И целого Орешкина мало: ЦБ обнадежил кредитные аппетиты банкиров

Решение Банка России о дальнейшем снижении ключевой ставки (до 7,25% годовых) обостряет дискуссию между председателем ЦБ Эльвирой Набиуллиной и главой Минэкономразвития Максимом Орешкиным, предметом которой стала кредитная нагрузка на население. В очередной раз опустив уровень ключевой ставки, что непременно, пусть и не слишком сильно снизит конечные ставки по кредитам, ЦБ пояснил, что на эту меру пришлось пойти из-за недостаточных темпов роста экономики. Тем самым Банк России бросил очередной камень в огород Минэкономразвития, которое, по идее, и отвечает за динамику национальной экономики. Позиция, на первый взгляд, безупречная: руководство ЦБ много раз подчеркивало, что экономический рост — не его епархия, а в своем поле — борьбе с инфляцией — Банк России как раз справляется вполне неплохо, если судить по ее официальному уровню. Максим Орешкин же, со своей стороны, теперь, зачастив в поездки по регионам, может легко предъявить ЦБ классический контраргумент: вы не знаете страны, в которой живете. Однако сам характер выяснения отношений между ведомствами говорит о том, что пресловутый «прорыв» воспринимается чиновниками исключительно как формальная задача в логике вечной аппаратной борьбы. Легко догадаться, как на это будет реагировать российская экономика: не успев выбраться из одного кризиса, который еще как-то можно было списать на санкции и обвал цен на нефть, она погружается в очередной, на сей раз полностью рукотворный.

«Темпы роста российской экономики с начала года складываются ниже ожиданий Банка России. Это связано со слабой динамикой инвестиционной активности, а также значительным снижением годовых темпов роста экспорта, в том числе на фоне ослабления внешнего спроса. Во II квартале наметилось ускорение годового роста промышленного производства, которое может не иметь устойчивый характер. Продолжилось снижение годового темпа роста оборота розничной торговли в условиях сокращения реальных располагаемых доходов населения», — прокомментировал ЦБ решение по ключевой ставке, принятое на заседании 26 июля.

Снижение ставки на 0,25% годовых прогнозировалось большинством аналитиков и полностью укладывалось в ту политику, которую ЦБ проводит в последние два с половиной года. Начиная с марта 2017 года, когда уровень ставки впервые с начала последнего кризиса опустился ниже 10% годовых, регулятор в большинстве случаев изменял ставку именно на «куриный шаг» — 0,25%.

На данный момент ее значение вернулось к уровню, установленному в марте прошлого года. Однако год назад дальнейшему снижению ставки помешало падение курса рубля, которому способствовали как очередные санкционные риски, так и цепная девальвация валют развивающихся стран. К настоящему моменту рубль практически отыграл два прошлогодних падения (в марте и августе), а инфляция, подскочившая после повышения НДС с 1 января, вновь стремится к целевому показателю ЦБ — 4% годовых (по прогнозу регулятора, к этому уровню инфляция вернется в начале 2020 года).

Иными словами, ничего не мешало ЦБ вновь опустить ставку, сопроводив это решение многообещающим заявлением: «При развитии ситуации в соответствии с базовым прогнозом Банк России допускает возможность дальнейшего снижения ключевой ставки на одном из ближайших заседаний Совета директоров и переход к нейтральной денежно-кредитной политике в первой половине 2020 года».

Исходя из истории динамики ключевой ставки, можно предположить, что «психологическим барьером», отделяющим столь любимую Эльвирой Набиуллиной консервативную денежно-кредитную политику от столь ожидаемой от нее реальным сектором экономики политики нейтральной, является уровень ставки в 7% годовых. Именно это значение было установлено для ключевой ставки на заседании совета директоров ЦБ 2 марта 2014 года на фоне украинского кризиса и первых тревожных сигналов для рубля. До этого ключевая ставка находилась на уровне 5,5% годовых, о котором сегодня можно разве что мечтать. Но в том-то и проблема, что, даже если ЦБ опустит ставку до 7% и ниже, это едва ли приведет к ускорению экономики. Эта головоломная задача уже давно не сводится к значению ключевой ставки — достаточно вспомнить, что в условно благополучном 2013 году, когда нефть стоила около $ 100 за баррель, а санкционная война еще не началась, ВВП России вырос всего на 1,3% годовых. А итоги нынешнего года могут оказаться еще хуже. На днях Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА) представило следующий прогноз роста ВВП России: в базовом варианте экономический рост в 2019 году будет ниже 1% ВВП, а уже в следующем году при наихудшем сценарии может произойти рецессия на 0,5% ВВП. Одним словом, российская экономика уходит в очередной кризис, совладать с которым с помощью одних лишь мер монетарной политики, играя уровнем ключевой ставки, явно не получится.

Надо полагать, этот момент хорошо понимает глава Минэкономразвития РФ Максим Орешкин, который за несколько дней до июльского заседания ЦБ по ключевой ставке выступил с очередными мрачными прогнозами. Развивая дискуссию с Эльвирой Набиуллиной, начатую на Петербургском международном экономическом форуме, Орешкин в эфире радио «Эхо Москвы» напомнил об очень высоком уровне закредитованности физических лиц и о необходимости предпринимать решительные меры по исправлению ситуации. Пока, предупредил глава Минэкономразвития, можно говорить о «пузыре» лишь с точки зрения уровня долга отдельных домохозяйств, а не экономики в целом и риска для финансовой системы. Однако времени для упреждающих действий немного: в 2021 году, по оценке Максима Орешкина, ситуация с кредитами «в любом случае взорвется, мы до 2022 года ее уже не дотянем». Чтобы этот пузырь «не лопнул и не забрызгал всех вокруг, его и надо потихоньку сдувать, и, надеюсь, что решения, которые ЦБ принимает, приведут именно к таким результатам», добавил глава Минэкономразвития.

Однако решение по ключевой ставке, принятое 26 июля ЦБ, вряд ли соответствует тем сигналам, которые посылал Орешкин, выступая на «Эхе». Через несколько дней ведущие банки (прежде всего с государственным участием), скорее всего, сообщат о снижении ставок по кредитам, как это уже не раз случалось после того, как ЦБ понижал ключевую ставку. Объективно ситуация в финансовом секторе такова, что банки просто вынуждены раздавать деньги чуть ли не принудительно, столкнувшись с классическим перенакоплением капитала. В первом полугодии банковский сектор России установил очередной рекорд чистой прибыли — более 1 трлн рублей (год назад за шесть месяцев — 643 млрд рублей), и это на фоне очередного падения реальных доходов населения, зафиксированного Росстатом.

К тому же в последнее время банки явно сталкиваются с сокращением круга «качественных заемщиков», в их специфической терминологии. Это особенно заметно по сегменту ипотеки, где у банков традиционно выше требования к заемщикам. Как сообщила на днях пресс-служба Объединенного кредитного бюро (ОКБ), в прошлом месяце количество новых ипотечных кредитов, средства по которым были фактически перечислены на счета заемщиков, резко сократилось. Если в июне этого года была выдана почти 81 тысяча ипотечных кредитов на примерно 180 млрд рублей, то годом ранее эти показатели были равны соответственно 112,2 тысячи кредитов на 227 млрд рублей. При этом средний чек по ипотеке увеличился за год на 10% — с 2,03 млн до 2,22 млн рублей, что явно отражает рост цен на жилье в ожидании отмены долевого строительства. С поправкой на устойчиво отрицательный тренд в доходах населения ничего иного, кроме сокращения спроса на ипотеку, быть не могло. Понемногу сокращается и общий объем кредитования физлиц: в июне, по данным ОКБ, всего было выдано кредитов общим объемом свыше 709,75 млрд рублей — годом ранее этот объем составлял 710,49 млрд рублей. Снижение ключевой ставки с перспективой существенного смягчения денежно-кредитной политики позволяет банкам рассчитывать на то, что они смогут «зацепить» своими предложениями еще какое-то количество потенциальных заемщиков, которые либо не соответствовали предыдущим требованиям, либо просто не хотели брать кредиты на прежних условиях.

Почему же именно Максим Орешкин сейчас выступает главным противником роста закредитованности населения? Ответ, возможно, заключается в том, что его «суперминистерство» в дополнение к массе прежних функций с некоторых пор получило в нагрузку и такой хлопотный отрезок работы, как пространственное развитие страны. Именно специалисты Минэкономразвития готовили соответствующую федеральную стратегию, которая с большим скрипом была принята в феврале этого года. «Одна из целей Стратегии — сокращение межрегиональных различий в уровне и качестве жизни людей», — говорится в преамбуле документа, опубликованного в феврале на портале правительства РФ.

Между тем один из главных результатов последнего экономического кризиса — это именно углубление диспропорций между центром и регионами, а также между регионами с крупными городскими агломерациями и всеми остальными субъектами, которые стремительно теряют население. Одним из признаков нарастающего разрыва в уровне жизни является именно степень закредитованности населения. Как сообщают «Известия» со ссылкой на исследование СРО «Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств» (НАПКА), уровень просрочки по кредитам выше среднего по стране на данный момент отмечается в 20 регионах России, прежде всего в дотационных республиках — Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии, Тыве и т. д.

Такая ситуация сложилась в этих регионах давно. «Сегодня кредиты прочно вошли в жизнь обычных жителей. В республике одни из самых низких зарплат в стране и высокий уровень безработицы, поэтому неудивительно, что семьям приходится брать кредит на покупку практически любой значимой вещи. Это и кредит на машину, и кредит на квартиру, и кредит на покупку техники. Даже на то, чтобы собрать ребенка в школу, иногда приходится брать кредит», — отмечали авторы карачаево-черкесского портала «Политика 09» в прошлом году, комментируя одну их худших позиций своего региона по такому показателю, как уровень просрочки по кредитам физлицам.

В контексте предполагаемого противостояния Минэкономразвития и ЦБ эта коллизия обретает весьма любопытный ракурс. ЦБ, в последние пять-шесть лет лишивший лицензии несколько сотен региональных банков, одновременно резко видоизменил свое присутствие в регионах. Внутренняя реформа регулятора, осуществленная при Эльвире Набиуллиной, предполагала появление всего семи главных управлений ЦБ РФ, структура которых отчасти не совпадает с нарезкой федеральных округов. Например, Южное главное управление ЦБ объединяет все регионы ЮФО и СКФО, а его головной офис находится в Краснодаре (а не в главном городе ЮФО Ростове-на-Дону). Такая централизация в целом соответствовала более высокому уровню проникновения федеральных банков в регионы, где количество самостоятельных банков было доведено до минимума.

А вот работа на «земле» с теми проблемами, которые в том числе порождает погружение населения в кредитную ловушку, досталась Минэкономразвития, причем явно не по собственной воле. После ликвидации Минэкономразвития РФ в 2014 году этот фронт работ какое-то время оставался без куратора (если не считать два территориальных министерства — по делам Северного Кавказа и развития Дальнего Востока), но после ареста Алексея Улюкаева и назначения на его место Максима Орешкина молодому министру быстро нашлась «полезная нагрузка». Тем более что на опального руководителя Минэкономразвития (а до этого — зампреда ЦБ) нередко жаловались многие региональные главы — не жалует, мол, своим вниманием, ни разу даже зама не направил для изучения ситуации на местах.

Теперь внешняя картина явно иная: Максим Орешкин и его заместители стали часто бывать на периферии, а сам министр стал недавно персональным куратором такого глубоко запущенного региона, как Республика Тыва. Но даст ли это какой-либо содержательный результат при сохранении существующей конфигурации межбюджетных отношений и высоком уровне теневой экономики, снизить который невозможно без ослабления фискального давления на население и бизнес? С этой точки зрения куда более серьезным аппаратным оппонентом Орешкина выглядит его бывший шеф — министр финансов и первый вице-премьер Антон Силуанов, но пока главе Минэкономразвития, похоже, более комфортно спарринговать с ЦБ — партнером, который демонстративно дистанцируется от конкретики в принципиальных вопросах для экономического роста.

Олег Поляков