Ультиматум Венесуэле? 100 лет назад такое уже было

Пару недель назад главный человек Соединенных Штатов Америки задумчиво обронил фразу насчет того, что «не исключает введения американских войск в Венесуэлу». Всякое предупреждение, источником которого является Белый дом, звучит обычно как ультиматум. И те, кому оно адресовано, должны либо испугаться и согласиться сдаться на милость Вашингтона, либо приготовиться к реализации лозунга «Свобода или смерть!». Однако американскую военную интервенцию в Венесуэле уже проходили.

Мы говорим — демократия, подразумеваем — экономика

Первое вооруженное серьезное вмешательство независимая Венесуэла испытала еще в 1902 году. Интервенцию осуществляли несколько европейских государств под общим руководством Германии, и длилось это до момента, пока США не решили вспомнить о доктрине «Америка для американцев» и не вмешались в ситуацию. Формально — на стороне «униженных и оскорбленных» латиноамериканцев. Фактически — движимые своими собственными интересами. Экономическими, разумеется: никто не пойдет воевать за другое государство из альтруистического желания «помочь соседям установить истинно демократическую систему в государстве» — это все разговоры в пользу бедных, то бишь для отмазки в глазах мировой общественности. Побудительным принципом интервенции всегда была, есть и будет экономика. Во времена того, первого вторжения Венесуэла была вторым в мире (после Бразилии) государством по объему производства кофе. Сегодня она — первая страна мира по объему разведанных запасов нефти.

Экономическая подноготная — не единственное, что совпадает при описании кризиса более чем столетней давности с возможным развитием нынешнего. Глядя на список действующих лиц и исполнителей этого спектакля, не можешь избавиться от желания воскликнуть:

«Весь вечер на манеже одни и те же!»

Заголовки мировой прессы: «Венесуэльский конфликт», «Ультиматум Великобритании и Германии», «Отношение Соединенных Штатов к вопросу Венесуэлы», «Блокада Венесуэлы», «Революция в Венесуэле». Это — титулы репортажей нынешних дней. Но если нырнуть в глубину истории немного больше чем на столетие, найдешь те же самые заголовки.

И тогда, и сегодня Венесуэла бурлила, оказавшись расколотой по политическому принципу на основе экономических проблем, возникших по причине падения цен на главный продукт, вырабатываемый страной. Сегодня это нефть, тогда это был кофе.

В конце XIX — начале ХХ века Венесуэла переживала Освободительную революцию и гражданскую войну (1898 — 1902), в ходе которой различные региональные лидеры пытались свергнуть законного президента Сиприано Кастро. Сейчас оппозиционный парламент хочет добиться того же самого в отношении Николаса Мадуро.

Тогда Сиприано Кастро из-за огромных потерь бюджета по причине продолжающейся гражданской войны приказал приостановить на какое-то время обслуживание внешнего долга. Реакция европейских стран, основных кредиторов Венесуэлы, не заставила себя долго ждать. Правительства Германии и Великобритании решили установить военно-морскую блокаду у берегов Венесуэлы с 8 декабря 1902 года, чтобы оказать давление и заставить правительство карибского государства погасить долг. 12 декабря к ним присоединилась Италия, а за ней последовали другие европейские страны, такие как Нидерланды и Испания. Несмотря на жесткое торговое, экономическое, военное и политическое соперничество между Британской и Германской империями, в этом случае они тесно сотрудничали, разделяя зоны блокады.

Европейский ультиматум

Британский вице-адмирал Арчибальд Лукас Дуглас опубликовал в газете La Guaira официальное уведомление: «Настоящим сообщается, что объявлена ​​блокада для портов Ла Гуайра, Карнеро, Гуанты, Кумана, Карупано. Для движения судов закрывается также устье Ориноко. Этот запрет будет действовать начиная с 20 декабря 1902 года».

Немецкий флот во главе с построенным по последнему слову техники Kaiserliche Marine заблокировал венесуэльские порты Пуэрто-Кабельо и Маракайбо. Выбор был не случайным — именно эти места были регионом компактного проживания немецкой диаспоры.

Кайзер Вильгельм II стремился испытать флот, которому он посвятил так много времени и вложил огромное количество средств. Венесуэльский кризис должен был показать миру и особенно вечным конкурентам Германии британцам эффективность и мощь немецких кораблей.

Нельзя сказать, что венесуэльцы спокойно взирали на происходящее. Рыбацкие и торговые шхуны (не факт, что груженые товаром) периодически предпринимали попытки прорваться через красные флажки блокады. Однако в данном случае, скорее, можно говорить о тактических ходах карибских военных: гражданские суда, как правило, своими попытками прорыва обращали на себя внимание немецких «соглядатаев», устремлявшихся в погоню за легкой, как им казалось, добычей. Венесуэльцы же, выманив на себя врага, прижимались к берегу в тех местах, где были установлены артиллерийские батареи защитников Боливарианской республики. Первой, попавшейся на такого «живца», была канонерская лодка SMS Panther: преследуя шхуну, германский корабль сел на мель недалеко от замка Сан-Карлос-де-ла-Барра (ну откуда немцам было знать промеры дна в этих местах?). Венесуэльские артиллеристы не упустили возможности попрактиковаться в стрельбе и открыли огонь по канонерке. Курьезный факт: выстрелы по немецкому судну были сделаны из пушки производства германской сталелитейной компании Круппа.

Кризис продолжался с растущей агрессивностью. Немцы намеревались отомстить за пощечину, описанную выше, и 20 января 1903 года крейсер SMS Vineta беспощадно бомбил безоружный город Сан-Карлос в течение восьми часов, в результате чего погибло около 25 человек. Следует помнить, что все эти действия не были охвачены формальным объявлением войны.

«И тут я в белом фраке»

Главной фигурой на этом «празднике незваных гостей» оказались в итоге, естественно, США. После блестящей проведенной янки испано-американской войны (1898), в результате которой пиренейское королевство потеряло свои последние колониальные владения в Латинской Америке, Соединенные Штаты реализовали свое стремление к расширению площадей зависимых территорий, продиктованное промышленниками, банкирами и политиками.

Янки пришли в тот самый момент, когда у Европы сил уже не было, да и Венесуэла на арене борьбы выглядела не лучше. Классическое исполнение финальной фразы бородатого анекдота про цирковой номер, завершающийся тем, что «зрители в дерьме, акробаты в дерьме и тут я — в белом фраке».

Надо сказать, что слоган «Америка для американцев», введенный в обиход президентом Штатов Джеймсом Монро в 1823 году, содержал один лексический и ставший в итоге стратегическим недочет. В изречении, впоследствии названном «доктриной Монро», явно не хватало определения, для каких именно американцев существует Америка. Хотя возможно, что пятый президент США не внес в свою доктрину термина «северных территорий» по причине элементарного снобизма, ведь всех, кто жил на открытом Колумбом континенте к югу от «главной демократии мира», за американцев в Вашингтоне не считали.

Альберт Беверидж, писатель и сенатор от штата Огайо, великий апологет американской экспансии, утверждал, что народы латиноамериканских стран не способны самостоятельно управлять своими государствами, ибо они не умеют выбирать «правильное правительство». Поэтому США должны оказать им братскую помощь, установив над ними свой протекторат или приведя к власти в них руководителей, лояльных Вашингтону.

Пока европейские армады продолжали свою особую войну против Венесуэлы, президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт дал понять, что никакой европейской мощи в Латинской Америке он не допустит. Своей репликой «Говори тихим голосом, но носи с собой увесистую палку» Рузвельт инициировал грандиозную «политику большой дубинки», которая и сегодня в повестке дня американской демократии. Впоследствии обнаружилась явная склонность президентов США чаще использовать в отношениях с латиноамериканскими странами дубинку, чем разговаривать шепотом.

Морская блокада была снята на основании протоколов, подписанных в Вашингтоне 13 февраля 1903 года с европейскими державами. Одна из южноамериканских стран попыталась воспользоваться ситуацией и придать ей здравый смысл — министр иностранных дел Аргентинской Республики Луис Драго предложил внести в итоговый документ о снятии блокады следующие строки: «Необходимость во взыскании задолженности и частные претензии не оправдывают ни применение силы, ни вооруженной интервенции, ни территориальной оккупации государства-должника для получения с него долга». Но идея не прошла.

Перманентное дежа-вю

С тех пор минули многие годы, даже столетие, но похоже, что на континенте, который «для американцев», меняются имена, но не меняются ситуации. Трудно избежать соблазна сравнить ультиматум Европейского союза, контролируемого Германией, с ультиматумом, предъявленным Германской империей более 100 лет назад. К сожалению, есть исторические константы, которые не меняются — как и страдания венесуэльского населения из-за политических и военных колебаний его лидеров.

В ходе венесуэльского кризиса 1902 года США не хотели вмешательства или присутствия европейских держав в Карибском бассейне, области, которую они рассматривают как сферу своего исключительного влияния, «задний двор», как его называют в Белом доме. В настоящее время США не хотят взаимодействия Венесуэлы — через политические или военные союзы — с Россией и Китаем. Лидер Национальной Ассамблеи, контролируемый и направляемый из Вашингтона Хуан Гуайдо провозгласил себя президентом республики и был признан значительным количеством западных и латиноамериканских стран. Мексика в ее непризнании Гуайдо чуть ли не один в один выглядит, как Аргентина век назад с ее попыткой закрепить законодательно положение о невмешательстве во внутренние дела государств.

Принимая во внимание склонность Венесуэлы к правителям сильной руки, неизбежно напрашиваются некоторые сравнения Сиприано Кастро с Уго Чавесом и Николасом Мадуро.

Более рискованно сравнивать Теодора Рузвельта с Дональдом Трампом, хотя они очень похожи в манере принятия неожиданных решений, оба крайне разговорчивы и энергичны. Рузвельт в 1904 году с намеком на венесуэльский кризис заявил в Конгрессе:

«Если нация действует эффективно, законопослушно и разумно, сохраняет в государстве порядок и выполняет свои обязательства… она не должна бояться вмешательства США. Но если у нее налицо все признаки наличия хронического состояние бессилия перед торжеством несправедливости…»

Фраза эта тогда так и осталась незавершенной. Мало сомнений, что Дональд Трамп постарается ее в ближайшее время как-то закончить.

Владимир Добрынин, Мадрид