Черный список судей: медвежья услуга борьбе с коррупцией от Бориса Титова

Инициатива уполномоченного по правам предпринимателей при президенте России Бориса Титова о создании черного списка решений российских судей может в действительности оказаться пагубной для благого дела борьбы за независимость правосудия. Само словосочетание «черный список» лишь даст судейскому корпусу очередной повод для подозрений в том, что громкие разоблачения в отношении отдельных его представителей носят заказной характер. Учитывая то, что предыдущая громкая инициатива Титова — «лондонский список» предпринимателей, которые хотели бы вернуться в Россию при условии прекращения уголовных дел, — кончилась фактически ничем, можно предположить, что и нынешнюю затею ждет такая же судьба. Что, впрочем, вовсе не исключает, что отдельные представители команды бизнес-омбудсмена попытаются заработать на этом политические очки.

«Мы намерены создать черный список решений российских судей. Будет создана специальная экспертная группа, которая будет оценивать судейские решения. Понятно, что незаконность судебного решения может быть установлена только в судебном порядке. Но мы вынуждены указывать на очевидные пробелы в правоприменительной практике, и фактически показывать пальцем на тех, кто принимает такие решения, то есть список судей, в решении которых экспертами усматриваются существенные нарушения», — сообщил Борис Титов на своей странице в Facebook несколько дней назад.

Идея Бориса Титова, обычно весьма взвешенного в своих публичных суждениях политика, незамедлительно ушла в массы, причем, судя по ряду комментариев в соцсетях, была истолкована многими не как черный список судебных решений, а как черный список судей (приведенный выше пост Титова, безусловно, не исключает и такого толкования). В связи с этим бизнес-омбудсмен выступил с новым обращением в Facebook, где пояснил, что проект черного списка судебных решений в его Партии Роста готовится уже в течение трёх месяцев, а суть его заключается в том, чтобы «создать общественную профессиональную комиссию из экс-судей, адвокатов, работников юстиции, которая будет исследовать материалы конкретных судебных решений».

«Конечно, составлять список „нечестных судей“ считаю неправильным, это на грани нарушения прав человека, будет похоже на какую-то общественную вендетту. Делать выводы, обвинять кого-то без суда считаю незаконным. Но составлять список очевидно неправосудных решений, и принимать меры — обращаться в Верховный суд, прокуратуру с заявлениями об их пересмотре мы даже обязаны. Конечно, при этом не обойти стороной и судей, тех, кто принимает эти незаконные приговоры. И мы по ним можем инициировать рассмотрение дел в квалификационной коллегии судей или обращаться в правоохранительные органы», — добавил Титов.

Проект черного списка поручено вести Александру Хуруджи — экс-бизнесмену из Ростовской области, занимающему пост общественного уполномоченного по защите прав предпринимателей, находящихся под стражей. Сам Хуруджи с этой сферой знаком не понаслышке: в 2016 году он несколько месяцев провел в СИЗО по обвинению в хищении 470 млн рублей у энергокомпании «МРСК Юга», однако в мае 2017 года был оправдан судом и полностью переключился на общественную деятельность.

«Наши эксперты будут анализировать судебные решения, которые явно идут вразрез с постановлениями пленума Верховного суда России и являются, по их мнению, неправосудными. В настоящее время мы формируем списки таких экспертов. Речь идет о конструктивном механизме сотрудничества с судебным департаментом Верховного суда РФ… Мы будем не только обосновывать право на пересмотр судебных решений, но и обращать внимание Верховного суда на персоны судей в момент, когда он решает вопрос о продлении их полномочий», — заявил Хуруджи, пообещав представить «подробности работы» и «регламент» в октябре-ноябре. Сейчас, по его словам, в работе «находятся сотни дел, все они очень сложные».

Как восприняли эти инициативы в судейском сообществе, несложно догадаться. Достаточно просто вспомнить активно обсуждавшееся в юридических кругах февральское выступление председателя Совета судей РФ Виктора Момотова в ходе заседания клуба имени Д. Н. Замятнина, посвященное такому феномену, как «скандализация правосудия». «Развитие традиционных средств массовой информации, а затем и интернета, привело к тому, что манипулирование общественным мнением нередко стало использоваться для давления на суд. При этом часто используются не просто тенденциозные публикации, а попросту лживая информация», — заявил, в частности, Момотов, определив скандализацию правосудия как «публичные действия или опубликованная информация, цель которых — поставить судью в состояние презрения, смущения или чтобы принизить его авторитет, тем самым повлияв на его решение, вызвав общественную реакцию. Это такие действия, которые направлены на подрыв доверия общества к процессу отправления правосудия».

В том же выступлении глава Совета судей РФ также напомнил, что в соответствии с международными нормами судьи, в отличие от представителей законодательной и исполнительной власти, не являются субъектами, в отношении которых допустимы расширенные пределы критики. В связи с этим единственно допустимая форма критики судей — это обжалование судебных актов. В то же время, по его словам, в России, в отличие от таких стран, как Франция и Англия, отсутствует ответственность за скандализацию правосудия, «в результате чего судьи, скованные этическими нормами, оказываются практически беззащитными перед лицом лжи, распространяемой недобросовестными СМИ».

Это выступление Виктора Момотова, предположительно, было завуалированным ответом судейского корпуса на череду скандалов с участием судей Краснодарского края, которые активно муссировались в различных СМИ и блогах. Если абстрагироваться от этой нашумевшей темы, то теперь у руководства судебной системы появляется прекрасный повод вновь заявить о скандализации правосудия, причем на сей раз уже со ссылкой не на некий абстрактный круг СМИ, а на совершенно конкретных лиц. Логика рассуждения при этом может быть элементарной: если уполномоченный по правам предпринимателей демонстрирует столь специфическое правосознание, то насколько компетентно он осуществляет возложенные на него полномочия в целом? Не исключено, что получит продолжение и тема введения ответственности за скандализацию правосудия.

На ситуацию можно посмотреть и с сугубо аппаратной точки зрения. Заявления Бориса Титова прозвучали после того, как очередное переназначение председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева, занимающего этот пост на протяжении трех десятилетий, было преподнесено как свершившийся факт. В середине этого месяца Высшая квалификационная коллегия судей единогласно рекомендовала кандидатуру 76-летнего Лебедева на еще один шестилетний срок, и 25 сентября Совет Федерации утвердил его в должности. Другими словами, стратегическая инициатива и выигрыш в темпе, выражаясь шахматным языком, сейчас однозначно на стороне у судейского корпуса.

С этой точки зрения, заявление Бориса Титова о намерении работать с Верховным судом в рамках проекта «Черный список» и высказывания в духе «Мы создадим дополнительную возможность Верховному Суду для пересмотра неправосудных решений» звучат весьма самонадеянно — это Верховный суд будет решать, с кем и как ему работать, особенно если дело пахнет пресловутой скандализацией правосудия. К тому же само досрочное переназначение Лебедева преподносилось как мера, необходимая в рамках продолжения судебной реформы, направленной в том числе и на повышение прозрачности правосудия. В прошлом году в судебной системе был выделен новый уровень — апелляционные и кассационные суды, в связи с чем и состоялись досрочные перевыборы бессменного председателя Верховного суда (ранее похожий трюк был осуществлен по случаю упразднения Высшего арбитражного суда и передачи его функций Верховному суду). Более того, сам Лебедев, выступая в Совете Федерации, дал понять, что основные претензии к качеству правосудия не слишком обоснованы. «Говорят, что мало оправдательных приговоров, всего 1%, — заявил он. — Да, это так. Эта цифра соответствует действительности. Но отвечает ли она тем выводам, которые у нас в обществе пытаются сформировать, что это свидетельство того, что суды работают с обвинительным уклоном? Дело в том, что судами прекращено из поступивших уголовных дел 22%, в отношении 193 тысяч лиц».

На усиливающееся давление извне судебная система реагирует совершенно предсказуемым образом — смыкает ряды и возводит новые линии обороны. Поэтому нет сомнений, что она найдет выгодные для себя ответы и на другие инициативы, которые звучат из уст ее критиков — например, о принципиальных изменениях в кадровой политике при наборе судейского корпуса. Как сообщил Александр Хуруджи, в рамках проекта «Новые судьи России» Партия Роста представила Вячеславу Лебедеву список из почти ста человек, квалифицированных адвокатов, которых партия рекомендует на должности судей. «Сейчас негласно запрещено принимать адвокатов на эти посты, а более 80% судей не имеют практического юридического опыта, поскольку начинают свою карьеру в качестве секретарей судебного заседания. Однако ответа сверху не последовало, зато есть бурная реакция со стороны экспертного сообщества, адвокатов и предпринимателей, готовых активно с нами работать», — отметил Хуруджи.

На первый взгляд, разбавить судейский корпус, ныне состоящий главным образом из бывших силовиков и бывших помощников судей, идея исключительно здравая. Но ее сторонники либо забывают, либо умалчивают о том, что существенная часть российских адвокатов — это отнюдь не звезды юриспруденции, а чисто технические фигуры, выполняющие адвокатские функции в рамках действующего законодательства, гарантирующего каждому обвиняемому в совершении преступления право на защиту. На практике же роль «бесплатных» адвокатов, которые предоставляются государством тем, кто не может самостоятельно оплатить услуги защитника, чаще всего предельно проста: убедить подозреваемого признать вину и получить приговор в рамках особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением. Такая форма судопроизводства в той или иной степени выгодна всем: обвиняемый получит меньшую санкцию, следователь будет оформлять меньше бумаг, судья потратит меньше времени на слушание дела, а «бесплатный» адвокат получит свой непыльный гонорар. И если вдруг поступит разнарядка, что среди судей должно быть больше бывших адвокатов, то судейский корпус приложит все усилия, чтобы его пополнила именно эта категория защитников, полностью зависимая от своих коллег по правоохранительному цеху.

Стоит обратить внимание и на еще один контекст заявлений Бориса Титова и Александра Хуруджи. 11 октября должен состояться конкурс на должность главы администрации Ростова-на-Дону, в котором Хуруджи планирует принять участие (накануне он подал документы в конкурсную комиссию). Основным его конкурентом считается нынешний врио главы администрации Ростова Алексей Логвиненко, выходец из структур МВД, и это обстоятельство, конечно же, способствует тому, что Хуруджи активно формирует образ борца с правоохранительным произволом. В этом образе он предстал и во время июньской прямой линии Владимира Путина, где заявил о необходимости более активно использовать освобождение под залог предпринимателей, оказавшихся под стражей. «Одна из самых главных проблем сегодня — это бесконечное содержание под стражей. Я уже просил об этом и генпрокуратуру, и верховный суд, чтобы они проанализировали ситуацию и вынесли предложения. Я прошу, чтобы до конца ноября — начала декабря верховный суд и генпрокуратура вынесла свои предложения», — заявил в ответ Путин.

Однако назначение Хуруджи куратором черного списка судебных решений свидетельствует о том, что помощник президентского бизнес-омбудсмена вряд ли имеет реальный шанс на то, чтобы возглавить Ростов-на-Дону, либо не очень к этому стремится. Ведь если представить, что Хуруджи действительно выиграет конкурс на должность сити-менеджера, то работу во главе миллионного города ему придется совмещать с бурной общественной деятельностью, а это едва ли возможно. Поэтому мэрская кампания Хуруджи выглядит в большей степени попыткой набрать политические очки, весьма напоминающей кампанию под кодовым названием «лондонский список», которую развернул Борис Титов в преддверии прошлогодних президентских выборов, где он набрал лишь 0,76% голосов. К принципам формирования этого списка было немало вопросов у самих бизнесменов, скрывавшихся от российского правосудия за границей, и есть все основания полагать, что нечто подобное повторится и при составлении черного списка судебных решений.

Олег Поляков