Матеуш Пискорский: Предпосылки посмертной цитируемости Юзефа Липского

Очередной польско-российский конфликт по поводу трактовки новейшей истории набирает обороты. Растет и эмоциональная составляющая дискуссии, а точнее взаимных обвинений. Далеко не всегда можно эти эмоции оправдать историческими фактами. В итоге мало кому известный польский дипломат Юзеф Липский стал одной из самих цитируемых фигур времен довоенной Польши.

Доклад президента России Владимира Путина на петербургском саммите глав стран — членов СНГ основан на документах, доступных в российских архивах. На самом деле он содержал довольно комплексный анализ причин Второй мировой войны. При этом остается фактом, что президент России никогда раньше не уделял столько внимания довоенной Польше. Поэтому и его речь вызвала сначала шок, а потом бурную и эмоциональную реакцию в Варшаве.

Однако полемика с историческими фактами бесполезна. Сложно отрицать участие Польши в разделе Чехословакии 1938 года, так же как и невозможно отрицать существование различных контактов между польским руководством и элитами Третьего рейха.

Выступление Путина содержало два момента, по поводу которых можно спорить. Первый — это вопрос правого статуса Речи Посполитой 17 сентября 1939 года. В зависимости от интерпретации, некоторые считают, что польского государства на момент пересечения советско-польской границы Вооруженными силами СССР уже не существовало. Именно такой точки зрения придерживается и российский лидер, ссылаясь на то, что в тот день польское правительство эвакуировалось в Румынию. Между тем подавляющее большинство поляков, наоборот, считают, что 17 сентября началась советская агрессия против суверенной Польши. По этому поводу можно было бы начать определенную дискуссию, рассмотреть дело с точки зрения международного права и военной истории. Но, как выяснилось, в Польше это никому не интересно.

Эмоции вспыхнули только после того, как Владимир Путин и российские политики коснулись самого болезненного вопроса — польского антисемитизма. Настоящий конфликт разных политических нарративов проявился после резкой оценки, данной российским президентом во время заседания коллегии Минобороны польскому послу в Германии с 1933 по 1939 год Юзефу Липскому.

Причем здесь Липский? Польский дипломат уж точно не был антисемитом. В тогдашнем польском МИДе на руководящих постах работали в основном либо аристократы, либо представители еврейского меньшинства. Содержание письма, отправленного Липским из Берлина его начальнику, министру иностранных дел Польши Юзефу Беку, после переговоров с Адольфом Гитлером, безусловно, звучит сегодня страшно, может даже шокировать. Однако историки часто предупреждают, что нельзя допускать ошибки «презентизма». Про «презентизм» можно говорить тогда, когда начинаем интерпретировать и нередко осуждать прошлые решения и высказывания с точки зрения сегодняшнего дня.

Липский не знал про планы Гитлера, связанные с уничтожением европейских евреев, просто потому, что осенью 1938 года, когда состоялся их разговор, таких планов еще не было. Более того, встреча польского посла с немецким канцлером имела место до массовых преследований евреев в Германии, которые начались в ноябре в рамках т. н. Хрустальной ночи. Наконец, цитируемое письмо не являлось официальным документом и не отражало позиции польского правительства. К тому же не стоит забывать, что большинство стран тогдашней Европы, включая либеральные и демократические, рассматривали вариант переселения еврейского меньшинства, что, кстати, соответствовало желаниям как минимум значительной части сионистского движения тех времен.

Дальнейшая судьба посла Липского говорит о том, что он был очень далек от мысли о коллаборации с нацистами. Хотя этот подход тоже близок к «презентизму». Необходимо напомнить, что во время войны Липский воевал в рядах польских вооруженных сил, сформированных на Западе. В польской дипломатии он проработал больше 20 лет, начиная с участия в правовой секции Польского национального комитета в Париже после Первой мировой войны, где ему пришлось сотрудничать с безусловно положительно относящимся к России лидером польских национал-демократов, бывшим депутатом Государственной Думы Российской империи первых созывов Романом Дмовским.

Естественно, хотя Липский сам не был антисемитом, проблема антисемитизма существовала в довоенной Польше, так же как и в других странах Европы. Польский антисемитизм — это вообще отдельная тема. Да, были в Польше антисемитские силы, движения, партии, отдельные политики. Случались даже погромы местных евреев. Однако на государственном уровне никто этих шествий не одобрял, хотя, — учитывая современный опыт и стандарты, — можно сказать, что со временем политическое руководство страны пыталось заигрывать со все более влиятельными антисемитскими организациями. Утверждать, что такого не было, — глупость. Но такую же глупость совершают некоторые российские журналисты и публицисты, утверждающие, что поляки по своей природе антисемиты, чуть ли не соорганизаторы Холокоста.

В ближайшие дни должен поступить ответ польской стороны на все высказывания по поводу довоенной Польши, которые появились в России после доклада Владимира Путина. Польский президент уже отменил свое участие в мероприятиях в Иерусалиме, посвященных 75-й годовщине освобождения нацистского лагеря уничтожения Аушвиц. В условиях нормальных межгосударственных отношений он был бы, наоборот, готов к диалогу, даже на самые сложные исторические темы. К сожалению, официальная Варшава предпочитает воинственную, конфронтационную риторику, вопреки собственным интересам.

Скорее всего, 75-я годовщина окончания Второй мировой войны принесет очередные провокации польских властей, готовых публично осквернять места памяти павшим героям Красной армии, но совсем не способных вести спокойный, основанный на научно доказанных фактах диалог.

Реакция России, спровоцированная многолетними действиями польской стороны, попытками искажения новейшей истории Европы и навязывания ложной интерпретации на уровне ЕС, была вполне ожидаемой. Сложно поверить, что польские элиты не догадывались, к чему может в итоге привести их т. н. историческая политика. Обсуждение польского довоенного антисемитизма здесь совершенно излишне; достаточно проанализировать фальсификацию истории, которой занимались польские политики на протяжении последних лет.