Грузия вступает в новую политическую эру

Под конец 2024 года Грузия получила нового президента. Им стал бывший футболист Михаил Кавелашвили, который в отличие от своей предшественницы Саломе Зурабишвили вполне лоялен по отношению к «Грузинской мечте» и не является радикальным евроатлантистом.

Инаугурационная речь нового президента Грузии от 29 декабря говорит о том, что 2024 год прошёл не бесследно для закавказской страны. И главное изменение — это отказ бездумно следовать за леволиберальным политическим мейнстримом, господствующим на Западе и открыто симпатизирующим радикальным грузинским евроатлантистам с их пещерной ксенофобией по отношению к жителям Южной Осетии, Абхазии и России. Надо отдать должное Кавелашвили: подобно представителям «Грузинской мечты» он упомянул абхазских и осетинских «братьев и сестёр», то есть «восстановление территориальной целостности» Грузии он видит в форме политико-дипломатических действий, а не этнических чисток и войн, как это было принято в 1991—2012 гг.

При этом не надо забывать, что, отказавшись от ксенофобии, грузинские руководители, в том числе и Кавелашвили, сохранили представление об особом месте грузин среди народов мира:

«Всем известно, что мы — одна из выдающихся и исторических наций, формирование которой началось в глубокой древности… Природа, история и культура грузинского народа отчётливо видны в нашем языке, занимающем почётное место среди древнейших языков мира. Многие грузинские слова, фразы и поговорки являются отражением нашего прошлого, наполненного историями самоотверженности и стойкости грузинского народа. На грузинском языке создан ряд шедевров мирового уровня, которые и сегодня волнуют читателей».

При этом в инаугурационной речи нового президента Грузии прозвучали идеи, имеющие огромное значение для дальнейшего развития закавказской страны:

«Христианская вера сыграла особую роль в окончательном формировании и объединении нашей нации. Со временем православие и грузинство стали неотделимы друг от друга Каждый раз, защищая Родину, грузинский мужчина знал, что он защищает свою семью и веру. Православие особенно способствовало формированию гуманной природы грузинского человека! Именно христианская религия стала решающим фактором, окончательно определившим европейский и цивилизационный выбор грузинской нации».

Как мы знаем, радикальные грузинские евроатлантисты стали покушаться и на Грузинскую православную церковь, действуя в рамках западной леволиберальной парадигмы. «Грузинская мечта» не разделяет этот подход. Более того, основатель и почётный председатель «Грузинской мечты» Бидзина Иванишвили незадолго до выборов, в октябре 2024 г. в интервью телеканалу «Имеди» назвал христианство, Грузинскую церковь, грузинское общество и историческую память защитниками Грузии. Сам факт такой идеологической борьбы в современной Грузии весьма показателен. В советский период во времена официального атеизма в Грузии диссидентствующая молодёжь зачастую специально посещала церковные службы, чтобы тем самым показать свой протест против власти. Из этих диссидентских кругов впоследствии вырос провинциальный грузинский фашизм с его совсем не христианским отношением к другим народам, прежде всего к абхазам, южным осетинам и русским.

Теперь же эти идейные наследники провинциальных фашистов в условиях, когда нет официального атеизма, зачастую недружественно относятся к Грузинской церкви и православию. Оказалось, что радикальные евроатлантисты, унаследовавшие дух беспорядков в Тбилиси в апреле 1989 г., превратились в озлобленных нигилистов с негативной программой, состоящей из ксенофобии по отношению к жителям России, Абхазии и Южной Осетии, и рабского поклонении перед Европейским союзом, НАТО и США. И на этом фоне «Грузинская мечта» с её идеями мирного «восстановления территориальной целостности», первичности Грузии по отношении к ЕС и НАТО (то есть для них Грузия первична, а вступление в ЕС и НАТО вторичны) и недопущения войны с Россией выглядит как вменяемая сила. Да и с точки зрения реальной жизни стремление Иванишвили и Ко мирно «вернуть» Абхазию и Южную Осетию, а также не повторить войну 2008 г. больше соответствует христианским принципам, чем воинственно-экстремистские настроения радикальных грузинских евроатлантистов.

Но апелляция к православию имеет и геополитическое значение. Расцвет Грузии пришёлся на время, когда она была православной страной в XI-XIII вв. А вот широкое распространение ислама среди грузин произошло в XVI-XVIII вв., когда приходилось испытывать гнёт со стороны Османской империи и Ирана. Именно из персидского языка пришло слово «Гюрджистан» (сами грузины называют свою страну Сакартвело, а себя картвелеби). И именно в тот период грузинская феодальная элита в прямом и переносном смысле сильно отошла от христианских принципов, испытав турецкое и персидское влияние.

Нынешняя Грузия тоже находится в довольно тесных отношениях с Турцией, в составе которой оказались территории Тао-Кларджетского княжества. Правда, «Грузинская мечта» старается при выстраивании отношений с Анкарой стараться добиться реставрации памятников грузинского культурного наследия. Ещё до принятия закона об иноагентах и нынешнего национального поворота, 26 января 2024 года, тогдашний министр культуры Теа Цулукиани во время встречи с министром культуры Турции Мехметом Нури Эрсоем подписала программу культурного сотрудничества на 2024−2028 гг. Во время предыдущей программы 2017−2021 гг. Турция отреставрировала грузинский монастырь Ишхани в Артвинском районе, Ошки (монастырский комплекс, частью которого является кафедральный собор Иоанна Крестителя) и храм Пархали. Понятно, что после принятия закона об иноагентах и национального поворота официальный Тбилиси будет и дальше заботиться о грузинском культурном наследии на турецкой территории. Неслучайно 30 декабря прошлого года прошла встреча министра культуры Грузии Тинатин Рухадзе с послом Турции Али Кааном Орбаем, во время которых также обсуждался вопрос сохранения и защиты памятников культурного наследия в обеих странах.

Однако если с Турцией у Грузии наметился прогресс в решении вопросов, связанных с культурным наследием, то с Азербайджаном его пока не видно. Хотя Азербайджан не поддерживает радикальных грузинских евроатлантистов (см. Азербайджан не предал Грузию), но при этом он ведёт себя несколько необычно в сфере культуры. Находящиеся на территории Азербайджана грузинские церкви официальный Баку считает не грузинскими, а принадлежащими Кавказской Албании (хотя такой авторитет как Мамед-Эмин Расулзаде в работе «Азербайджанская республика» не упоминает Кавказскую Албанию, рассматривая азербайджанцев в качестве потомков хазар, турок-сельджуков и других тюрок). Не помогают Грузинской церкви и обращения к председателю Управления мусульман Кавказа Аллахшукюру Пашазаде по поводу Курмухской церкви Святого Георгия и других церквей. И это не говоря уже о том, что в процессе делимитации границы Азербайджан пытался «по-братски» присвоить монастырский комплекс Давид-Гареджи, причём в этой истории отрицательную роль сыграла и экс-президент Саломе Зурабишвили.

Возможно, что в новых условиях Тбилиси и Баку смогут решить разногласия в вопросе границы и храмов. Не будем забывать, что объявленная правительством Ираклия Кобахидзе заморозка переговоров о вступлении в ЕС выявила радикальных евроатлантистов в Министерстве иностранных дел и Министерстве обороны Грузии. Если в государственном аппарате Грузии останутся только те, для кого на первом месте стоит собственная страна, и только на втором вступление в ЕС и НАТО, то шансы на делимитацию грузино-азербайджанской границы и решение вопросов с храмами резко повысятся.