Возможно ли появление миротворцев ООН на Донбассе: мнение

Внутри украинских «верхов» сложился устойчивый консенсус относительно нежелательности реализации Минских соглашений. Вся украинская элита стремится к возврату системы власти и хозяйственных отношений, существовавшей на Донбассе до 2014 года. Причины очевидны: желание вернуть контроль над утраченными активами и нежелание менять систему отношений центра с регионами Украины в части наделения последних куда большими полномочиями. А в среднесрочной перспективе нежелание выполнять «Минск-2» связано с рисками возврата в электоральное поле нелояльных киевской власти избирателей, что накладывается на стремительный обвал рейтингов правящего картеля.

С момента подписания «Минска-2» стратегия киевских властей в отношении конфликта на Донбассе была предельно проста — затягивать время, забалтывать процесс, продуцируя инициативы и законопроекты, направленные на консервацию состояния «ни войны, ни мира».

К таковым можно отнести требования ввести вооруженную полицейскую миссию ОБСЕ, хотя в Киеве не могут не знать о том, что устав данной организации не предполагает развертывания вооруженных контингентов. Напомним, что Петр Порошенко не раз заявлял о том, что проведение выборов на Донбассе возможно лишь при условии взятия под контроль участка российско-украинской границы вооруженной миссией ОБСЕ.

Из последних инициатив можно вспомнить разработку законопроекта «Об основах государственной политики по восстановлению суверенитета Украины над временно оккупированными территориями Донецкой и Луганской областей» («о реинтеграции Донбасса»), принятие которого фактически дезавуирует Минские соглашения, поскольку в тексте законопроекта имеется норма о невозможности проведения выборов на Донбассе «до момента деоккупации».

За последние несколько месяцев в украинском информационном пространстве актуализировалась тема введения миротворческого контингтента ООН на Донбасс. В принципе, этот вопрос то появляется, то исчезает из повестки дня с 2014 года. Так, в апреле 2014 Александр Турчинов, будучи так называемым «исполняющим обязанности президента Украины», призывал ООН направить миротворческие силы на Донбасс, однако не для предотвращения разгоравшегося конфликта, а для проведения совместной с ВСУ «антитеррористической операции». В 2015 году уже президент Порошенко обращался к СБ ООН с просьбой введения военизированной миссии на Донбасс — не только для разграничения враждующих сторон, но и для взятия под контроль участка российско-украинской границы.

22 августа 2017 года Петр Алексеевич заявил, что в сентябре планирует представить в Нью-Йорке на Генеральной ассамблее ООН идею относительно введения миротворческого контингента. В общем-то, любые инициативы, направленные на предотвращение кровопролития стоит приветствовать, однако имеется сразу несколько весомых «но», препятствующих практической реализации данной идеи.

Сразу же стоит заметить, что миротворческие силы — отнюдь не панацея, способствующая прекращению боевых действий. Наиболее известный прецедент, пожалуй, боснийская Сребреница, когда массовое кровопролитие стало возможным, в том числе, ввиду бездействия нидерландских миротворцев.

Кроме того, в настоящий момент на Донбассе сконцентрировано суммарно около 100 тысяч комбатантов, сотни артиллерийских систем, танков, бронемашин с обеих сторон конфликта. По количеству вовлеченных в конфликт людей и номенклатуре применяемого вооружения конфликт на Донбассе является наиболее масштабным на постсоветском пространстве: он не идет ни в какое сравнение с конфликтами в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии, где были задействованы миротворческие миссии. Учитывая количество накопленных вооружений по обе стороны линии разграничения, высок риск втягивания в вооруженные столкновения миротворческого контингента, что будет означать максимальную интернационализацию конфликта. Вместе с тем, никто из военных экспертов на сегодняшний день и близко не даст ответа на вопрос, какие силы и средства необходимы для разграничения 100-тысячной группировки войск и во сколько обойдется содержание миротворческого контингтента.

В-третьих, с точки зрения международного права, введение миротворческого контингтента возможно лишь в зоны внутригосударственных конфликтов. В свою очередь, Киев категорически не признает наличие подобного конфликта на территории Украины, постоянно заявляя о том, что ведет войну с Россией (отказ от данной концепции для украинских власть имущих невозможен в принципе).

Помимо этого, Киев ни при каких обстоятельствах не согласится на участие представителей РФ в миротворческой миссии ООН, а Москва наверняка заблокирует попытки сформировать контингент без собственных представителей. В свое время Александр Лукашенко заявлял о готовности направить белорусские войска на Донбасс в качестве миротворцев, однако белорусский президент воспринимается значительной частью киевских «верхов» в качестве сателлита Москвы (достаточно проследить за реакцией Киева на российско-белорусские военные учения «Запад-2017»), что ставит «крест» на подобном предложении. Наконец, в конце апреля 2017 глава МИД РФ Сергей Лавров в ходе переговоров с бывшим генсеком ОБСЕ Ламберто Заньером акцентировал внимание на том, что Минские соглашения не предусматривают введения миротворческой миссии ООН на Донбасс.

Киевские власти традиционно рассчитывают переложить решение большинства проблем на плечи западных и наднациональных институций. Помимо замораживания конфликта на неопределенный срок (что соответствует кратко- и среднесрочным задачам украинских властей, ключевая из которых — политическое самосохранение и пролонгация полномочий после 2019 года), размещение многотысячного миротворческого контингента ООН на Донбассе позволило бы киевским властям постоянно присутствовать в повестке дня сильных мира сего, для которых украинский кризис отходит на периферию на фоне ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Как бы там ни было, но завершения конфликта на Донбассе в скором времени ожидать не приходится, вопреки активизации политико-дипломатических усилий международных акторов. Какие-либо тектонические сдвиги в данном вопросе можно ожидать не раньше 2019, когда на Украине должны состояться плановые президентские и парламентские выборы. Ну, а Генассамблея ООН выступит в качестве пиар-площадки Петра Порошенко, что позволит украинскому президенту попытаться продемонстрировать политическим оппонентам внутри Украины собственную международную субъектность, позиционируя свою фигуру как гаранта притока ресурсов извне.