Итоги саммита G20: уличные беспорядки и «позитивная химия» Путина и Трампа

Клубы черного дыма от сжигаемых на улицах автомобилей вздымались над Гамбургом, когда лидеры G20 слушали «Оду радости» Бетховена перед тем, как сесть за совместный праздничный ужин. Саммит G20 в Гамбурге сопровождали уличные беспорядки. Протест агрессивных европейских антиглобалистов дотянулся и до этого в общем-то совсем безобидного института мирового порядка, несмотря на то, что он включает в свои ряды лидеров «незападных» стран. Для охраны саммита было привлечено более 15 тысяч полицейских. По сообщению местной полиции, в Гамбурге ранения и травмы разной степени тяжести получили 213 полицейских и несколько десятков участников беспорядков. Похоже, что мероприятия этого рода в случае, если они будут проводиться в развитых странах Европы или Америки, превратятся дальше в карнавалы неповиновения с погромом магазинов и поджогом автомобилей под лозунги протеста против новых сделок по краже ресурсов у бедных стран. Это один из главных итогов прошедшего мероприятия.

Можно также подвести итоги собственно содержательной части форума. Первым делом возникает законный вопрос: а собственно для чего нужны подобные мероприятия? Саммиты G20 были запущены в тяжелом кризисном 2008 году для обсуждения актуальных вопросов финансов, торговли и мировой экономики. По-видимому, их функция была успокоить общественное мнение в тот трудный момент, когда мировым лидерам казалось, что глобальные и национальные финансы рушатся. Острота того кризиса давно миновала, а мероприятие остается. Но и глобальные диспропорции остаются, а текущие балансы постоянно нарушаются. Возможно, в будущем они при очередном обострении актуализируют деятельность G20 и покажут ее нужность. А пока саммит G20 занимается рутиной, фактически, дублируя решения других важных глобальных институтов. Здесь, правда, стоит заметить, что каких-либо мандатов на решение потенциальных проблем у G20 совсем нет. Но замечено, что в практике проведения саммитов в этом формате используется известный из школьной педагогики прием «давления преобладающего мнения у сверстников». Нужен лишь главный манипулятор, направляющий его. Между тем, гамбургский саммит прошел при заметном отсутствии моральных авторитетов среди имеющихся лидеров. Для канцлера Германии Ангелы Меркель хватило быть хозяйкой саммита, но ей не хватило влияния, чтобы сыграть роль лидера на этой встрече «Большой двадцатки». Потенциальный же лидер для G20 — новый президент США Дональд Трамп предпочел как бы стоять в стороне, как он символически проделал это на съемке для заключительного традиционного фото на память. В подобном понимании America first не означает, что ее лидер должен находиться в центре толпы тех, подавляющего большинства лиц которых средний американец не знает, да и не хочет знать.

Разумеется, на встрече «большой двадцатки» хватало напряженных эпизодов в отношениях между Трампом и другими мировыми лидерами, особенно в столкновении между ним и французской делегацией по вопросу изменения климата, а также из-за отношения к протекционизму и перепроизводству стали. Однако во всех этих моментах Трамп не вышел за рамки принятых приличий. В Гамбурге он подчеркнуто воздержался от резких высказываний в адрес кого-либо или чего-либо, а также от обычно провоцирующих СМИ комментариев в сети Tweeter. Из экстроординарного от Трампа гамбургский саммит запомнился единственным эпизодом — когда на одном из заседаний саммита его дочь Иванка заменила своего отца. По-видимому, из-за уклонения Трампа от встречи с плохо настроенными к нему журналистами, он и не дал итоговой пресс-конференции перед отбытием в США.

Здесь можно подытожить главное в отношении Трампа и саммита G20. Несмотря на разные подходы к политике, поездка в Европу принесла завидные очки американскому президенту у себя дома. Это признали даже в New York Times — критически настроенном в адрес нового президента американском издании. Поездка Трампа, особенно ее варшавский эпизод, дали очень четкое представление американцам о философии внешней политики президента США. Он в очередной раз смог продемонстрировать блестящие ораторские способности. Кроме всего, этот второй визит Трампа в Европу предоставил ему краткую, но крайне желательную отсрочку от затянувшихся войн против него в Вашингтоне.

На саммите было подтверждено, что США выходят из Парижского соглашения по климату. Прошедший месяц после первого визита Трампа не отменил этого решения. Из-за разговора с президентом России Владимиром Путиным «на полях саммита» Трамп даже пропустил заседание официальной части, когда обсуждались проблемы климата. В заключительном заявлении лидеров G20 была зафиксирована разница в позициях между Соединенными Штатами и другими членами G20 по отношению к Парижскому соглашению по климату. По иронии судьбы, решение Трампа выйти из парижских климатических соглашений поместило США в одну лигу с Северной Кореей и Никарагуа, — единственными двумя странами в мире, которые не подписали соглашение в 2015 году.

Но здесь следует понять, что без участия США соглашение становится ограниченным, несмотря на все заявления остающихся. Стимул выполнять его для оставшихся участников снижается. Это, в частности, и подтвердило под занавес саммита заявление турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что его страна, возможно, не будет ратифицировать Парижское соглашение. Турция согласна выполнять условия договора, но не как промышленная страна первого ряда. В группе развивающихся она сможет получать деньги из будущего спецфонда, а не платить в него.

Кроме того, в итоговый документ саммита по климату было включено пожелание США помогать другим странам «более эффективно» использовать ископаемые энергоносители. Критики усмотрели в этом пункте оправдание угольной энергетики, критикуемой за выбросы углекислоты и сажи в атмосферу и последовательно ограничиваемой из-за этого.

По второму пункту повестки дня — глобальной свободной торговле — возникший на саммите «диссонанс» не заставил Трампа публично отказаться от продвигаемого им протекционистского подхода. В итоговом коммюнике был сделан новый акцент на необходимости взаимных и недискриминационных торговых сделок, что уменьшает предшествующий акцент на первичности либерализации торговли. Лидеры G20 согласились, что они будут «бороться с протекционизмом, включая все недобросовестные торговые практики, и признать роль законных инструментов торговой защиты». Формула «законные инструменты торговой защиты» стала очевидной уступкой американскому президенту. Однако трактовать ее можно по разному. Что касается проблемы, поднятой на саммите российским президентом, о соотношении принципа свободной торговли и штрафных санкций, то она была полностью проигнорирована на саммите G20.

По другому вопросу повестки в отношении проблемы беженцев на саммите было достигнуто только половинчатое соглашение по борьбе против контрабандистов и торговцев людьми.

На саммите лидеры G20 подтвердили обязательство бороться с финансированием терроризма, «он-лайн радикализмом» и обеспечивать «эффективную и пропорциональную» авиационную безопасность. И здесь не просматривается ничего нового в сравнении с другими решениями по терроризму других важных мероприятий.

В общем на подобном бесцветном фоне в освещении СМИ на первый план и вышла не повестка саммита, а личная встреча на «полях» и «в креслах» президентов Трампа и Путина. Заголовки об этой встрече вкупе с уличными беспорядками в Гамбурге собрали большинство сообщений в ведущих западных СМИ.

Первая встреча Трампа с президентом Владимиром Путиным из-за внутренних коллизий в США обещала стать самым трудным моментом поездки в Гамбург для американского президента и его свиты. Но Трамп вполне справился с этой задачей. Общий фон американских СМИ демонстрирует, что тест на провал пройден Трампом вполне успешно. Перед встречей двух президентов аналитики из обеих стран заявили, что любой сигнал от Трампа о том, что Москва и Вашингтон могут отложить прошлые разногласия и создать новые отношения, станет победой Путина. Сигнал и не один были сделаны, но, тем не менее, в США не усмотрели какой-либо «победы» российского президента. У них больше говорят на тему прагматизма. По словам присутствовавшего на встрече госсекретаря США Рекса Тиллерсона, «президенты справедливо сосредоточились на том, как мы продвигаемся вперед от того, что может быть просто неразрешимым разногласием на этом этапе». По оценке госсекретаря, президенты «очень быстро установили контакт» и наслаждались «позитивной химией». Последнее выражение весьма трудно для восприятия российским ухом.

Сам Трамп сказал, что у него была «потрясающая встреча» с Путиным. Здесь можно заметить, что у Трампа все его встречи с заметными политическими персонажами подаются им американским медиа в качестве «потрясающих». Это любимое словцо американского президента. Между тем, специалист по языку поз и жестов, нанятый BBC, предположил, что мистер Трамп выиграл во время встречи у российского президента. Российский эксперт подобного же рода, приглашенный для комментария «Комсомольской правдой», высказал прямо противоположное мнение. Путин «контролировал ситуацию и направлял ее тон». Встреча была «психологической победой для российского президента», — сделан вывод у россиян. Все это достаточно наивно. Важнее другое.

Трамп говорил с Путиным два часа и 15 минут, а не полчаса, как заранее планировалось. И этот факт практически все комментарии в СМИ выдают за успех президента Путина. Впрочем, более спокойные «реалисты» в США признают, что стало бы плохим предзнаменованием, если бы встреча Трампа и Путина уложилась в заранее отведенное под нее время.

В итоге из Москвы говорят о прорыве в отношениях с США, Вашингтон же выражает на этот счет осторожный оптимизм. Решения, принятые на встрече Трампа и Путина, действительно выглядят определенной подвижкой в двусторонних отношениях. Чтобы войти в долгожданное взаимодействие с американцами в Сирии, российский президент согласился с передачей под их контроль и контроль британцев одной из создаваемых зон безопасности в Сирии — конкретно компактную территорию на границе с Иорданией. Таким образом, процесс раздела Сирии продолжается с перспективой то ли дальнейшего торга, то ли нового круга военного конфликта после устранения террористической группировки ИГИЛ*.

На встрече двух президентов была согласована и отправка в Москву назначенного спецпредставителя президента США для предметного разговора по ситуации на Украине. Для того, чтобы смягчить в США накал критики в отношении якобы российского вмешательства в последние американские выборы, президенты договорились создать двустороннюю рабочую группы для обсуждения проблем контроля безопасности в области киберпространства.

Все сторонники на Западе «прагматичного диалога» с Россией положительно отреагировали на первую встречу Трампа с Путиным и вышеперечисленные решения. Традиционно в российско-американских отношениях важны прямые контакты между президентами, подчеркивают они. Противники выражают скептицизм по результатам встречи, но не отрицают необходимости таковой. В их выступлениях обычно просматриваются сомнения в адрес политических и дипломатических способностей Трампа. Но они согласны в том, что встреча Трампа с Путиным связана с выполнением американским президентом его предвыборных обещаний. Хотя, указывают они, Трамп уже отказался от некоторых из них, вроде введения тарифов на торговлю с Китаем, отказа от ядерной сделки с Ираном и быстрого возведения стены на мексиканской границе. Поэтому был высказан скептицизм в отношении того, что слова нового американского президента часто расходятся с его делами. Короче говоря — Трамп «непредсказуем», поэтому все несерьезно и сомнительно.

Пессимисты в отношение последствий первого личного контакта Трампа и Путина указывают и на то, что это уже не первое перемирие в Сирии. В договоренности по ситуации на юге Сирии никак не вовлечен Израиль, наносивший до этого «превентивные» удары по силам Асада в юго-западном районе Сирии. Кроме того, контакты по Украине с Москвой поддерживала и администрация Барака Обамы, а хакерство нельзя ограничить созданием двухсторонней группы. Подмечено и то, что слово «санкции» вообще не было произнесено никем. Это означает, что вопрос остался за рамками встречи.

У трампистов в США просматривается своя логика или апология. Как пример. Комментируя в Boston Herald «продуктивные» итоги переговоров Трампа с Путиным, колумнист Адриана Коэн указала на то, что в стратегических интересах США «создавать позитивные рабочие отношения с Кремлем». «Это, безусловно, лучше, — писала она, — чем позволить России, Китаю, Северной Корее, Сирии и Ирану создать мощный союз против США». «Подобный сценарий может легко вырваться из-под контроля». «Наши две страны [т. е. США и Россия] совместно оказывают давление на Китай, чтобы предпринять решительные экономические действия против Северной Кореи для того, чтобы обезвредить ее быстро развивающуюся ядерную программу». Коэн предупреждала антитрампистов: «Демократы и либеральные СМИ должны подумать дважды, чтобы отказаться от обычной крайней партийности и начать поддерживать то, что в интересах Америки. Это означает прекратить давление на администрацию Трампа, чтобы наложить дополнительные санкции и другие болезненные меры, которые будут служить только для отчуждения Путина и отравления дипломатического колодца. Избиратели должны спросить себя: если бывший госсекретарь Хиллари Клинтон могла попытаться „перезагрузить Россию“, то почему администрация Трампа не может сделать это?».

Между отмеченными крайностями в оценках итогов первой встречи двух президентов в США наблюдается и более взвешенный подход. Комментаторы в американском издании Foreign Affairs указали на то, что «задача, стоящая перед администрацией Трампа, состоит в том, чтобы умело управлять, а не постоянно устранять возникающую напряженность с Москвой». Итак, по-видимому, пока мы имеем дело с «управлением» напряженности. Как кажется, на подобный подход американцев и следует без особого оптимизма ориентироваться в Москве. По крайней мере, такой подход способен демонстрировать пресловутый прагматизм и примирять несогласных с подобной «взвешенной» политикой новой американской администрации и остужать особенно горячие головы в Вашингтоне.

Аналитическая редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ