«Адово поле» абхазской преступности: ресурсы для борьбы есть

Парламент Абхазии ратифицировал соглашение о создании Информационно-координационного центра внутренних дел Абхазии и России. Речь идет о совместной структуре, которая будет мониторить состояние криминогенной активности по обе стороны российско-абхазской границы. Соглашение было подписано в Сочи в мае этого года.

Создание ИКЦ — один из основных пунктов российско-абхазской повестки текущего времени.

Ратификацию документа в парламенте Абхазии поддержали 23 депутата, 9 высказались против. Это стало несомненной победой нынешних властей Абхазии, так как именно оппозиционные структуры пытались процесс максимально политизировать и затянуть решение вопроса.

«ИКЦ будет осуществлять задачу по организации обмена оперативно-значимой информацией между правоохранительными органами Республики Абхазия и Российской Федерации, а также по ведению необходимых оперативных и криминалистических учетов, формированию и ведению специализированных баз данных об организованных преступных сообществах, противоправная деятельность которых затрагивает интересы Абхазии и России, по содействию в осуществлении межгосударственного розыска и выдачи лиц, скрывающихся от уголовного преследования и т. д.» — заявил, представляя соглашение в парламенте, министр внутренних дел Абхазии Аслан Кобахия.

Документ имеет важное значение, потому что создает правовые рамки сотрудничества абхазских и российских правоохранителей. В некоторой степени ИКЦ повторяет механизмы взаимодействия правоохранительных органов, которые к этому времени уже давно сложились между Россией и Белоруссией, Россией и Казахстаном, есть и другие примеры.

Аналогичные инструменты, если говорить о сотрудничестве российских и белорусских правоохранителей, возникли еще в 1997 году. А к этому времени уже давно создано общее пространство в борьбе с криминалом.

В абхазском случае самые острые проблемные узлы — это наркотрафик, посягательства на жизнь и здоровье людей, рейдерские захваты имущества.

Работа ИКЦ действительно обеспечит серьезные подвижки в борьбе с преступностью, но не так быстро, как хотелось бы.

Функционал структуры сугубо информационно-аналитический. Обмен данными, создание баз данных криминальной активности и т. д. ИКЦ не будет еще одной силовой структурой, которая будет проводить самостоятельные операции. Но, стратегическое значение этой структуры именно в том, что криминальный мир Абхазии станет прозрачным со временем как для абхазских, так и российских правоохранителей. А это впоследствии нанесет серьезный удар именно по «элитной», можно сказать, преступности.

Не трудно предсказать, какие направления мониторинга могут быть приоритетными. Это наркотрафик, совершенно очевидно, что с давних пор индустрия крышуется на очень высоком уровне в Абхазии, но пока сажают только барыг.

Это рейдерские захваты имущества, бизнеса, нередко, а может быть, чаще всего, граждан России, российских предпринимателей, инвесторов. Сейчас мы можем видеть в рамках любой практически политической группы, на вторых-третьих ролях, людей, в отношении которых давно пора возбуждать уголовные дела по этому поводу.

В этом смысле, мы отчасти можем объяснить протест по поводу ИКЦ, который продолжался в течение двух лет и был инициирован политическими группами. Ни в коей мере нельзя говорить о том, что политиками управляет криминал, озабоченный перспективой проблем в России, но это классический случай, когда реформа, в перспективе опасная для части элитных кругов, вызывает беспокойство и это беспокойство находит отражение на политическом уровне. Потому что каким бы ни был бардак, хаос, но это все равно определенный, сложившийся уклад, попытки его «раскачать» будут вызывать ответные меры со стороны той части политической среды, которая теснее контактирует с «бенефициарами» изменений, которые могут понести потери, а некоторые оказаться в тюрьме.

Мы имеем пример в Абхазии, когда попытки государства трансформировать сложившийся уклад жизни криминального мира привели к попытке штурма здания МВД и отставке главы этого ведомства Леонида Дзапшба.

Идеологизировать такой вопрос как ИКЦ в абхазских условиях не сложно. Вообще, «взаимоограничения суверенитета» во имя борьбы с внешними вызовами в современных условиях очень интересная тема, это новый уклад в международных отношениях. Но Абхазия в силу разных обстоятельств находится на периферии новых трендов в глобальной политике. Здесь другое понимание суверенитета — «окопное» или блокадное мышление, как угодно. Но, это утрирование любых вопросов, связанных с взаимодействием с внешним миром, которые воспринимаются как вмешательство во внутренние дела. И конечно, в этом смысле оппозиции ИКЦ не трудно найти социальную базу, которая будет выразителем комплексов «потери суверенитета».

В итоге, все это работает не на организованную преступность, таковой в Абхазии почти нет, а на интересы криминализованной части околополитических групп, в чьих шкафах немало скелетов, иногда в прямом смысле слова.

Кстати, в этом контексте крайне интересно посмотреть на полемику, которая была относительно численности сотрудников ИКЦ. В первоначальном проекте речь шла о 400 сотрудниках из России. В ратифицированном сегодня тексте соглашения, их всего 20, из них 10 — граждане Абхазии, десять — граждане России. Разговор о численности служащих Центра стал вопросом политического торга, он не рассматривался с конструктивных позиций. Политизация узкоспециальных вопросов всегда отрицательно влияет на последующие результаты.

Еще один сложный вопрос — это как в реальной, практической работе будут реализовываться информационно-аналитические наработки Центра. МВД Абхазии находится в очень сложной ситуации, и для того, чтобы его работа была эффективной нужны не только материально-технические ресурсы, но и политическая воля, чтобы в конкретных условиях работать против интересов «высокостатусной преступности». С другой стороны, мы наблюдали успех правоохранителей в деле раскрытия нападения на российских туристов — дело было раскрыто за три дня. Значит, ресурсы для эффективной работы есть.

Одним словом, несмотря на неизбежную политизацию вопроса, и вероятно, это стоит уточнять у специалистов, проблемные места в тексте соглашения, сам по себе ИКЦ как институт правоохранной деятельности имеет ключевое значение не столько для того, чтобы здесь и сейчас добиться успехов, а для того, чтобы «адово поле» абхазской преступности вывести, что называется, на чистую воду.

Антон Кривенюк, специально для EADaily