«Лига не всех арабских государств»: к итогам (не)исторического саммита ЛАГ

В одном из аналитических материалов EADaily об особенностях интеграции в арабском мире приводилась цитата Уинстона Черчилля — «от неудачи к неудаче, не теряя оптимизма». С точки зрения исторической ретроспективы и современности совершенно очевидно, что Лига арабских государств не выполнила своей исторической миссии, если, конечно, таковая была. «Национальные квартиры», в которые было загнано арабское социокультурное пространство, являются объективной реальностью, порождающей противоречия в собственно арабском самосознании.

Хрестоматийным примером является Египет, что проявляется в самом тексте Конституции 2014 года. С одной стороны, еще при Гамале Абделе Насере Каир претендовал на роль общеарабского лидера: Египет считался головой арабского мира, тогда как Сирия — его сердцем. С другой стороны, в Египте культивируется мысль о преемственности древнеегипетской цивилизации: в тексте преамбулы отмечается, что именно Египет является «первым централизованным государством» в истории («ад-дауля аль-маркязийя»). Церемония открытия Аллеи сфинксов, в которой принимал участие президент страны Абдель Фаттах ас-Сиси, должна была символизировать историческую преемственность современного Египта. В то же время подобные тенденции выявляют противоречия в выстраивании социокультурной идентичности.

В данном контексте Лига арабских государств, возможно, изначально была обречена на то, чтобы стать своего рода анахронизмом. Король Египта Фарук I, ставший одним из основателей ЛАГ, недвусмысленно заявлял, что среди арабских стран единственным государством является именно Египет, а все остальные — «племена под своими флагами». Особенно «горькими» разочарования являются при взвинченных ожиданиях, что доказывается прошедшим в Алжире 1—2 ноября саммитом ЛАГ.

Генеральный секретарь Лиги — прославленный египетский дипломат и бывший министр иностранных дел Ахмед Абуль Гейт заявлял, что первый с 2020 г. саммит ЛАГ станет поистине историческим. Сам президент Алжира Абдельмаджид Теббун считается сторонником идей панарабизма, общеарабской солидарности. Значительным успехом для страны в преддверии саммита ЛАГ стало примирение враждующих с 2006 года палестинских движений ФАТХ и ХАМАС.

Примечательно, что до встречи Теббуна, Махмуда Аббаса (палестинского лидера) и Исмаила Хания (лидера ХАМАС) многие попытки положить конец расколу между двумя соперничающими движениями не увенчались успехом. Символично, что один из высокопоставленных лидеров ХАМАС Муса Абу Марзук заявил, что «Алжир имеет особый уважаемый статус среди палестинцев из-за абсолютной поддержки дела палестинцев, а также противодействия нормализации отношений с израильской оккупацией».

Алжир во многом выделяется среди арабских государств, трепетно относясь к своему историческому наследию и памяти. Подобное восприятие во многом детерминируется ценой, которую Алжир заплатил за свою независимость: среди арабов Алжир известен как «страна миллиона шахидов/мучеников» («баляд мильюн шахид»). К примеру, ранее «Фронт национального освобождения Алжира», входящий в парламентскую коалицию, поддерживающую Теббуна, заявлял, что Франция должна извиниться за резню в Париже 1961 года.

Саммит в Алжире должен был пройти под сенью подобных идей единства. В то же время организация саммита с самого начала была омрачена, как это ни парадоксально, внутриарабскими противоречиями. К примеру, алжирские власти изначально запретили марокканским государственным СМИ присутствовать и освещать работу саммита ЛАГ, сославшись «на регулярную дезинформацию в адрес Алжира и враждебную пропаганду в отношении республики».

На встрече министров иностранных дел арабских стран, посвященной подготовке к саммиту ЛАГ, глава МИД Алжира Рамтан Ламамра обратил особое внимание на проблемы Ирака, Йемена, Сирии, Судана, Ливии, Западной Сахары и Палестины. Глава алжирской дипломатии, равно как и президент страны, обрушился с мощной критикой на процесс нормализации отношений с Израилем без создания независимого палестинского государства, явно ссылаясь на так называемые «Соглашения Авраама» 2020 г., в рамках которых ОАЭ и Бахрейн нормализовали отношения с Тель-Авивом, и на позицию Марокко, интенсифицирующего военное сотрудничество с израильтянами и выступающего за расширение связей в сфере обороны, и Судана, чей лидер Абдель Фаттах аль-Бурхан заявлял о готовности посетить «Эрец Исраэль».

Тогда же проявилась наиболее острая драма предстоящего саммита в ЛАГ. Марокканская делегация покинула Алжир после попыток алжирской стороны внести в текст заявления саммита Лиги положения о праве Западной Сахары на самоопределение. Данный вопрос является особенно чувствительным для Рабата: к примеру, еще в августе Марокко отозвало своего посла из Туниса ввиду приглашения лидера Фронта ПОЛИСАРИО, добивающегося независимости Западной Сахары, Брахима Гали на Токийский саммит по развитию Африки. После дипломатического демарша марокканской стороны, как сообщали некоторые СМИ, министр иностранных дел королевства Насер Бурита и вовсе заявил, что делегация во главе с ним не будет принимать участия в саммите ЛАГ в Алжире.

Еще в конце июля 2022 г. король Марокко Мухаммед VI заявлял, что «границы, разделяющие марокканских и алжирских братьев, никогда не будут преградой, препятствующей их взаимодействию и взаимопониманию», указав на взаимодействие с алжирским лидером для нормализации отношений. В итоге же марокканский монарх уведомил генсека ЛАГ о том, что он не примет участия в долгожданном саммите. В итоге королевство представлял глава МИД страны Насер Бурита.

Несмотря на прием Теббуном президентов Йемена Рашида аль-Алими, Ирака Абделя Латифа Рашида, Египта Абделя Фаттаха ас-Сиси, Туниса Каиса Саида, Мавритании Мухаммеда ульд аш-Шейха аль-Газуани, премьер-министра Ливана Наджиба Микати, главы Суверенного совета Судана Абделя Фаттаха аль-Бурхана, эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани и других, а также приглашение к участию в саммите президента Сенегала Маки Салла, являющегося генсеком Африканского союза, собственно полноценного арабского саммита не получилось.

Еще 23 октября в СМИ появилась информация о том, что фактический правитель Саудовской Аравии наследный принц Мухаммед бен Салман не примет участия в саммите по причине здоровья. В результате саммит не посетило большинство арабских монархий: на «исторической» встрече арабских лидеров отсутствовали правители Иордании Абдалла II, ОАЭ Мухаммед бен Заид Аль Нахайян, Бахрейна Хамад бен Иса Аль Халифа, Кувейта Наваф аль-Джабер ас-Сабах. Примечательно, что монарх султаната Оман, пользующегося репутацией «медиатора» и нейтрального государства, Хейсам бен Тарик Аль Саид, также не принял участия в саммите.

В результате в итоговом коммюнике саммита были озвучены прошлые позиции Лиги. Сам президент Алжира заявил: «Наше главное и первое дело, мать всех вопросов — палестинский вопрос — будет в центре нашего внимания и будет нашим главным приоритетом». Арабские страны подтвердили призыв к созданию независимого палестинского государства, полноценному членству Палестины в ООН, а также созыву международной конференции по урегулированию палестино-израильского конфликта. Закономерно, что в итоговом документе была также зафиксирована важность защиты мусульманских святынь в Иерусалиме.

В то же время стороны де-факто не заняли какой-либо четкой позиции по вопросу нормализации отношений ряда стран с Израилем. Однако как Абдель Фаттах ас-Сиси, так и палестинский лидер Махмуд Аббас (Абу Мазен) проявили обеспокоенность возможным возвращением Биньямина Нетаньяху на пост премьер-министра Израиля в составе ультраправой коалиции, что может привести к очередной эскалации.

Арабские страны также прибегли к традиционным формулировкам по урегулированию конфликтов в Ливии и Сирии, а также поддержали Йеменский совет, борющийся против ополченцев-хуситов. Симптоматично, что Рамтан Ламамра ранее отмечал, что одной из задач Алжира в рамках данного саммита станет полноправное возвращение Сирии в ряды ЛАГ, негативно оценив изоляцию Дамаска в арабском мире, особенно с учетом того, что Сирия является одним из государств — основателей Лиги. Однако «чуда не случилось»: после консультаций Ахмеда Абуля Гейта с алжирскими официальными лицами стороны согласились, что Сирия не может вернуться в ЛАГ, так как данный вопрос должен быть согласован единогласно всеми странами-членами. Помощник генсека организации Хоссам Заки отметил, что «присутствие Сирии вовсе не было условием Алжира, но Алжир желает, чтобы Сирия смогла принять участие в следующем заседании ЛАГ, чтобы восстановить утраченное единство между государствами — членами Лиги».

Арабские лидеры также затронули вопросы противодействия продовольственному кризису, особенно остро бьющему по наиболее уязвимым арабским импортерам зерна (Египет, Судан, Сомали, Ливан и др.), изменению климата. В коммюнике фактически прослеживается нейтральная позиция по вопросу нынешнего кризиса на Украине. Ни одна из арабских стран не выступила за перегиб в сторону Москвы или Киева. Сам Алжир является одним из ключевых импортеров российского вооружения: более того, в рамках декабрьского визита Абдельмаджида Теббуна в Россию стороны планируют подписать многомиллиардную сделку на поставку российского вооружения.

Саммит в Алжире стал, как это ни банально прозвучит, противоречивым и обыденным. В то же время нельзя не отметить, что саммит, вопреки заявлению главы комитета по общественным делам ЛАГ Хайфы Абу Газале о том, что встреча в Алжире станет саммитом «арабского единения», таковым не стал. В итоговом коммюнике в значительной степени были констатированы привычные тезисы и «заретушированы» спорные вопросы.

С другой стороны, саммит продемонстрировал «возвращение» Алжира на мировую арену после нескольких лет «застоя» при позднем Абделе Азизе Бутефлике, протестов 2019 г., пандемии коронавируса и финансового кризиса. Алжирская декларация подтвердила, что арабские страны должны принять активное участие в формировании новой международной системы. Однако вопрос в том, способна ли Лига арабских государств стать реальной и эффективной платформой и плацдармом для этого. Или же ЛАГ так и останется во многом своего рода гостиной в большом арабском доме, где каждый член семьи и родственники будут собираться для «разговора ради разговора»?