«Россия смотрит на зарубежных русских как на беженцев из Сомали»

Дело журналиста Ивана Голунова вроде бы показало, что в России существует гражданское общество, которое вне зависимости от политических предпочтений способно консолидироваться ради того, чтобы встать на защиту невинно осужденного и добиться наказания виновных в попрании его прав. Голунова не просто практически сразу же выпустили на свободу после многочисленных заявлений и публикаций в СМИ, но и начали разбирательства на фоне его дела, уволив ряд высокопоставленных должностных лиц.

Казалось бы, что все прекрасно, если бы не одно «но». Далеко не все несправедливые задержания и процессы оказываются в поле зрения общества и власти, далеко не все находят поддержку в СМИ, особенно если речь идет о людях нелиберальных убеждений. Общество узнает только о тех случаях, о которых ему позволяют узнать, и даже если отдельным изданиям или журналистам удается пробить информационный вакуум, рассказать о тех или иных вопиющих фактах беззакония, это крайне редко приводит к самоорганизации людей. Причем либеральные СМИ неохотно высказываются в защиту пострадавших из противоположного лагеря. Если это и происходит, то только по инициативе отдельных журналистов, а не из-за системной и искренней правозащитной позиции редакций.

Весь этот механизм можно рассмотреть на примере дела белорусских публицистов, печатавшихся в российских СМИ. Юрий Павловец, Дмитрий Алимкин и Сергей Шиптенко могли получить 12 лет реального срока за статьи о запрете Георгиевской ленты в Белоруссии и критику сближения властей с националистами в братской стране. Трое серьезных публицистов, двое из которых занимались научной и преподавательской деятельностью, провели 14 месяцев в следственном изоляторе за свои пророссийские убеждения. И при этом на протяжении всего дела, которое длилось больше года, они не имели сколько-нибудь значимой поддержки со стороны российских патриотических и уже тем более государственных или либеральных СМИ. Их дело оставалось в поле зрения преимущественно тех изданий, в которых они публиковались. Отдельные СМИ и журналисты писали о происходящем, но это больше походило на частную инициативу, нежели на продуманную информационную политику. И до сих пор мало кто знает, что в союзной Белоруссии с легкой руки равнодушного большинства совсем недавно чуть было не упекли на 12 лет сторонников интеграции с Россией.

На государственном уровне тема откровенно замалчивалась, те приближенные к власти правозащитники, которые вначале комментировали эту ситуацию и выражали готовность заняться вопросом, вдруг переставали брать трубки, отказываясь от общения с журналистами. Государственные российские СМИ обходили «дело публицистов» стороной. В частности, один из журналистов известного государственного печатного издания заинтересовался происходящим, но в частном разговоре сообщил, что редакция не пропустит публикации на эту тему. Либеральные издания так же игнорировали дело публицистов, несмотря на то, что с самого начала задержанных публицистов призвала освободить международная правозащитная организация «Репортеры без границ». Лишь перед самым судом, спустя год после ареста публицистов, один из журналистов известного либерального медиахолдинга задался вопросом «Им действительно грозит 12 лет лишения свободы?» Но ни позиция «Репортеров без границ», ни утвердительный ответ на заданный вопрос не стали поводом для публикации. Дело замалчивалось практически всеми, но только по разным причинам. Либералы не хотели защищать своих идейных оппонентов, а патриоты, которые на деле оказались обычными лоялистами, видимо, не считали нужным высказываться об этом деле, так как его проигнорировал официоз.

«К сожалению, поддержки со стороны российских властей ни в первые дни после нашего задержания, ни во время следствия, ни в период судебных действий и уж тем более после оглашения приговора не ощущалось в принципе, — заявил EADaily публицист, кандидат исторических наук Юрий Павловец, вспоминая процесс. Может быть, она была глубоко законспирирована и сыграла роль в нашем „освобождении“, но подтвердить или опровергнуть это, на мой взгляд, невозможно. При этом я должен сказать большое спасибо отдельным людям в России, которые не побоялись высказать свою точку зрения, отличную от „нейтрально негативной“ официальной позиции российского МИДа, которую продемонстрировал сначала бывший посол Суриков, а затем и Мария Захарова. Для нас, находящихся 14 месяцев в СИЗО, их слова и действия, пускай и в качестве личной инициативы, были серьезной моральной поддержкой, которая только убеждала в том, что наше дело сфабриковано в угоду политическим амбициям некоторых белорусских чиновников. Особое спасибо — агентству EADaily, с помощью которого наш судебный процесс стал достоянием общественности, продемонстрировал всю абсурдность происходящего».

По его мнению, российскому патриотическому сообществу для того, чтобы защищать своих, не хватает единства в понимании того, кто же такие «свои». «Посмотрите, сколько людей оказывается в тюрьмах в странах бывшего СССР только за то, что выступает против русофобии — это не один десяток человек, о которых сегодня в России практически никто не говорит, так как это „политически не мотивировано“. До тех пор, пока политические и общественные деятели будут заинтересованы только в том, чтобы поднимать свой рейтинг в подбрасываемых СМИ темах, никакой реальной защиты пророссийского крыла за рубежом не будет. Сегодня это не интересно ни МИДу, ни политическим партиям, ни тем, кто называет себя оппозицией. Усилия же единиц, к сожалению, серьезно не влияют на общую картину», — резюмировал он.

К сожалению, это не единичный случай. Люди патриотических убеждений не раз демонстрировали отсутствие консолидации, затевая внутригрупповые склоки и расходуя силы на внутренние разборки, а не на поддержку своих единомышленников по принципиальным вопросам. Одно только дело депортируемой из России украинской оппозиционной киевскому режиму журналистки и политэмигрантки Елены Бойко, которую некоторые сразу же записали едва ли не в агенты СБУ, говорит само за себя. Сейчас в тени оказывается дело гражданки Украины Ирины Воронцовой, которая в качестве волонтера оказывала гуманитарную помощь Донбассу, а сейчас рискует быть выдворенной на Украину, где ее, как «пособницу террористов» ждет уголовное преследование и тюрьма. Довольно сухо реагирует российская пресса и общество на дело гражданина России Евгения Мефедова, который шестой год находится под арестом на Украине по делу о 2 мая 2014 года в Одессе. Не слышно голосов защитников сопредседателя «Другой России» Александра Аверина, у которого при пересечении им границы ЛДНР и России раз неожиданно нашли пистолет Макарова. И это при том, что Аверин неоднократно посещал территорию Донбасса, знал о серьезном досмотре на границе и вряд ли будучи в трезвом уме и здравой памяти (а невменяемым он признан не был) добровольно решился бы перевозить оружие. В украинских застенках который год томится гражданин России волонтер Игорь Кимаковский, который раздавал в воюющем регионе гуманитарную помощь и нечаянно заехал на подконтрольную Украине территорию, где и был тотчас же задержан.

Конечно, далеко не всегда речь идет о гражданах России, но, если мы говорим о настоящей правозащите, то она должна быть одинаковой для всех. И уж тем более российское общество не может оставаться в стороне в тех случаях, когда страдают сторонники Москвы, пусть даже и имеющие формально паспорта других государств.

Так, не слишком часто в российской государственной прессе встретишь информацию о ситуации с защитниками русскоязычного населения в Прибалтике. По итогам дела Голунова доктор экономических наук, сопредседатель Объединенного конгресса русских общин Латвии Александр Гапоненко, который также находился ранее под арестом из-за своей правозащитной деятельности в Прибалтике, даже обратился с открытым письмом к членам СПЧ при президенте России, где задался вопросом, почему российскую общественность не интересуют репрессии в Латвии.

«А почему российская интеллигенция не поддержала Кирилла Вышинского, который до сих пор сидит в украинской тюрьме по явно политическому обвинению? А кто поинтересовался судьбой общественного деятеля и публициста Альгирдаса Палецкиса, который сидит восемь месяцев в литовской тюрьме без предъявления обвинений? Почему не брали под защиту публициста и правозащитника Матеуша Пискорского, который отсидел в польской тюрьме три года по сфабрикованному делу? Упорно молчат и о судьбе латвийского журналиста Юрия Алексеева, против которого возбуждено два уголовных дела», — задался вопросом Гапоненко.

В комментарии для EADaily он констатировал, что «российскую буржуазию не интересуют эти случаи, поскольку она далека от проведения политики защиты национальных интересов».

«Когда я находился под арестом, мне оказывали поддержку мои друзья в органах управления, среди дипломатов и журналистов. Официальных заявлений я не припоминаю. Правящие элиты не считают необходимым поддерживать журналистов, которые пытаются строить русскую нацию (я имею в виду нацию не на основании этнических принадлежностей, а на основании круга духовных ценностей, связанных с русской историей и культурой, куда могут войти представители любых этносов). Чтобы защищать национальные интересы, нужно поддерживать журналистов, ученых, артистов. Но этого не происходит», — сказал Гапоненко.

В целом же, по его словам, в Прибалтике сейчас есть несколько людей, которые нуждаются в помощи и внимании со стороны российского общества. «Альгидрас Палецкис — левый журналист, общественный деятель, который выступал за сохранение хороших отношений с Россией, поддерживал демократизацию общества. Он с октября находится в тюрьме, мы не знали три месяца, что он арестован, поскольку его не поддерживает семья, а это известные литовские политики, которые стоят на правых позициях. Он обвиняется в том, что собирал в доступных средствах массовой информации сведения о тех судьях и прокурорах, которые проводят политику репрессий против защитников прав русскоязычного населения. Это единственное обвинение в его адрес. Думаю, его будут держать около года, а потом отпустят, потому что никаких реальных преступлений он не совершал. Его судьба схожа с судьбой польского правозащитника Матеуша Пискорского, которого продержали три года в тюрьме по обвинению в том, что он работает на Россию. Я с ним недавно разговаривал, его выпустили под залог. Обвинения в шпионаже нет, нет доказательств, его просто продержали три года за критику того, что в Польше разворачиваются американские вооруженные силы. В Латвии сейчас в тюрьме находится Олег Бурак, это бывший подполковник милиции, а потом полиции, к своим 70 годам смертельно больной человек. Его обвиняют в шпионаже в пользу России, ему вменяется что-то неимоверное. Будто бы что он передавал секретные данные, которые получал во время службы. Служил он 20 лет тому назад, что там могло быть такого секретного, неизвестно», — рассказал Гапоненко.

По его словам, никакой систематической поддержки со стороны России и российских СМИ нет, привлекать внимание приходится отдельным активистам доступными им методами. «Пикетики пытаемся проводить, информацию давать с соцсетях», — пояснил он.

Не меньшего внимания заслуживает дело латвийского журналиста Юрия Алексеева. «Алексеев — известный журналист, редактор, который находится под двумя уголовными делам. Ему подбросили (это однозначно) патроны, а затем запретили выступать в роли редактора его площадки IMHOclub. Теперь он не имеет права там публиковаться, вести редакционную работу, хотя такого наказания, как запрет на публикации, нет ни в латвийском, ни в мировом уголовном кодексе. Он уже полтора года находится в таком состоянии, ему, как и мне, запрещено выезжать из страны, заниматься профессиональной деятельностью, зарабатывать на жизнь. Это тоже случай преследования за убеждения, и никто из российских журналистов, за исключением личных друзей, его не поддерживает. На помощь той же „Медузы“ мы не рассчитываем, мы знаем что это антироссийское издание, которое не живет нашими интересами. В Латвии недавно запретили учиться на русском языке в школах, запретили использовать Георгиевскую ленточку, имел место большой наезд на православную церковь, теперь иерархи не могут быть негражданами… Но ничего из этого не находит отражения на страницах данного издания», — отметил Александр Гапоненко.

Сам же Юрий Алексеев, дело которого длится с 2017 года, в свою очередь рассказал, что Россия оказывает ему юридическую помошь, но говорить о какой-то системной поддержке соотечественников не приходится.

«При МИДе существует Фонд правовой помощи соотечественникам, они реально помогают, оплачивают услуги адвоката, — сообщил Алексеев EADaily. — В этом плане Россия меня поддерживает. С точки зрения концептуальной нужно понимать одну немаловажную вещь — нас, русских, оказавшихся в 91 году за бортом Советского Союза, осталось примерно 25 миллионов. Все эти люди оказались за бортом великой России не по своей воле. Большая ошибка России в том, что она нас считает эмигрантами, будто бы мы сами из России уехали за границу. А мы ведь никуда не убегали, мы люди великого Советского Союза, который до этого был великой Российской Империей. Мы попали за границу Российской Федерации по воле самой Российской Федерации, и когда в 91 году Российская Империя сузилась да размеров РФ, мы остались брошенными. А те, кто хотят перебраться в Россию из бывших республик Советского Союза, испытывают большие сложности. Мы должны пройти все круги ада миграционных ведомств для того, чтобы получить вид на жительство, гражданство. Мы бы с удовольствием вернулись на Родину, но Родина к нам негостеприимна, она нас принимает таким же образом, как принимала бы беженцев из Сомали».

Казахстанский политзаключенный Ермек Тайчибеков, который был арестован за пророссийские убеждения и вышел на свободу в 2017 году, более оптимистично смотрит на проблему и не считает российское общество равнодушным.

«Я чувствовал огромную поддержку со стороны как общества, так и власти — со стороны ЛДПР, Владимира Жириновского, Леонида Слуцкого, высшего руководства партии „Родина“, Максима Сурайкина. Партия „Другая Россия“ провела пикет перед посольством Казахстана в РФ. Тысячи российских граждан за меня вступились. Так же хорошо поддержали люди из Израиля, Канады, США, Германии. И это при том, что я очно практически ни с кем из них не знаком. У меня нет обид огорчения и разочарования. И, потом, я не рассчитывал на помощь со стороны РФ. У меня есть свои убеждения и ценности, которые я сам по своей инициативе продвигаю. Я не состою в партиях и движениях, не исполняю указания свыше, чтобы иметь основу для разочарований. Это мой личный внутренний долг действовать именно так и не иначе», — заявил Тайчибеков EADaily.

Собственные примеры дел, в отношении которых отсутствует должное внимание со стороны общества, есть и у депутата Госдумы (КПРФ), писателя Сергея Шаргунова. «Я писал о Николае Каклюгине, который известен как борец с наркомафией. Многие православные люди, батюшки и миряне рассказывали мне про него, зная его хорошо лично. По их словам, это достойный человек. Я знаю, что он в тюрьме объявил голодовку, он заявляет, что ему подбросили наркотики. Есть история с ивановским журналистом Андреем Евгеньевым. Недавно я получил ответ из прокуратуры о том, что она взяла его дело под свой тщательный контроль. Не знаю, насколько он будет тщательным, но я доволен, что к этой истории удалось привлечь внимание соответствующих инстанций. Этот журналист уже три года находится в тюрьме и, как говорят адвокаты, в деле нет никаких следов наркотиков, а задержание связано исключительно с его профессиональной деятельностью. Понятно, что наркотическая статья становится удобным поводом для повышения числа обвиняемых, для сведения счетов с неугодными, и здесь каждый раз достаточно сложно что-то доказывать», — рассказал EADaily Шаргунов.

Он уточнил, что Николай Каклюгин, кандидат медицинских наук, был арестован в Ростове-на-Дону по обвинению в хранении наркотических средств (спайсов) в количестве 10−15 граммов, якобы предназначенных для продажи. Каклюгин называет своё дело полностью сфабрикованным, заказанным наркомафией, c которой он активно боролся. Ивановский журналист Андрей Евгеньев был арестован в 2016-м. Евгеньев и его защита утверждают, что спайсы были ему подброшены.

Cергей Шаргунов, в свое время активно высказывавшийся в поддержку белорусских публицистов, и недавно поддержавший Голунова, считает, что патриотическому лагерю нужно пересмотреть свое отношение к правозащитной деятельности.

«Думаю, что отсутствие активности в том фланге, который вы называете патриотическим, связано с повышенным лоялизмом. С той идеей, что любая гражданская активность от лукавого, что права человека — это дурно, и что государство за нас все порешает. А еще с отсутствием привычки отстаивать своих. В этом стане наблюдается тотальная раздробленность. Когда журналистку Елену Бойко отправляли на расправу на Украину была шумиха в соцсетях, но все потонуло в издевательских комментариях жирных троллей, и не нашлось ни одного человека, который хотя бы вышел на одиночный пикет. Как правило позиция условно патриотической общественности сводится, увы, лишь к сетованию на активизм проклятых оппонентов и к неспособности самим его проявить. Тем не менее, вырастают новые люди, меняется многое, появляется понимание того, что Родина и свобода не находятся в конфликте, что можно отстаивать права людей и при этом быть патриотом своего отечества. Более того, культивация правозащиты как некоего кружка западников осуществляется искусственно. Не случайно все титулованные правозащитники защищают только людей определенных воззрений. Однако никто не мешает людям, причисляющим себя к патриотическому флангу, проявлять самоорганизацию и быть более активными. Вот я привел простой пример — одиночный пикет, во время которого каждый может выйти и привлечь внимание в социальных сетях к той или иной проблеме», — отметил Шаргунов.

Он согласился, что либералы демонстрируют двойные стандарты, защищая исключительно своих единомышленников, но отметил, что противоположному лагерю следует думать за себя, а не сетовать на оппонентов. «Для меня важно подавать пример всем, разрывать шаблон. Я защищаю права всех, кто ко мне обращается — и левых, и правых. Всех без исключения, если их права попирают. Сильная Россия, по моему мнению, это страна, где торжествует закон и справедливость, а не узкогрупповые интересы. И никак иначе», — заявил Шаргунов.

По мнению политолога, руководителя информационно-политического управления исполнительного комитета партии «Родина» Федора Бирюкова, дело Голунова было предано широкой огласке и раскручено намеренно и отнюдь не ради защиты свободы слова.

«В случае с Голуновым подключились динозавры либеральных СМИ, включая „Эхо Москвы“, которые смогли вывести этот вопрос на высший государственный уровень. Разумеется, подобных примеров, помимо старого уже убийства журналиста Холодова (но там уже было убийство), немного. Масса схожих процессов инициируется не только и не столько из-за наркотиков, сколько по другим статьям. Таких историй предостаточно, но никогда подобные случаи не выносились на столь высокий государственный уровень. Это заставляет думать, что та ситуация была спланированной. Кто бы и с какой целью это не сделал, это нанесло вред репутации России и пошло на руку несистемным либералам. Системные либералы являются частью государственной машины. Например, само „Эхо Москвы“ финансируется за госсчет из „Газпрома“, а Алексей Венедиктов является главой общественного наблюдательного совета за выборами в Москве, то есть, по сути, легитимизирует все выборы. Нынешняя ситуация напоминает события конца 80-х — начало 90-х годов, когда любой повод использовался для того, чтобы максимально обозлить людей и дискредитировать власть», — сообщил EADaily эксперт.

В целом же процессы над журналистами и публицистами, по его словам, не редкость, но они не вызывали такого широкого общественного резонанса. «Публицист Юрий Мухин был обвинен чуть ли не в очередном арбалетном заговоре. Периодически пытались засудить Проханова, Лимонова, но никогда не поднималось такой шумихи, как в этот раз. Либеральные СМИ не просто защитили своего. Здесь, скорее, речь идет о том, чтобы создать точку социального напряжения, под этот же повод выводили людей на улицы, а затем задерживали их», — полагает он.

Что касается патриотического сообщества, то оно, по его мнению, не достаточно консолидировано для того, чтобы защитить себя.

«Патриотического сообщества в СМИ не существует, имеет место кризис патриотической прессы. Либеральное медийное сообщество привязано к либеральному блоку государства существует в монопольном режиме, и даже патриотические деятели обращаются туда, чтобы получить максимальную аудиторию», — отметил он.

По мнению Федора Бирюкова, для выживания патриотического фланга важно найти общие точки соприкосновения и прекратить распри. Если либералы, по его словам, объединяются против власти, то в стане патриотов присутствует пестрая палитра диаметрально противоположных взглядов (например, монархисты и коммунисты), и в настоящее время у них нет объединяющей общей идеи. И до тех пор, пока такая идея не появится, им будет сложно защищать своих, сохранять влияние и добиваться поставленных общих целей.

Кристина Мельникова