Грецию и Турцию удерживают от войны только США

В начале февраля, когда Анкара уже вовсю вела вооруженную операцию в сирийском Африне, Министерство обороны Греции было вынуждено констатировать — боевые самолеты турецких ВВС только за один день нарушили греческое воздушное пространство страны аж 138 раз. С того тревожного заявления прошли каких-то десять дней, как случилась новая напасть — турецкий сторожевой корабль протаранил греческий корабль береговой охраны у берегов одного из островов Имиа, которые турки называют Кардак. А еще на Всемирном экономическом форуме в Давосе премьер-министр Греции Алексис Ципрас, зная оперативную обстановку, вынужден был во всеуслышание заявить, что его стране не повезло с турецким соседом по причине его крайней «агрессивности».

И, словно в подтверждение слов Ципраса, турецкий лидер Реджеп Эрдоган, комментируя ввод своих войск в Африн, наговорил такого, что за голову пришлось взяться не только грекам. «Мы предупреждаем тех, кто выступит против нас в Эгейском море и на Кипре, что они потеряют свою решимость сразу же, как только увидят нашу армию, флот и военную авиацию, — заявил, не стесняясь в формулировках, президент Турции. — Пусть не считают, что поиск природного газа на Кипре и оппортунизм в Эгейском море остаются незамеченными нами. Подобно тому, как мы проводим военные операции в Сирии, мы не оставим без внимания и эти территории… Те, кто полагают, что мы вырвали из своих сердец земли, с которых были вынуждены уйти со слезами на глазах 100 лет назад, ошибаются. Сирия, Ирак и другие части неотделимы от карты нашей родины. Мы сражаемся так, чтобы не было флага иностранного государства там, где звучит призыв муэдзина к молитве».

Попробуем разобраться, о чем столь патетично вещал Эрдоган.

Когда газ не про вас

Начнем с Кипра — островного государства, населенного преимущественно греками, 40% которого оккупировано Турцией, создавшей там марионеточную, никем не признанную, кроме ней самой и Абхазии, турецкую республику. Понятное дело, что у Анкары собственные планы на этот остров и на прилегающие к нему воды Средиземного моря, однако именно в начале этого года турки стали демонстрировать это нарочито агрессивно. Так, 9 февраля корабли ВМС Турции начали блокаду буровых платформ кипрского шельфа, арендованных у островного государства (его признанной греческой части) для разведывания газовых месторождений итальянцами.

В ответ на закономерное возмущение представителей Кипра, Греции и Италии зять президента Эрдогана, министр энергетики Турции Берат Албайрак, выступая на консультативном совете Южного газового коридора в Баку, заявил, что европейским компаниям для получения газа лучше всего пользоваться идущими через Турцию трубопроводами, для чего нужно просто выиграть соответствующие тендеры и «не усиливать напряженность». И поскольку природные богатства Кипра принадлежат не только киприотам-грекам, но киприотам-туркам, игнорировать интересы последних заботливая Анкара ну никак не может.

Однако очень скоро турецким госчиновникам пришлось слегка поумерить аппетиты — как раз после того, как в Турцию спешно прибыл госсекретарь США Рекс Тиллерсон, он же бывший исполнительный директор ExxonMobil. А эта компания из США наряду с Qatar Petroleum контролирует солидную часть кипрских территориальных вод, объединенных в Исключительную экономическую зону. В итоге после трехчасовых переговоров турецкая блокада буровых установок была снята.

Острова раздора

Но если «Кипрский вопрос» (вспомним пламенное выступление турецкого лидера) был решен благодаря американским экономическим интересам, то напряжение вокруг ситуации в Эгейском море сохраняется и по сей день. Самое забавное, что речь идет лишь о двух крошечных островах, которые, повторимся, греки называют Имиа, а турки — Кардак, однако страсти вокруг них кипят нешуточные. И даже гибнут люди. На самом деле Турцию сильно нервирует тот факт, что по историческому Лозаннскому договору большинство островов, находящихся вблизи ее побережья, принадлежат Греции — речь идет об архипелаге Додеканес, а также об островах Лесбос, Хиос и Самос. Что не дает туркам полноценно наращивать свое присутствие в Эгейском море. В то же время оговоренные международными соглашениями 12 морских миль территориальных вод у турок есть, но их нет у греков, которые довольствуются только шестью милями. И едва они заявили о праве на все 12, как началось!

В 1996 году чуть не дошло до полноценного конфликта, когда в последних числах января то греческая, то турецкая сторона поочередно по нескольку раз поднимали над островами свои и, соответственно спускали соседские национальные флаги. Закончилось все тем, что, заметив, как «флаговую» инициативу перехватили бойцы турецкого спецназа, на место вылетел вертолет с греческими солдатами, которые, в итоге… погибли. Все трое. В регион срочно прибыл представитель США. В итоге турецкая сторона отползла за свою границу, при этом без лишнего стеснения сообщая о том, что это ее воины сбили греческий вертолёт, в то время как греки официально вещали о технической неисправности, приведшей к катастрофе.

Самое интересное, что в нынешнюю годовщину гибели трех греческих военнослужащих министр обороны Греции Панос Камменос пытался прибыть на острова, чтобы почтить их память. Но два турецких военных корабля перекрыли греческому судну доступ к месту произошедшей более 20 лет назад трагедии. В итоге, турецкие медиа сообщили, что Камменос на острова допущен не был, а греческие, в свою очередь — что тому удалось докинуть венок до того места, куда упал вертолет. После чего турецкая и греческая стороны обменялись грозными эскападами, хотя стоит признать, что больше усердствовали в этом все-таки первые.

Кто скажет пострашнее

«Мы переломаем руки и ноги любому греческому офицеру, министру или даже премьер-министру, если они осмелятся ступить на Кардак, — без обиняков заявил в эфире турецкого телевидения советник президента Турции Йигит Булут. — Афины почувствуют гнев Турции, причем более сильный, чем тот, что чувствуют сейчас курды в Африне». В свою очередь, лидер оппозиционной Республиканской народной партии Кемаль Кылычдароглу пообещал избирателям, что если он победит на выборах в 2019 году, то «вторгнется и отвоюет» более 18 греческих островов в Эгейском море, так же, как премьер-министр Эджевит в 1974 году «вторгся и отвоевал» турецкую часть Кипра.

На подобные угрозы отреагировал президент Греции Прокопис Павлопулос, который, находясь на празднованиях в Янине в честь 105-летия освобождения города от турецкого владычества, подобно Ленину, забрался на модель нового натовского танка и провозгласил: «Греческий народ — нация мира и демократии. Он знает, как защищаться, и может встать, когда это необходимо, на защиту своих границ, территориальной целостности и суверенитета». В свою очередь, бывший глава греческого МИДа и отставной вице-премьер Теодорос Пангалос был куда менее политкорректен, в эфире одной из радиостанций произнеся спич следующего содержания: «Единственный хороший турок — это мертвый турок. Я знаю, о чем говорю, поскольку ни разу в своей жизни не сталкивался с хорошим турком. У представителей этого народа, к сожалению, просто нет понятий о справедливости».

Но пока греческие политики сотрясают воздух, турки вовсю готовятся к возможному вооруженному конфликту с Грецией. Для чего в районе Дидим Айдын и между Бодрумом и Дачей, по данным турецких СМИ, возводятся прибрежные укрепления шириной в 300 и глубиной в 70 метров. Причем их возведение планируется завершить ускоренными темпами в течение ближайших недель.

Создается ощущение, что Анкара закусила удила и желает решить «греческую проблему» окончательно, по сирийскому сценарию. И в связи с этим возникает вопрос: а чего хочет Вашингтон? В очередной раз разрешить конфликт между вечно бранящимися соседями, как это было в 1996 году и буквально на днях на Кипре? Или же в ходе трехчасовой беседы торг Тиллерсона и Эрдогана был менее односторонним и более насыщенным дополнительными обязательствами? Последние десятилетия Вашингтон и Брюссель были единственными гарантами того, что заклятые союзники Анкара и Афины не сойдутся в очередной схватке. Но теперь мнение европейцев мало волнует турецкий берег. Заокеанский же партнёр по-прежнему силен, но… Времена меняются, меняется и конъюнктура, и всему миру остается лишь следить за развитием событий в этом взрывоопасном регионе.

Алексей Топоров