Польша: «смоленская секта» ищет руку Москвы даже в могилах

Вновь подогреваемый ажиотаж вокруг смоленской авиакатастрофы, в которой 10 апреля 2010 года погибли все 96 членов официальной польской делегации, во главе с тогдашним президентом страны Лехом Качиньским, стал еще одним свидетельством не только ярой русофобии нынешних властей Польши, но и символизировал очередной виток их сознательного политического и информационного наступления против России.

Политики правящей в Польше уже почти год национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) еще до своей победы в президентских, а затем и в парламентских выборах, решили по-своему расследовать причины смоленской трагедии. Для них результаты расследований, проведенных и Межгосударственным авиационным комитетом (МАК) в Москве, и специальной польской комиссией в Варшаве, были всего лишь незаслуживающей никакого доверия фальшивкой, созданной авторами «смоленского злодеяния». Их «правдой» может быть только версия «покушения на польскую элиту, совершенное палачами из Москвы» (мы подробно писали об этом в предыдущих корреспонденциях из Варшавы).

Сейчас в поисках доказательств своей «настоящей правды», не взирая на чувства родственников погибших в катастрофе и резкие протесты многих из них, прокуратура выдала постановление об эксгумации всех захороненных тел.

Ярослав Качиньский, брат-близнец погибшего президента, который по образцу своего кумира довоенного времени Юзефа Пилсудского занял в политической системе Польши позицию неформального «начальника государства», стоящего и над президентом страны, и над премьер-министром, заявил, что одной из первых, если не первой, будет эксгумация тела его брата.

Лех Качиньский вместе с супругой Марией был похоронен в месте захоронения польских королей — в подземельях Вавельского королевского замка в Кракове, в одном склепе с Юзефом Пилсудским. Выбор столь почетного места для захоронения погибшего под Смоленском президента уже в 2010 году вызвал многочисленные голоса недовольства поляков.

Совершенно очевидно, что в силу своей политической позиции сейчас его брат в связи с эксгумацией не опасается возобновления дискуссии о роли президента Леха Качиньского в истории страны и о том, заслужил ли он королевское захоронение. В то же время родственники многих погибших в катастрофе возмущены самоуправным и беспощадным решением прокуратуры: когда появились лишь слухи о планах эксгумации, они просили не издеваться над их чувствами и не принуждать их к переживанию своих личных трагедий в очередной раз. Вместо человеческого понимания они через присланных военных жандармов в штатском получили по-бюрократически сформулированные уведомления о предстоящей эксгумациях — даже без указания дат их проведения.

Некоторые родственники, выступающие против эксгумации тел своих близких, обратились за помощью к Уполномоченному по правам граждан. Однако и после его вмешательства в решение этого вопроса прокуратура осталась непреклонной. Она холодно разъяснила ему: «Российские вскрытия тел жертв смоленской катастрофы не выдерживали самых высоких стандартов; подготовленная медицинская документация не может считаться полноценным доказательством. Были выявлены, в частности, ошибочные описания ранений, отсутствие некоторых действий по вскрытию, противоречивые описания тел или органов на очередных этапах исследования».

Любопытно, что в период от июня 2011 года до ноября 2012 года польская прокуратура уже провела девять эксгумаций тел жертв смоленской катастрофы. Тогда цель этих действий была оправдана: оказалось, что тела шести погибших были захоронены не в своих могилах!

Какова цель нынешних массовых эксгумаций после более шести лет с момента захоронения тел? Нет никаких сомнений: это попытка найти хоть какие-то — даже мнимые — улики, которые позволили бы обосновать теорию взрыва на борту президентского лайнера, а вслед за этим — обвинить Россию в покушении на главу польского государства.

Впрочем, для «смоленской секты» — многочисленной и влиятельной общественной группы, которая исповедует своего рода религию с верой во взрыв на борту самолета, организованный Кремлем с его желанием расправиться с непокорным польским президентом — никакие дополнительные доказательства не нужны. Ее лидер Антоний Мачеревич, министр обороны в новом правительстве, на минувшей неделе выступил с заявлением о сенсационным открытии его экспертов, расследующих причины катастрофы.

Этим «открытием» была запись беседы тогдашних премьер-министров Польши и России Дональда Туска и Владимира Путина, сделанная под Смоленском сразу же после катастрофы. Мачеревич, которого в Польше по причине его ярой русофобии не только в шутку многие начали называть не министром обороны, а войны с Россией, с гордостью объявил на всю страну в одном из главных информационных каналов телевидения: «Значение этой записи огромно, поскольку она представляет образ ситуации, который напрямую противоречит и докладу МАК-а, и докладу польской комиссии [о причинах катастрофы]».

Однако быстро оказалось, что гора родила мышь. Польский министр не первый раз в своей суперактивности на антироссийском политическом фронте наделал много шума из ничего: «сенсационным доказательством» оказалась не запись какого-то секретного заговора, а встречи двух лидеров после катастрофы, зарегистрированной многими телевизионными камерами — и российскими, и польскими. И ничего неизвестного ранее, а тем более сенсационного в записанных словах и жестах премьер-министров не было.

Курьезностью обвинений и в целом ситуацией вокруг его «преступного сговора с Путиным», последовательно создаваемой «смоленской сектой», был смущен даже видавший виды Дональд Туск, ныне председатель Евросовета. Когда в Брюсселе журналисты попросили его прокомментировать слова министра, он не скрывал своего раздражения: «Это уже не инсинуации, а проявление очень тяжелой политической патологии. Комментирование слов Антония Мачеревича выходит за рамки моего терпения. Мой разум не готов, чтобы комментировать действия этого человека».

Тем не менее Туску — как, впрочем, и России — не удастся отмахнуться даже от самых абсурдных обвинений просто, как от назойливой мухи. Ярослав Качиньский уже открыто говорит о его «возможной уголовной ответственности — не только за Смоленск». Но, все-таки, главные обиды нынешнего «начальника государства» к бывшему премьеру рождены смоленской катастрофой — в том числе обиды курьезные. К примеру, польское посольство в Москве обратилось в МИД России с дипломатической нотой, в которой просило присвоить месту катастрофы… экстерриториальный статус, который имеют дипломатические представительства. Видимо, после осознания комичности этой просьбы вскоре посольство отозвало свою ноту. Однако для Качиньского этот шаг — ни что иное, как «дипломатическое предательство».

Несомненно, очередной этап «смоленского сериала» нисколько не приближает его окончание. Наоборот, польские власти целенаправленно ведут дело к тому, чтобы данная трагедия стала неотъемлемой частью антироссийской политики, которую они повсеместно проводят, и тем самым отравляют на ближайшие годы отношения на линии Варшава-Москва.

Александр Шторм, специально для EADaily