Убийство Павла Ардзинба: в Абхазии ожидают «ответку»

Вечером 13 декабря недалеко от Сухума был убит Павел Ардзинба, крупнейшая фигура «теневой» Абхазии. Это событие несомненно повлияет и на политическую ситуацию в стране. Но самая плохая новость заключается в том, что волна насилия в стране набирает обороты.

Павел Ардзинба входил в окружение первого президента республики Владислава Ардзинба, но и еще до грузино-абхазской войны пользовался значительным влиянием и в теневых, и в околокриминальных кругах. Он обладал значительными материальными возможностями, известен его вклад в организацию сопротивления грузинской агрессии в ходе войны 1992−1993 годов. Фигура крайне противоречивая и неоднозначная.

Обвинялся в организации покушения на президента Александра Анкваба в 2012 году. Буквально за несколько недель до гибели Ардзинба явился в генеральную прокуратуру, из которой вышел с подпиской о невыезде, до этого числился в розыске.

Автомобиль, в котором находился Ардзинба, преступники буквально изрешетили из автомобиля, стоявшего по первоначальной информации на обочине, у Гумистинского моста, это место считается западной границей абхазской столицы.

С Павлом Ардзинба в машине находился Дмитрий Хагба, житель Сухума, человек с хорошей репутацией, участник грузино-абхазской войны, воевал с 17 лет.

Это убийство далеко не первое, к сожалению, в ряду покушений на политиков, предпринимателей, представителей криминальных кругов, да и обычных людей тоже. Но этот год оказался кровавым как никогда. По официальной статистике МВД Абхазии, за девять месяцев 2017 года совершено 27 убийств. За последний квартал года официальной информации пока нет. Но известно о шести убийствах с учетом вчерашнего двойного убийства. Для маленькой страны, где все почти друг друга знают, где очень тесные родственные связи — это катастрофа.

По статистике правоохранительных органов, в 2016 году было 17 убийств, получается, что уже сейчас их число выросло почти в два раза.

В статистике абхазского Министерства внутренних дел статьи «убийство» и «покушения» объединены, что соответствует международной практике уголовной статистики. Поэтому с высокой долей релевантности мы можем сравнить ситуацию в области физической безопасности в Абхазии с другими странами мира.

Коэффицент количества убийств на 100 тысяч населения показывает нам, что в республике очень тревожная ситуация — 13−14 убийств на 100 тысяч человек, это примерно вдвое больше, чем в среднем по России, к примеру. Но в мире очень много стран, с куда более острыми проблемами в области личной безопасности. И в той же России есть регионы с более сложной ситуацией.

Катастрофа в другом. Абхазия — страна с очень плотными человеческими связями и сильной коллективистской традицией, эти факторы в числе прочих, как правило, очень сильно влияют в лучшую сторону на криминогенную обстановку и в первую очередь обеспечивают низкие показатели тяжких преступлений, тем более убийств. Такой всплеск кровавых преступлений в этом смысле абсолютно аномален, он говорит о тяжелейших проблемах в социальной культуре.

Соответствующая статистика показывает нам, как обстоят дела в соседних, близких к Абхазии не только географически, но и в социально-культурном плане странах и регионах. В Грузии самый высокий, помимо Абхазии, на Кавказе коэффицент числа убийств на сто тысяч человек, его уровень составляет 4.8. В Армении — 1.8. В Северной Осетии — 1.7, в Кабардино-Балкарии — 1.8. То есть в Абхазии убивают примерно в десять раз больше, чем в соседних регионах Северного Кавказа.

Даже в густонаселенных, с активной экономической деятельностью регионах, где на протяжении десятилетий идут миграционные процессы, где есть целый комплекс создающих конфликты проблем в хозяйственной деятельности, эти показатели значительно ниже, чем в Абхазии. В Ростовской области, например, 6.5.

Впрочем, еще в прошлом году, как мы написали выше, ситуация была значительно лучше. Однако тренд на резкое ухудшение криминогенной обстановки наметился еще в 2015 году, и связан он в первую очередь с резким падением абхазской экономики, почти банкротством. Что в свою очередь — следствие ухудшения как внешнеэкономической конъюнктуры, сокращения оборота в экономике внешних инвестиций, так и накопившихся социальных проблем, которые не решались в течение десятилетий.

Учитывая то, что в долгосрочной перспективе нет никаких предпосылок для изменения экономической ситуации в республике, легко предсказать, что уровень преступности останется критически высоким для столь маленькой страны.

Павел Ардзинба был самой влиятельной фигурой в группе теневых лидеров времен первого президента Абхазии Владислава Ардзинба. Все они были его однофамильцами и оказывали определяющее влияние на перераспределение ресурсов в послевоенной стране. Внутренний конфликт в их среде, вероятнее всего, стал причиной нескольких заказных убийств, в результате которых погибли, возможно, партнеры, возможно, конкуренты, а скорее всего, в разное время и партнеры, и оппоненты Павла Ардзинба, который остался несомненно первым лицом в теневой жизни республики. Однако в Абхазии никогда ни одна из силовых группировок не могла бы добиться монополии над основным хозяйственным ресурсом страны и контроля над властью. Помимо Ардзинба, были и есть фигуры со значительным влиянием на политику, власть и хозяйственный комплекс.

И тем не менее, произошедшее окажет влияние на весь ход политических процессов.

Во-первых, существует угроза эскалации насилия. Нет смысла спорить о версиях причин убийства Ардзинба — личность неоднозначная, конфликтов было много и «друзей» соответственно тоже. Например, как мы писали, убитый подозревался в организации покушения на прежнего президента Абхазии Александра Анкваба. Тогда погибли двое охранников главы государства, прошло пять лет, за решеткой только возможные исполнители преступления, организаторы так или иначе ушли от ответственности. Но это лишь одно из многочисленных предположений.

Но за убийством Ардзинба могут последовать новые эпизоды насилия в качестве «ответки», есть опасность того, что раскрутится маховик насилия.

Во-вторых, в Абхазии разрушается хорошая или плохая, но действовавшая много лет неформальная система распределения сфер влияния, и Павел Ардзинба был в ней ключевым звеном. Он представлял «клан ардзинбовцев», который был явлением куда более широким, нежели теневое сообщество влиятельных однофамильцев. Это в определенной степени организованная и широко представленная во власти, бизнесе и политике сила, к которой можно отнести, в том числе, фигур в политическом руководстве страны.

Эта сила неоднородна и внутри нее достаточно много внутренних противоречий. Но все-таки прежние громкие убийства представителей «клана» произошли очень давно, последнее в 2003 году, это была другая совсем эпоха в жизни страны. А убийство Павла Ардзинба может открыть ящик Пандоры, покушения на политиков, бизнесменов и чиновников могут войти в норму.

Также важно то, что Ардзинба был своего рода «узлом» связей и процессов в теневом мире Абхазии. Передел, который может теперь начаться, отразится и на политической ситуации в стране, может выразиться в серии конфликтов, которые выйдут на поверхность в паблик.

Следующий год покажет, удастся ли правоохранительным органам обуздать преступность. Но непоправимые для культуры процессы вспять не повернуть. Убийство, не важно из каких соображений, крайне сложный и очень небезопасный в условиях локальных кавказских культур «проект». Уйти от возмездия сложно, последствия могут затронуть и изменить жизни широкого круга людей в длительной временной перспективе.

Полсотни убийств только последних двух лет не могут поэтому пройти бесследно — сотни людей вовлечены в процессы, связанные с последствиями преступлений. Мы не знаем, какие из тех покушений, что случились за это время, по каким причинам произошли. Но зная сами истории, можем предположить, что среди этого числа уже сейчас есть покушения, которые стали местью за предшествовавшие убийства. Мы видим рост числа убийств, совершенных из-за разных долговых обязательств, невозврата долгов. В число «привычных» мотивов плотно входят новые — разборки за деньги, причем очень небольшие. Если цена человеческой жизни опускается порой до нескольких сот тысяч рублей, то в последующие десятилетия этот маховик насилия уже не остановить.

Антон Кривенюк, специально для EADaily