Украина. Сюжеты западного приграничья. Интервью с главой МИД Приднестровья

Приднестровская Молдавская республика — это узкая полоска земли, протянувшаяся на 240 километров вдоль восточного берега Нижнего Днестра. До конца 1980-х годов прошлого века она принадлежала Молдавской советской Социалистической Республике. Но в хмельном угаре распада СССР, в 1989 году, в Молдавии появились два законопроекта, согласно которым единственным государственным языком утверждался молдавский с одновременным переходом с кириллицы на латиницу. Приднестровье, где традиционно преобладало русскоязычное население, отреагировало политическими забастовками в крупных городах. Население региона, ментально более близкое к России, отпугивала и перспектива присоединения к Румынии. В результате появилось непризнанное государство ПМР, со столицей в Тирасполе. Сейчас этот регион — один из самых «политически значимых» в Центральной Европе. Ведь в ответ на экспансионистские устремления Евросоюза и НАТО Россия, похоже, применяет метод форпостов. На западном направлении у нее три таких опорных точки: предельно милитаризированные Крым и Калининград, а между ними — Приднестровье.

Что такое «Приднестровье сегодня»? За ответом, для начала, я пошел «во властный кабинет».

Виталий Игнатьев, 38-летний министр иностранных дел ПМР (Приднестровской Молдавской республики) с 2015 года, встретил меня в своем кабинете — в рубашке с ослабленным галстуком. Но протокол и этикет для дипломата — дело святое, и перед началом разговора министр надел пиджак. Мне, седому разгильдяю, в джинсах и рубашке навыпуск, стало даже как-то неудобно…

Виталий Викторович, мы с вами виделись в прошлом году. Как сегодня министр иностранных дел Приднестровья может оценить динамику внутреннего развития страны?

— Основной задачей года было сокращение расходов и наполнение бюджета. Один из приоритетов — адаптация нашего законодательства в интересах внешних инвесторов. Мы создали целевое Агентство по инвестициям и подготовили во многом «прорывное» законодательство: правительственные гарантии возврата вложенных средств инвестора, минимизация административных барьеров, 10-летнее освобождение от налогов при инвестировании в реальный сектор.

В начале июня в республику приехала большая делегация послов иностранных государств, аккредитованных в Кишиневе, порядка двадцати представителей посольств и международных организаций. Мы им показали наши возможности (осетровую ферму, комбинаты «Тиротекс» и «Интерцентрлюкс», естественно — наш коньячный завод КВИНТ) и провели презентацию законодательства. На презентации был ажиотаж, пришлось гостям отдать и свой пресс-пакет.

А реальные результаты были?

Да, уже заключены инвестиционные договоры или соглашения о намерениях с компаниями из Румынии, Австрии, наблюдаем интерес со стороны Польши, Китая. Речь уже идет о миллионах долларов. Для Приднестровья это большие деньги.

Виталий Викторович, Приднестровье называет свою экономику «социально ориентированной». За год в ориентации что-либо изменилось?

Изменилось. Мы начали финансировать социально защищенные статьи, по которым финансирование не велось десятилетиями. К примеру — эндопротезирование для инвалидов за рубежом. Гражданин может поехать на Украину, получить там такую услугу, и она будет оплачена государством. В бюджет будущего года средств на социально защищенные статьи заложено в два раза больше. Кроме того, исполняется проект социальных капиталовложений: 150 объектов социальной инфраструктуры ремонтируются за счет государства — детские сады, школы. В следующем году их будет больше.

В прошлом году вы рассказывали, что прошлая власть много денег вывела за рубеж и теперь вы «охотитесь» за этими деньгами. Получилось что-нибудь?

Вот это совсем не моя компетенция. Этим занимается следственный комитет и прокуратура. Я знаю, что ряд бывших высоких чиновников из Таможенного комитета, Министерства внутренних дел находится уже под арестом, ведутся судебные разбирательства.

Перейдем к вашей парафии. Я знаю, что в отношениях с Молдовой наметился некий сдвиг. Расскажите…

Мы ведем с Кишиневом постоянный рабочий диалог. Я, например, постоянно общаюсь с вице-премьером Молдовы. Всего существует одиннадцать экспертных (рабочих) групп — от здравоохранения до вопросов борьбы с преступностью. Недавно состоялась вторая в этом году встреча президентов ПМР и Молдовы в резиденции Кондрица. У нас, к сожалению, сохранилось много застарелых проблем, требующих оперативного разрешения в интересах людей. Это вопросы в области экономики; снятие ограничений на импорт топлива по северной ветке приднестровской железной дороги; выполнение соглашения в сфере телекоммуникации; продолжение диалога по созданию условий для международного движения приднестровского автотранспорта, включая грузопассажирские перевозки; прекращение уголовного преследования по политически мотивированным уголовным делам; нормализация межбанковского взаимодействия.

По транспорту некоторые вопросы мы уже решили, и это очевидный шаг вперед. Смотрите: до 2013 года приднестровские автомобили со своими номерами и техническими паспортами могли выезжать в зарубежные государства, включая страны ЕС. Потом Молдова официально обратилась в Брюссель с тем, чтобы запретить их передвижение в Европе, хотя у нас с Молдовой были соглашения о взаимном признании документов. В итоге легковой автотранспорт лишился возможности выезжать за пределы Приднестровья в западном направлении. Наши автомобили арестовывались в Румынии и Болгарии, водители выплачивали штрафы.

Сейчас мы нашли модель решения проблемы. Выработаны и согласованы нейтральные пакеты документов, нейтральный номерной знак, который выдается Приднестровьем, и это второй вид номерного знака. Подчеркну — это не номерной знак, который выдается Молдовой для приднестровцев, это мы выдаем его. Выдается нейтральный техпаспорт, без ненужных элементов политизации и без государственных символов. На документах нет государственных печатей, есть QR-коды. Этот набор документов отвечает всем международным требованиям, с ним можно ехать куда угодно.

Безусловно, мы продолжаем борьбу за естественное демократическое право на полноценную свободу передвижения на своих приднестровских номерах.

На сегодняшний день мы открыли ПРТС (пункты регистрации транспортных средств) в Тирасполе и Рыбнице. Там вся процедура будет занимать не более полутора часов, поскольку используется принцип «одного окна». Человек получает временный технический паспорт и номер, который можно закреплять на автомобиле. Через месяц он должен получить постоянный техпаспорт — и можно ехать. Но здесь ничего не поделаешь, за этот месячный период проводится проверка транспортного средства по международным базам данных. С 1 сентября ПРТС работает в тестовом режиме, с 10 сентября началась выдача документов. Пока у нас пропускная способность ПРТС — порядка 20 автомобилей в день, но этот потенциал мы будем расширять. И хочу особо заметить, что в процессе минимизирован человеческий фактор, а значит — риск коррупции.

10 сентября в Приднестровье приехал спецпредставитель действующего председателя ОБСЕ Франко Фраттини, и он вручил первые три комплекта номеров: на автомобиль гражданина, на авто юридического лица и на мотоцикл.

Так, с западной стороной что-то улучшается. Что с Украиной?

Украинцы нам очень помогли в работе с транспортными средствами, представили свои предложения по механизму. Ну, это ясно, ведь приднестровцы чаще всего выезжают именно на Украину. И по бизнесу, и с частными визитами — трафик очень насыщенный. Мы обратились к Украине на официальном уровне с просьбой не создавать каких-либо ограничений для передвижения транспорта на приднестровских номерах.

В 2017 году Украина и Молдова ввели совместный пограничный и таможенный контроль на украино-приднестровской границе, и с тех пор молдавские пограничники стоят на украинских пропускных пунктах. То есть Украина «давит»?

Мы считаем, что это никому не несет экономической выгоды, а создает сплошные проблемы. Режим совместного контроля имеет исключительно политическую подоплёку и нужен только Кишиневу.

Пересекая границу между украинским КПП «Кучурган» и приднестровским КПП «Первомайск», любой человек сталкивается с тремя разными законодательствами — украинским, молдавским и приднестровским. В этих условиях существует целый набор ограничений и несовпадений по категориям товаров. Первая проблема возникла несколько месяцев назад с лекарствами, когда наши импортеры фармацевтических препаратов не смогли завести в ПМР партию медикаментов. Хотя такие лекарства мы завозили десятилетиями. Раньше с Украиной не было проблем, но эти препараты не входят в реестр лекарственных средств, которые разрешены к обороту в Республике Молдова. Молдавский реестр ориентируется на лекарства из Румынии и ЕС. Мы ориентируемся на Россию, Индию и Беларусь, принимая во внимание покупательную способность своего населения. И несовпадений в реестрах у нас более 60%! Да пусть даже и одно — это уже недопустимо, ведь речь идет о лекарствах первой необходимости, о жизни и здоровье людей!

Это лишь один малый пример с громадными негативными последствиями. Ведь речь идет не об одном лекарстве, а о сотнях наименований, и препятствует их доставке не Украина, а Молдова на территории Украины. То есть, пользуясь разрешением обосноваться на украинской территории, Молдова отсекает население Приднестровья, включая постоянно проживающих у нас граждан Украины и этнических украинцев, от возможности пользоваться лекарственными препаратами. Это острая проблема, ее надо решать. Эксперты в этой сфере встречаются, обсуждают, а ведь это только один из аспектов — а детское питание, а просто продукты?

Или приднестровские мелкооптовые предприниматели, для которых одесский рынок «7-й километр» является важным местом закупок. После начала т.н. «второй фазы» контроля они не смогут импортировать товары как раньше. Товарооборот в этой сфере с Украиной вообще может прекратиться. Где здесь экономическая логика? Я ее не вижу…

Зато политическая есть…

Не вижу и политической. Мы при поддержке международных участников в постоянном диалоге с Молдовой шаг за шагом разгребаем старые завалы проблем: по апостилированию приднестровских дипломов, по автотранспорту, по телекоммуникациям — а Кишинев тут же создает новые проблемы через механизм контроля в Кучургане. Это противоречит всем договоренностям и самому принципу мирного разрешения конфликта. Такой противоречивый и непоследовательный подход не способствует росту взаимного доверия, а наоборот, снижает позитивную динамику. Считаю, что социально-гуманитарные издержки от создания проблем в Кучургане гораздо выше, чем любые мнимые политические выгоды. Причем, Кишинев своими действиями создает экономические, а в конечном счете и политические проблемы для Украины, препятствуя торговле и ухудшая условия и жизни ее граждан, в том числе и тех ста тысяч, которые живут в Приднестровье.

А что с Россией?

Россия наш традиционный стратегический партнер с хорошими системными отношениями по всем направлениям и на всех уровнях. Наиболее важная и ответственная миссия — это уникальная трехсторонняя миротворческая операция, обеспечившая 26 лет мира на Днестре. И этот военный функционал, безусловно, необходим для обеспечения общего спокойствия, мира и безопасности.

У нас живет порядка 220 тысяч граждан РФ, желающие могут оформить российскую пенсию. Кроме того, при помощи России осуществляются небольшие доплаты каждому нашему пенсионеру. Что до бизнес-связей, то российские инвесторы давно работают в Приднестровье. Интерес для бизнеса представляют блокчейн-технологии и майнинг. Электроэнергии у нас достаточно. В этом году бюджет начал пополняться за счет платежей за потребляемое электричество. Очень перспективная сфера.

Виталий Викторович, не могли бы вы очертить «проблемно-негативное» поле Приднестровья. Где проблемы особо нарастают?

Как я уже упомянул, это различные ограничительные действия РМ против Приднестровья. Наряду с этим, в первую очередь, это отсутствие международного признания Приднестровья — основной вызов, который стоит передо мной, как министром иностранных дел ПМР.

Далее — бюджетный дефицит. Его необходимо сокращать, но одновременно с этим увеличиваются статьи социальных расходов. Это делается сознательно — мы стараемся оживить социальную инфраструктуру, ведется ремонт 150 объектов социальной инфраструктуры: детсадов, школ, больниц, особое внимание уделено ремонту дорог. Надеемся, что вложения в социальные инвестиции и кредитование предприятий будут иметь позитивный кумулятивный эффект в обозримом будущем.

Имеется проблема занятости молодежи и технических кадров. Но мы стараемся ее решать. Президент Вадим Красносельский поставил задачу создать 40 тысяч рабочих мест. Мы эту программу выполняем. Но не менее важно то, что мы меняем структуру производства профессиональных кадров. У нас есть большие предприятия, на которых заметна нехватка инженерных и технических кадров, и в то же время мы видим явное перепроизводство юристов и экономистов. Мы используем механизмы дуального образования: стараемся наши образовательные центры адаптировать под нужды конкретных предприятий и готовить специалистов, которые проходят практику на этих производствах, а потом получают там работу.

Возникла новая проблема у нашего ММЗ, металлургического завода. Неожиданно для всех предприятие на Украине попало в санкционный список, хотя владельцами акций завода является правительство ПМР и трудовой коллектив завода. Российских инвесторов там нет. Это единственное приднестровское предприятие в списке. Санкции ударили во многом и по интересам Украины, поскольку прекратился импорт, в украинский бюджет не попали доходы от соответствующих пошлин. Появились сложности с бизнесом, с рынком, с партнерами, а значит — с зарплатой для тысяч приднестровских рабочих, в числе которых опять-таки много граждан самой Украины. С этой проблемой мы справиться пока не можем. Ведем диалог с украинской стороной и рассчитываем на понимание.

Не секрет, что с геополитической точки зрения Молдавия и Румыния являются противниками Приднестровья. А Приднестровье уверено в своих силах?

В ПМР исключительно оборонительная доктрина. Но Приднестровье создавалось в условиях давления, прошло через военный конфликт, естественно, мы уделяем особое внимание вопросам обороны. Да, техника у нас старая, еще советская, но она в рабочем состоянии и ее достаточно.

Кроме того, в последнее время мы скорректировали законодательство о воинской службе. Сейчас военнослужащие срочной службы не находятся на казарменном положении: у них 8-часовой рабочий день (за исключением особых моментов — карантин, стрельб, полевых учений), поэтому никаких «самоволок» и «дедовщины» у нас нет. Население регулярно проходит военную переподготовку, причем практически все, включая чиновников, депутатов и министров, включая меня. Служба в армии стала престижной и главное — ребята, которые получают образование, по новым законам имеют возможность не прерывать учебу. Проходя службу, они сдают соответствующие экзамены, им положены специальные отпуска на сессию, то есть, они не «теряют два года жизни», а планомерно строят ее. Этот «комбинированный опыт» я считаю очень правильным.

Так что полагаю, что мы в состоянии справиться с основными вызовами.

А возможный противник? Пару лет назад я был уверен, что в случае силового конфликта Приднестровье «справится» с Молдовой и даже имеет шанс продержаться против Румынии, пока не отреагирует Россия с ее ядерным оружием. И тогда ни от ПМР, ни от Молдовы, ни от Румынии уже зависеть ничего не будет. С тех пор что-то изменилось? Есть динамика соотношения сил?

Ну, Андрей Иванович, вы просто нарисовали Армагеддон!

Да мы при нем и живем…

Тогда — отвечая на ваш вопрос… Все очень существенно изменилось. Ведь молдавская армия не находится в ваккуме. Она активно взаимодействует с Румынией, а значит с НАТО. НАТО расширяет инфраструктурное сотрудничество и проводит активное образовательное расширение. Многие молдавские офицеры повышают квалификацию в США и Европе. Сформирован румынско-молдавский батальон, который постоянно участвует в операциях по линии «KFOR», значит — нарабатывает опыт. Молдавская армия давно перестраивается под стандарты НАТО. А что это означает? Новые системы управления, новые принципы боевого слаживания по родам войск, это и новое оружие, в конце концов.

Мы это видим и считаем крайне опасным. Известно, что расширение НАТО расценивается Российской Федерацией в качестве военно-стратегической угрозы. Нас беспокоят любые элементы военно-политической напряженности. Вызывает вопросы усиление позиций этого блока в Молдове и системный переход молдавской армии под фактическое управление Североатлантического Альянса. Тем более, Молдова планирует формировать профессиональную армию. У Кишинева денег на это нет, и понятно, что это уже будет по сути армия, созданная и управляемая НАТО.

Молдова недавно приняла военную доктрину и там угрозой названо присутствие России в Приднестровье. Но поскольку у нас нет иных российских военных подразделений, кроме миротворческих, то получается, что угрозой является сам факт существования миротворцев. Но если миротворцев убрать, то могут произойти необратимые последствия.

И последний вопрос. На Украине сейчас резко обострился религиозный вопрос. А что в Приднестровье?

Приднестровье — территория многонациональная и мультиконфессиональная. Но основная религия — православие. В советское время на этой территории было всего лишь четыре храма. Остальные были либо закрыты, либо уничтожены, либо превращены в подсобные помещения. Сейчас в Приднестровье 140 действующих приходов, все они возникли за последние 28 лет. Это хорошо характеризует отношение населения к православию.

Но власть ПМР религиозно толерантна. Совсем недавно состоялась встреча президента Вадима Красносельского и секретаря папы Франциска, кардинала Пьетро Паролина, мы присутствовали на церемонии освящения престола в католическом храме Святой Троицы. Наша католическая община небольшая, но дружная. И мы считаем, что культурное и конфессиональное разнообразие Приднестровья надо сохранить. У людей должна быть свобода выбора.

Однако любые попытки политизировать религиозный вопрос, как правило, приводят к гарантированному социально-религиозному конфликту — это, по-моему, понятно всем.

Но надо себе отдавать отчет: чиновники, министры, президенты — это люди подневольные. Они говорят то, что им велят начальство или обстоятельства. Поэтому за комментариями и уточнениями я «пошел в народ»…

Андрей Ганжа, Одесса-Тирасполь

Читайте также в сюжете:

Украина. Сюжеты западного приграничья. «Гага Ностра» или гагаузский фактор

Украина. Сюжеты западного приграничья. Нижний Дунай и липоване