«Академия мировых лидеров»: Казанский кремль решил научить жить Дагестан

С осени прошлого года — времени, когда Владимир Васильев возглавил Дагестан, в республику зачастили делегации из Татарстана. 9 ноября в кавказскую республику прибыл сам президент Татарстана Рустам Минниханов — как председатель Группы стратегического видения (ГСВ) «Россия -Исламский мир» при президенте России, заседание которой завершилось 13 ноября в Каспийске.

Вместе с Миннихановым в Дагестан прилетел постоянный десант президиума ГСВ: замглавы МИД РФ — представитель президента России по Ближнему Востоку Михаил Богданов, координатор ГСВ дипломат — арабист Вениамин Попов, президент Международной ассоциации исламского бизнеса Марат Кабаев (отец Алины Кабаевой — EADaily), ректор Болгарской исламской академии в Татарстане Рафик Мухаметшин, муфтий Татарстана Камиль Самигуллин, митрополит Казанский и Татарстанский Феофан (Ашурков), бывшие ведущие политики из стран мусульманской Азии и Африки, ведущие зарубежные мусульманские деятели… В состав ГСВ входят такие знаковые для Татарстана чиновники как руководитель аппарата Казанского кремля Асгат Сафаров, директор Института истории имени Марджани Академии наук Татарстана Рафаэль Хакимов, республиканский министр по делам молодежи Дамир Фаттахов. Все перечисленные персоны прибыли в Дагестан вместе с Миннихановым. Столь представительная свита создала ощущение, будто в Дагестан в лице Минниханова прибыл саудовский монарх, если не президент ведущей мировой державы.

Главная тема дагестанского заседания ГСВ, которое прошло в Каспийске, — противодействие экстремизму посредством образования среди молодежи и просвещения в традициях «мирного ислама». Говоря об экстремизме, члены ГСВ вероятно имели в виду расстрел 18-летним Владиславом Росляковым 20 человек в керченском техникуме, самоподрыв в здании ФСБ 17-летнего анархиста Михаила Жлобицкого, уголовный феномен «А.У.Е» и другие проявления не связанного с религией молодежного экстремизма и терроризма.

В Татарстане, по словам главы республики, накоплен огромный потенциал работы с проблемной молодежью. «Мы готовы им делиться. Проводимая в нашей республике образовательная политика направлена прежде всего на обеспечение самореализации разных категорий молодежи, на формирование соответствующей инфраструктуры. Осуществляется ряд крупных проектов, интегрирующих созидательный потенциал молодежи». Среди таковых Минниханов представил Дагестану Ассамблею народов Татарстана (АНТ). Этот представительный орган послужил молодежи тем, что внес свою лепту в борьбе Казанского кремля за сохранение обязательного изучения татарского языка в школах республики. В октябре 2017 года президиум АНТ озвучил, что обязательный татарский язык должен остаться в школах с первого по девятый классы как обязательный предмет. Порядком надоевшую и школьникам-татарам «обязаловку» по татарскому президиум АНТ милостиво разрешил сделать добровольной… только в 10−11 классах, с согласия родителей. А в каком тоне разговаривают с родителями некоторые чиновники от республиканского Минобрнауки, недавно продемонстрировал глава этого ведомства Рафис Бурганов. Предшественик Бурганова Энгель Фаттахов (тоже выходец из глубинки и тоже инженер-механик по профессии) изъясняется по-русски с трудом. Учитывая такой культурный багаж, не приходится удивляться, что образовательное ведомство республики в качестве олимпиадных заданий по русскому языку не так давно предложило полные нецензурной лексики произведения «современных российских писателей»…

«Козырная карта» Казанского кремля — опыт преодоления зародившегося в конце перестройки в Татарской АССР «казанского феномена», разгула массовой молодежной преступности, когда каждый город республики был поделен на сферы влияния подростковых шаек. Нынешний глава администрации Минниханова Асгат Сафаров, экс-министр внутренних дел республики (ушедший в отставку в 2012 году после скандала с казанским ОП «Дальний», имевшего всероссийский резонанс — прим. EADaily), написал книгу «Закат „казанского феномена“». Феномена как такового давно уже нет — как и особой заслуги властей в его «преодолении». Подростковые шайки девяностых годов исчезли естественным образом — когда подростки стали взрослыми, а последующему поколению «мотаться» стало немодно. Нынешний Татарстан в плане дворовых компаний ничем не отличается от Москвы или Петербурга — панацеей для самореализации «трудной» молодежи стал интернет.

Пример «успешной работы» Казанского кремля с трудной молодежью — печальный опыт прихода мечети «Аль-Ихлас» на казанской улице Декабристов. Эту мечеть, названную арабским словом «очищение», местные пенсионеры создавали как духовно-реабилитационный центр для алкоголиков, наркоманов и юных правонарушителей. Сейчас мечеть снесена, на ее месте стоит новая, названная именем Миргазияна Салаватова — основателя и первого настоятеля «Аль-Ихлас». При жизни Салаватова чиновники вставляли ему и его делу палки в колеса. В девяностых его оставили один на один с финансовыми трудностями и частыми «наездами» бандитов. А в нулевых безразличие чиновников привело к тому, что «Аль-Ихлас» стала жертвой рейдерского захвата со стороны запрещенной в России террористической организации «Хизб ут-Тахрир»*. Террористы превратили бывшую духовную лечебницу в свое логово — не без содействия некоторых местных госмужей с членскими билетами «Единой России»…

Похожих примеров в истории современного Татарстана масса. Социальные скандалы осени этого года — дикие по характеру криминальные истории с частными социальными центрами для трудных подростков, открытыми с большой помпой и «распиаренными» в СМИ и социальных сетях. В судах выявили, что избиения и унижения подопечных (юную девушку-пациентку заставляли раздеваться догола в присутствии мужчин) в работе центров были частым явлением.

Но президент Татарстана на заседании ГСВ в Каспийске о социальных провалах деликатно умолчал. Тем более, что неудачи компенсировались в сентябре 2017 года, когда в городе Болгар в Спасском районе республики открыли общероссийскую Исламскую академию. Это огромный университетский кампус, на создание и функционирование которого были потрачены миллиарды рублей федерального финансирования. В ходе заседания ГСВ модератор совещания Вениамин Попов предложил открыть на базе Болгарской академии «Академию молодых лидеров». Идею Попова Минниханов горячо одобрил. «Это позволит использовать богатый опыт и интеллектуальный потенциал наших государств (стран-участниц ГСВ, где много государств-членов Организации исламского сотрудничества — прим. EADaily) для подготовки специалистов нового поколения. В содержательной части целесообразно сделать упор на синтезе современных технологий и традиционных ценностей, партнерстве цивилизаций и управлении в условиях многополярного мира. Важно подготовить нашу молодежь к новой реальности и новому миропорядку, ответственному и честному отношению как с своей стране, так и к своим деловым партнерам. От этого будет зависеть будущее человечества», — сказал Минниханов.

Из длинной реплики главы Татарстана понятно лишь то, что «Академия молодых лидеров» — это будущий татарстанский Гарвард, где основу корпоративного духа составят ценности традиционных религий России. Какие факультеты будут готовить духовно просвещенных управленцев, по каким специальностям — дело пока что разрабатываемой с нуля «содержательной части». Реальность же Болгарской академии такова, что преподавателей там в несколько раз больше, чем студентов. Исламская академия в сегодняшнем виде — крайне дорогостоящий «сырой» образовательный продукт, над которым еще работать и работать. Выдержит ли только-только созданная полупустая исламская академия не менее громоздкую «Академию молодых лидеров», да еще при наличии у этого проекта амбиций по экспорту духовных ценностей по всему миру — очень большой вопрос.

Неслучайно, что о Гарварде внутри Болгара заговорили в Дагестане. У традиций дагестанского и татарского суфизма общее историческое прошлое и единый философско-богословский базис. Суфизм имеет больше не созерцательный, а прикладной характер. В теории, общая работа дагестанского и татарского мусульманского духовенства могла бы привести к созданию на базе суфизма корпоративной идеологии будущей «Академии молодых лидеров». Если бы не проблема конфликта амбиций: Казань всегда и везде хочет быть первой. Амбициозность Казани удивительным образом сочетается с ее «прогибами» перед Организацией исламского сотрудничества, во главе которой стоят саудиты. Ваххабизм, государственная идеология Саудовской Аравии, воспринимает суфизм как «ширк» — многобожие, язычество и «куфр» — отступничество от ислама. Однако для Казани арабы — старшие богатые братья, которых надо слушаться. В Болгарской академии — бренде Татарстана царит засилье преподавателей-иностранцев.

«Если бы в Болгарской академии использовали богословский опыт собственного народа, она бы могла стать экспортером идей по всему исламскому миру, — сказал EADaily богослов Рустам Батров, бывший заместитель муфтия Татарстана. — В XIX веке среди татарских богословов появились прогремевшие потом на весь мир идеи джадидизма. В Казахстане и Средней Азии татар до сих пор воспринимают как учителей. Бывший глава Управления по делам религии Турции Мехмет Гермез защищал диссертацию по татарскому богослову Мусе Бигиеву, одному из основоположников джадидизма. Гермез считает Бигиева своим учителем. То, что мы, татары, живем на окраине исламского мира, не означает, что мы не можем стать предводителями этого мира. Как в свое время половина арабского мира смотрела на Советский Союз как на свою Мекку, так и сейчас Россия для мусульман может стать этой Меккой. И помочь в этом могла бы Болгарская исламская академия. Вооружившись идеями современного ислама, Россия могла бы спасти исламский мир от ИГИЛ* (ДАИШ, „Исламское государство“*, ИГ*, запрещенная в России террористическая организация). Но вместо экспорта ислама мы, татары, как и в девяностые годы, занимаемся его импортом. При том, что мусульманский, арабский мир задыхается от своего средневекового прошлого и потому не смог дать отпора ИГИЛ»*.

«Информации очень мало, чтобы судить, что это такое — „Академия молодых лидеров“, — сказал EADaily исламовед Раис Сулейманов, эксперт Института национальной стратегии. — Возможно, речь идет о формировании резерва кадров для работы в исламских религиозных или связанных с исламом нерелигиозных организациях. Не имамов, а, к примеру, сотрудников молодежных отделов, сотрудников для различных общественных объединений исламского профиля. Не исключено, и для госаппарата для работы в тех ведомствах, где курируется взаимодействие с мусульманами. К примеру, в отделах по делам религий в муниципалитетах или региональных администраций. Опять же следует посмотреть, что конкретно предлагается и что в итоге выйдет. Я пока осторожно оцениваю любые проекты, имеющие некие с виду позитивные моменты в сфере образования и обмена опытом, поскольку предыдущие проекты были малорезультативны и эффективны. В Татарстане в 2006 году запустили программу „Алгарыш“ („Прогресс“). Суть этой программы была возможность за госсчет обучать татарстанскую молодежь в зарубежных вузах. Опыт оказался не очень успешным. Уезжавшие учиться в западные вузы молодые ребята из Татарстана потом изо всех сил старались назад домой не возвращаться».

По аналогии с провалом программы «Алгарыш» стоит вспомнить опыт стажировок татарстанских чиновников в Сингапуре. В тропической стране чиновники учились борьбе с коррупцией. По словам Рустама Минниханова, его учитель — премьер Сингапура Ли Куан Ю, а кредо — слова Ли Куан Ю «Хочешь победить коррупцию в своей стране, будь готов отправить за решетку друзей и родственников». Татарстанские чиновники с 2010 года охотно ездили за государственный счет в Сингапур учиться идеям Ли Куан Ю. При этом коррупция в Татарстане не убывала. Результат от сингапурских стажировок оказался нулевым, а траты для бюджета республики колоссальные. С 2015 года данный проект свернут. Теперь антикоррупционные заграничные стажировки в госаппарате Татарстана воспринимаются как анекдот. С чувством сожаления, что теперь красиво отдохнуть за казенный счет за границей не получится.

Муса Ибрагимбеков, специально для EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ