Компании против политиков: кто управляет нефтегазовым бизнесом в Европе

Польский оператор Gaz System подал заявку на ежегодную поставку 11 млрд. кубометров газа из Германии с 2023 года. Когда эта информация стала общеизвестна, как и то, что эти объемы голубого топлива можно будет получить только из газопровода «Северный поток-2», министерство энергетики Польши выступило с опровержением. Так польский оператор оказался заложником политики Варшавы, которая заявила о том, что собирается отказаться от российского газа. Но всегда ли политика берет вверх над нефтегазовым бизнесом? Эксперты считают, что нет.

«Принятие решений — компромисс между политикой и бизнесом. И одной политической воли не всегда достаточно, — считает заместитель директора Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Алексей Гривач. — Хороший тому пример — проект Nabucco по поставке азербайджанского газа в Европу. Политической поддержки было с лихвой, а ресурсной и коммерческой мало. Поэтому компании отказались осуществлять проект, и он встал».

Частные и государственные

Сегодня энергетические компании все чаще становятся перед непростой дилеммой: интересы акционеров, потребителей и бизнес или геополитические устремления властей, у которых достаточно рычагов давления. Особенно это касается компаний Восточной Европы.

«Каждый случай индивидуален. Многое зависит от того, является ли компания частной или государственной. Показательная ситуация складывается с литовским терминалом СПГ, который должен стать символом независимости страны от России. Газ из него дорогой и покупать его согласилась только государственная компания. Частным это не выгодно, и они отказались», — говорит ведущий аналитик ФНЭБ и преподаватель Финансового университета при Правительстве РФ Игорь Юшков.

Еще один пример — украинский государственный монополист «Нефтегаз Украины». В 2015—2016 годах компания активно закупала реверсный газ из ЕС, и его поставки обошлись ей на $ 125 млн. дороже, чем если бы она приобретала «голубое топливо» в России.

Обратный пример — частная российская компания «Лукойл». Когда в 2010 году Виктор Янукович выиграл выборы президента Украины и отношения с Россией улучшились, «Лукойл» допустили в украинский сектор шельфа Черного моря. Киев одобрил создание совместного предприятия между российской компанией и крымским «Черноморнефтегазом» по освоению Одесского, Безымянного и Субботинского месторождений. Дальше экспертных заседаний, однако, дело не пошло. Российские специалисты посчитали, что проекты коммерчески не выгодны и просто затянули переговоры по проекту, который должен был показать новый уровень сотрудничества между Россией и Украиной. А потом и украинское правительство отменило собственное постановление.

Еще один политический, но не экономический проект, — проект газопровода по поставке азербайджанского газа в Европу Nabucco. Его возглавляла частная австрийская компания OMV, которая отказалась от него, когда экономическая целесообразность газопровода стоимостью 8−14 млрд евро оказалась под сомнением. В такой же ситуации находится сейчас и «Южный газовый коридор», ставший заменой Nabucco. Подтверждения ресурсной базы и полного финансирования проекта ценой $ 45 млрд. нет, однако он идет. Возможно, причиной тому является то, что основными акционерами «Южного газового коридора» выступают государственные компании Азербайджана и Турции, Socar и Botas. Они не могут не держаться в фарватере политики властей своих государств.

Восточная и Западная

Где сегодня много политики, так это в газовой отрасли. В использовании ее в качестве инструмента международного давления обвиняют сегодня многие поставляющие страны и компании. Например, российский «Газпром».

 — В этом есть часть правды, однако политическую составляющую надо искать не только у поставщика, но и у потребителя, — говорит ведущий аналитики ФНЭБ Игорь Юшков. — Примером тому может служить проект польского терминала СПГ. Поляки заведомо согласились покупать более дорогой катарский газ, чтобы снизить зависимость от России. В случае же с польским оператором по закупке газа из Германии компания решила узнать, где можно взять дополнительные объемы и выяснила, что это — «Газпром». А политики их одернули и от них теперь будет зависеть, что победит: экономика или политика.

Эксперт при этом считает, что в вопросе «политика-бизнес» Европу необходимо четко разделять на Восточную и Западную. «В странах Восточной Европы превалирует политика. Им необходимо занимать свое место на мировой сцене и зачастую это делается с помощью антироссийской риторики, — говорит Игорь Юшков. — У стран Западной Европы, где превалирует экономика, такой проблемы нет. Там побеждает бизнес, когда дело доходит до денег».

Показательным примером может служить заявление канцлера Германии Ангелы Меркель о проекте «Северный поток-2». «Я четко указала, что считаю его („Северный поток-2“) экономическим проектом. Предприниматели, в том числе немецкие, выступили с запросом о строительстве второй трубы „Северного потока“, то есть „Северного потока- 2“, это австрийские предприниматели, это Shell, и это немецкие предприниматели» — передает слова канцлера агентство ТАСС. Напомним, что, кроме «Газпрома», список акционеров проекта «Северный поток-2» состоит из таких гигантов как немецкие E. ON, BASF/Wintershell, нидерландско-британская Shell, австрийская OMV и французская ENGIE.

Слишком самостоятельные

России приписывают тотальное использование энергетики в политических целях. Чего только стоит газовый конфликт с Украиной в 2009 году, когда Москву обвинили в прекращении поставок газа по политическим мотивам, хотя речь шла совсем о другом — Киев банально не рассчитался за поставленный газ. При этом российские компании все-таки подвержены политике, если речь идет о решениях, которые приняты на уровне президента. Заморозка «Турецкого потока» после того, как сбили российский самолет в Сирии, — общеизвестный факт.

 — Но есть и исключения. Когда дружба с Россией была еще на высоте и был жив Чавес, в Венесуэле создали «Национальный нефтяной консорциум». В него вошли «Газпром нефть», «Лукойл», «ТНК-ВР» и «Сургутнефтегаз», — рассказывает Игорь Юшков. —  Однако последние оттуда вскоре вышли, так как считают Россию зоной своих интересов и, как оказалось после санкций, не прогадали. Потом вышел и «Лукойл», но уже чисто по экономическим причинам".

Впрочем, проблемой России эксперт считает не зависимость компаний от политики, а излишнюю их самостоятельность.

«Сахалин. „Роснефть“ и „Газпром“ борются за то, чтобы каждый из них построил свой собственный СПГ. Далее — север России. Когда „Новатэк“ заявил, что газ с „Ямал СПГ“ будет поставляться и в Европу, „Газпром“ ответил, зачем, ведь у нас будет „Балтийский СПГ“, — говорит ведущий аналитик ФНЭБ. —  Что это значит? Каждая компания тянет одеяло на себя, а в России до сих пор нет единой энергетической стратегии».

Для страны, где налоги и сборы с нефтегазового сектора по-прежнему составляют около половины доходов федерального бюджета, это вряд ли лучше, чем зависимость бизнеса от политики.