Конституционные реформы в Армении: власть страхует себя снаружи и изнутри

Агитационная кампания с участием политических сил Армении, разделившихся на два лагеря — «Да» и «Нет» — в соответствие со своей позицией по предстоящему 6 декабря референдуму относительно проекта новой Конституции Армении, проходит достаточно вяло.

С одной стороны отмечается, что это судьбоносный для страны момент, так как может произойти смена формы государственного правления, а с другой — качество дебатов и обсуждений с участием всех «за» и «против» оставляет желать лучшего, как в плане аргументации, так и динамики. Может быть, это из-за того, что комментарии относительно конституционных изменений сфокусированы на вторичных вопросах? Может быть, цель перехода от президентской к парламентской форме правления — не в воспроизводстве власти, как утверждают противники реформ, или в развитии политической системы страны (как отмечают сторонники реформ), а в чем-то другом?

Противники реформ, не вдаваясь в подробности, желают убедить граждан проголосовать против принятия новой Конституции, так как «это обеспечит беспрепятственное воспроизводство власти». Но здесь возникает вопрос, что мешает власти спокойно воспроизводиться без всяких рискованных реформ в условиях фактического отсутствия сильной политической оппозиции? В свою очередь сторонники конституционной реформы настаивают на обратном, ибо, по их словам, «новая Конституция создает условия для развития политической системы и обеспечит ротацию власти в стране без политических потрясений». Есть также люди и силы, которые вообще абстрагировались от этого процесса, называя его «ложной повесткой дня».

Ясно одно, что в условиях парламентской системы правления в выигрыше окажутся устойчивые и обладающие ресурсным потенциалом политические силы, с развитой региональной партийной сетью. Их в Армении мало. Точнее всего одна — это правящая Республиканская партия Армении (РПА), предусмотрительно уничтожившая на подходе к референдуму единственного крупного в плане финансововго и организационного влияния конкурента — «Процветающую Армению» (проект экс-президента Роберта Кочаряна и олигарха Гагика Царукяна). Хотя, более или менее устойчивой партийной структурой, идеологией и дисциплиной обладает еще одна политическая сила — АРФ «Дашнакцутюн», которая в надежде на расширение своего присутствия в парламенте после смены модели правления, бьется за принятие конституционных реформ.

В классическом смысле слова правящая Республиканская партия Армении (РПА) и партией-то не является. Она, скорее, площадка консенсуса различных политических и экономических групп влияния. Не будет РПА, они перегруппируются и после определенного этапа борьбы друг против друга найдут другую площадку консенсуса. У партии власти в силу наличия административных, финансовых ресурсов, конечно же, больше шансов победить на выборах.

Возможности других политических сил, в основном из стана оппозиции, в силу сильной персонификации, слабой представленности в регионах, скудности финансовых ресурсов и отсутствия понятной позитивной программы, иметь весомое присутствие в парламенте весьма ограничены. Они, как правило, не участвуют в муниципальных выборах, где на самом деле решается и судьба общегосударственных выборов. Их интересуют даже не парламентские, а президентские выборы, чтобы одним ударом, консолидировав недовольство общества властью, сорвать «политический куш», оказаться у штурвала и подгибать под себя всю политическую систему. «Оранжевые революционеры», оставшиеся без сезонной работы. Ведь в армянской политике правила игры всегда определял президент, будь он партийным или нет.

Не исключено, что именно здесь кроется коренная причина продвижения конституционных реформ лично президентом Армении Сержем Саргсяном. То есть, вопрос не в воспроизводстве его власти (которое и так обеспечено), а в борьбе внутри власти.

Проблема в наследнике на президентское кресло или в его отсутствии!

Несмотря на то, что политика — это командная игра, в отношениях Сержа Саргсяна с различными группами в партии власти ощущаются элементы недоверия. Они выпукло проявились во время отставки Овика Абрамяна (нынешнего премьер-министра) с поста спикера парламента в 2012 году, за несколько месяцев перед парламентскими выборами.

Очевидно, что Саргсян не желает допускать появления нового хозяина президентского «трона», который, будучи даже самым верным его соратником, сможет постепенно трансформировать политическую конъюнктуру страны по своему вкусу, а его самого оставить на обочине процесса. Ведь новый президент будет создавать новую команду, собирая вокруг себя «свои» политические и экономические группы влияния. Как это сделал сам Серж Саргсян после ухода с политической арены президента Роберта Кочаряна. В условиях отсутствия кандидатуры на пост преемника, а также риска стать вторым Кочаряном — то есть политиком, рассчитывавшим на одно, а получившим совсем другое, Серж Саргсян и принимает решение перетасовать всю колоду — вовсе изменить правила игры — переделать Конституцию страны. Затея опасная, но других альтернатив для плавного и контролируемого ухода с должности полновластного президента у Саргсяна, видимо, нет. В связи с этим, как метко выразился о процессе «реформирования» Конституции экс-министр иностранных дел Армении, депутат и близкий соратник Кочаряна Вардан Осканян: «Серж Саргсян испугался следующего Сержа Саргсяна (президента — прим. ред.)».

Инициировав конституционные реформы, президент Армении, похоже, обеспечивает для себя поле для маневра, исключая вариант выхода из игры под «честное слово» нового президента. В парламентской системе, как заявил сам Саргсян, он не будет претендовать на кресло премьер-министра или спикера парламента. Как лидер правящей политической силы, он сможет выступать в качестве «балансира» из кресла босса правящей партии. Сделать это в парламентской системе будет гораздо легче, поскольку к тому времени будет ликвидирован единый центр принятия решений (речь о президентской администрации) и откроется относительно широкое парламентское поле для сталкивания интересов различных групп. Лидер правящей партии тем самым будет балансировать и контролировать правительство и парламент.

В этом плане симптомичны слова руководителя администрации правительства — министра Давида Арутюняна о том, что в случае победы на парламентских выборах Серж Саргсян, даже не занимая ключевые государственные посты, как лидер правящей партии, сохранит свое влияние в политике.

Но помимо сглаживания острых углов в подковерной борьбе внутри власти и страховки от нового передела рычагов и богатства в стране, конституционные реформы имеют также внешнеполитические причины.

Не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что о необходимости проведения конституционных реформ Серж Саргсян говорил давно, можно сказать, сразу после избрания на второй срок, когда предложил своему конкуренту, занявшему второе место на выборах 2013 года оппозиционному кандидату Раффи Ованнисяну возглавить комиссию по конституционным реформам.

Однако реальное начало процесса конституционных реформ Серж Саргсян анонсировал после исторического заявления в Москве, 3 сентября 2013 года, о вступлении Армении в ЕАЭС. Его поездка в Москву и заявление об отказе Армении подписывать Ассоциативное соглашение с ЕС в пользу вступления в ЕАЭС, стали если не решающим фактором проведения конституционных реформ, но, без сомнения, существенно стимулировали этот процесс.

Переход к парламентской системе правления заменит фактор «личной ответственности» президента «коллективной ответственностью» (или, как говорят в Армении, «коллективной безответственностью») законодателей, расширит люфт внешнеполитического маневра армянской элиты в той ситуации, когда никакого внешнего маневра уже не существует. Политика балансирования между интересами России и Запада, так называемый комплементаризм, после вступления в ЕАЭС полностью себя исчерпала. Поэтому балансир создается внутри системы, а не вне ее. Очевидно, что любая персона на посту президента Армении будет вынуждена считаться с интересами Москвы, следовать логике стратегического союза, а без полноценного президента можно будет вести внешнеполитическую игру из зала парламента. Именно по этой причине российские эксперты, транслируя глухое недовольство Москвы конституционными изменениями в Армении, задаются вопросом: «А с кем же Москва будет говорить после перехода Армении к парламентской системе правления. Например, кто будет решать от имени Армении нагорно-карабахский конфликт?».

Не исключено, что именно с целью получения доступа к этой новой системе принятия решений в Армении, на политическом поле страны появилась лояльная Кремлю фигура главы армянской общины России Ара Абрамяна, который анонсировал намерение создать партию и бороться за свой «кусок» в парламенте на ожидающихся в 2017 году выборах. Впрочем, как он сам признал, в кулуарах армянской власти ему чётко дали понять, что «рассчитывать на весомое присутствие в парламенте не стоит».

Каким будет расклад сил в следующем парламенте Армении, сейчас сказать трудно. Можно констатировать лишь то, что намерение власти установить в политике парламентские правила игры преследует решение двух важных для нее задач: расширение поля для манёвра политической элиты (в том числе, с целью снижения влияния Москвы на Ереван) и обеспечение ротации в системе власти без нарушения действующего статус-кво в отношениях.

При этом основной риск принятия новой Конституции, просматривающийся уже сегодня, судя по всему, армянской властью не до конца проанализирован. Внутри РПА, а также в рядах других политических сил состоят такие персоналии, далекие от «парламентских» норм и этики поведения, которые, осознав отсутствие единого центра управления страной — полновластной фигуры президента — начнут пожирать друг друга, как это мы наблюдаем на Украине. Кто сказал, что Сержу Саргсяну удастся удержать внутри РПА такую же дисциплину, какую возможно было удерживать в масштабах страны, но при наличии открытых и тайных рычагов управления? И кто сказал, что РПА выиграет очередные или внеочередные парламентские выборы с нужным результатом? Напомним, что аналогичные надежды другого экс-президента, в соседней Грузии, Михаила Саакашвили так и остались надеждами. Система правления была по новой Конституции Грузии изменена, но удержать контроль над политическим полем он не смог.

Аршалуйс Мгдесян, политический обозреватель EADaily в Ереване