособия — 80 евро. Пока эта инициатива находится в стадии обсуждения, но её авторы полагают, что размер корзинки будет постоянно уточняться и изменяться в зависимости от инфляции и других факторов.

Какие ещё меры принимаются?

Звучат и другие инициативы: например, предлагается вообще отказаться от дорогостоящей государственной социальной системы, отменить пособия и последовать популярной на Западе идее «безусловного базового дохода», подразумевающей регулярные фиксированные выплаты всем без исключения гражданам страны. Так, в Швейцарии выносится на референдум инициатива выплачивать всем 2 300 евро в месяц. В Финляндии уже в этом году планируется выплачивать каждому 800 евро, в Канаде — 400. По мнению некоторых экономистов, в Литве можно было бы каждому гражданину выделить 200 евро в месяц. Ведь на всю социальную защиту в Литве уходит 4 миллиарда 600 миллионов евро, или по 132 евро в месяц на каждого жителя от младенца до старика. Получают же эту помощь очень часто и асоциальные личности, поэтому принцип общей выплаты, на мой взгляд, был бы более справедлив. Но это пока рассуждения остаются только ещё на уровне теории. В любом случае, эксперты сходятся во мнениях, необходимо предпринимать какие-то шаги, ибо социальный разрыв в стране неумолимо растет. По данным фонда социального страхования («Содра»), в прошлом году в Литве двадцать наёмных работников, получавших самую большую зарплату, заработали больше 6,8 млн евро в год. Как минимум два человека официально получили зарплату в размере 200 000 евро в месяц. Тем временем, больше 250 000 работников получали меньше 380 евро в месяц. Такую ситуацию, конечно, трудно назвать нормальной.

Вячеслав Самойлов