Освобождение России от Болонской системы

С началом СВО из России — прямо по библейской притче — вышли, побежали целые стада наиболее прогрессивных «деятелей культуры» и прочих «представителей либеральной общественности». В общем, знакомые ещё по «Бесам» Достоевского типажи. Освобождение от подобной публики (пусть и неполное), несомненно, послужит «благорастворению воздухов» в российской культуре, её очищению и наверняка станет фактором, способствующим появлению настоящих талантов и подлинных произведений искусства. Не менее благотворным для российской культуры и жизни общества в целом должно стать и ещё одно следствие СВО — состоявшееся наконец-то освобождение России от Болонской системы.

О необходимости этого освобождения говорили давно, однако вплоть до последнего времени, даже на фоне явной гибридной агрессии, развязанной коллективным Западом против России на «культурном фронте», у Болонской системы находились адвокаты, в том числе и чиновные. И даже «аргументы», как им кажется, приводили. Едва ли не главный в том, что, «прежде чем отказываться от того, что есть, надо предложить что-то взамен». Такой аргумент, может, и кажется убедительным наивному поверхностному сознанию, но, по сути, он совершенно бессодержателен. Уже простой здравый смысл подсказывает, что смотря от чего «отказываться». Если, к примеру, речь идёт об очищении организма от занесённых глистов или злокачественных новообразований, то в таком случае, очевидно, не стоит беспокоиться — «как же, глистов выгнать, опухоль вырезать, а что взамен?».

Для того чтобы понять, какую роль играет Болонская система в «организме» российского образования, надо, не мудрствуя лукаво, обратиться к практике, посмотреть на реальные результаты её внедрения. А ведь сегодня, что называется, только слепой не видит мало сказать необразованности, но уже и вопиющей безграмотности массы выпускников не только школ, но и вузов. Это — в общем. Но и для любителей конкретики есть факты — и весьма показательные. Так, значительный резонанс и достаточно резкую оценку здоровой части общества получила история с непристойными танцами екатеринбургских лицеистов, когда «поповерчение» здоровых парней, между прочим призывников, вызвало не только поощрительные повизгивания у их сверстниц и сверстников, но и одобрение учительского коллектива (!) и руководства лицея. Кстати, как говорят, одного из лучших в столице Урала. И многим, наверное, хотелось бы представить этот наш «российский тверк» выпускников в качестве «отдельного», «нетипичного» случая. Но не получается, если, конечно, в самообман не впадать. Скорее в этом «поповерчении» можно увидеть символ, зримое торжество «толерантности» — наглядный пример успешного внедрения этого главного принципа современной западной цивилизации в сознание выпускников российской школы. И «торжество» это если и не является типичным продуктом современного российского образования, то только из-за своей, пока ещё непривычной в силу демонстративной непристойности, формы. По существу же дела оно есть закономерное следствие, искомый реальный результат внедрения в российское образование Болонской системы.

Чтоб убедиться в этом, достаточно разобраться в нескольких не самых сложных вещах. Во-первых, осознать наконец-то, что не существует «просто школы», «образования вообще». Образование — это не только и не столько «совокупность знаний, умений и навыков», как учит «наука педагогика». По сути своей, оно, как подсказывает язык, есть процесс формирования определённого образа личности человека. Всякое образование — продукт определённой культуры и предполагает усвоение не только некоторой системы знаний, но и прежде всего определённой системы ценностей, включение человека в определённую культурно-историческую традицию. Поэтому всякая система образования формируется на основе и в рамках определённой цивилизации и ей органична — транслирует, передаёт подрастающему поколению специфичные для неё ценности. Так, существовало и существует религиозное образование — католическое, православное, исламское. Существовала советская школа — и это точное, отражающее существо дела название, ибо она была построена советской властью на базе ценностей марксистско-ленинской идеологии и должна была служить воспитанию советского человека, строителя «нового передового общества».

Специфичное для современной цивилизации образование принято называть «светским», чтобы подчеркнуть его нерелигиозный характер. Но «нерелигиозное» — это отрицательное определение, а, согласно правилам логики, определение не может быть отрицательным. Сказать, что стул — это не стол, конечно, правильно, но такое «определение» будет бессодержательным, не поможет понять, что же такое стул, для чего он служит. Так и с «современным светским образованием». Это фиктивное наименование, псевдоним, скрывающий существо дела и помогающий уходить от ответа по существу на ключевые, принципиальные вопросы: на каких ценностях построено, чему служит, какого человека воспитывает «современная школа»? И только анализ практических результатов внедрения Болонской системы в российское образование позволяет понять, что «современное образование» — это принятое в рекламно-маркетинговых целях самоназвание системы образования, построенной на называемых общечеловеческими ценностях либеральной идеологии.

Отсюда следует второе: что Болонская система — это один из инструментов либеральной идеологии, предназначенный для разрушения национальных школ (систем образования). Поэтому, собственно, и навязываются «общеевропейские стандарты образования», становится обязательной «академическая мобильность», в общественное сознание внедряется понятие «европейское образование» в качестве синонима «современного», «передового», «востребованного на рынке труда». Дело в том, что разрушение национальных систем образования — одно из важнейших и наиболее эффективных средств разрушения национальных государств, что является сегодня главной задачей «глубинного сверхгосударства» глобалистов. Поскольку национальное государство как таковое держится на национальной элите, а национальная элита может воспроизводиться только национальной системой образования, эта последняя постепенно подменяется «европейской» и национальная элита, соответственно, переформатируется в «европейскую элиту» (= глобальную — не только по своим «экономическим интересам», но и по менталитету). Таким образом, «усовершенствование» системы образования в рамках Болонского процесса оборачивается её денационализацией и в действительности направлено на достижение не «гуманитарных», а политических целей.

И третье. Для глобального «сверхгосударства» одной из таких целей, причём стратегического характера, является, очевидно, облегчение управления «человеческими массами». Самым же лёгким способом управления массами (кстати, давно апробированным глобалистами), является, как известно, манипулирование. А чтобы человек легко поддавался манипулированию, его необходимо дезориентировать, лишить чёткой, ясной и устойчивой системы координат, погрузить в хаос всеобщей относительности и неопределённости «современного динамичного, постоянно меняющегося мира». Болонская система предназначена также и для решения этой задачи, чему и должно способствовать внедрение «толерантности» в сознание выпускников современной школы.

И сегодня «толерантность рулит» в том числе и в российской школе — как средней, так и высшей. Её среднестатистический выпускник, обладатель либерального «аттестата зрелости», ничего толком не знает, часто не может решить простейшую математическую задачу, делает по несколько ошибок в предложении, но зато твёрдо уверен в том, что «всё в этом мире относительно» и всякая «точка зрения» и «модель поведения» «имеет право на существование». С этим либеральным «символом веры» он и пойдёт по жизни, представляя собой удобный объект для манипулирования. И это — закономерный результат, потому что болонская «толерантность» в действительности направлена на релятивизацию, разрушение системы нравственных координат, приучает к безразличию, нечувствию, неразличению добра и зла, красоты и безобразия. В конечном счёте — к неразличению нормы и отклонения/извращения. А именно понятие нормы является последним оплотом морали, разумности и свободы человека и главным препятствием на пути идейного торжества либерализма. Поэтому релятивизация и дискредитация этого понятия, стирание-смешение различий между нормальным и ненормальным и составляют (не на словах, а на деле) подлинный идейный стержень «современного образования».

Наряду с внедрением «толерантности», ещё одним важнейшим «ноу-хау» Болонской системы для разрушения образования и массового производства денационализированных и дезориентированных, легко поддающихся манипулированию обладателей «университетских» дипломов является «совершенствование» образовательных программ. Так в «современной школе» называется значительное сокращение изучения традиционных предметов, прежде всего математики, литературы и истории, и замена их «современными», «прогрессивными» — всевозможными «культурологиями», «сексологиями», «конфликтологиями» и прочими разделами «Научного Либерализма», на любой вкус, по выбору, чтобы каждый мог изучать то, что ему нравится (из утверждённого списка, конечно).

Таким образом, из образовательного процесса постепенно устраняются предметы, способствующие формированию логического мышления и аналитических навыков, развитию грамотной правильной речи, моральных качеств, уважению национальной исторической и культурной традиции. По понятным причинам особенно достаётся математике.

Выдающийся советский и российский математик В. И. Арнольд говорил: «Тот, кто в школе не научился искусству доказательства, не способен отличить правильное рассуждение от неправильного. Такими людьми легко манипулировать безответственным политикам». Кстати, сказалась и компьютеризация образования, с которой у нас столько носились адепты Болонской системы. Как отмечал тот же В. И. Арнольд: «Компьютерная революция позволяет заменить образованных рабов — невежественными». Эти слова были сказаны более 20 лет назад. Сегодня же не обязательно быть академиком, каждый имеющий глаза может видеть, что именно на эту перспективу нацелена Болонская система. Потому освобождение от неё — шанс для России.