Козырев: Сотрудники латвийской охранки могли подбросить мне компромат

Активист Штаба защиты русских школ Латвии Илья Козырев, задержанный сотрудниками Полиции безопасности (ПБ) в этот понедельник и отпущенный на свободу сорока восемью часами позже, поделился в соцсети Facebook описанием своих злоключений.

По словам Козырева, на 6 августа у него была повестка на допрос в Полиции безопасности. «Следователь Булс вызвал меня к 10.00, поэтому с адвокатом мы договорились встретиться в 9.20, кратко обсудить детали и вместе ехать в ПБ. С выходом я несколько замешкался, поэтому от подъезда бодрой рысцой рванул к остановке. Но далеко убежать мне не удалось. Где-то сзади взревел двигатель, послышался звук резко стартовавшего и тут же тормозящего автомобиля, хлопки дверей, топот и какие-то латышские крики. Через секунду заботливые латышские руки хлопнули меня спиной на бетонную тротуарную плитку, а сверху кабанчиками на меня навалились двое в чёрных масках. Споро надели наручники и повели обратно к подъезду, где ждал тот самый следователь Булс. Ещё раз — ПБ провела спецоперацию по моему захвату, когда я бежал на троллейбус, чтобы ехать к адвокату, чтобы ехать с ним в ПБ. А если бы они меня не схватили, то через пятьдесят минут я бы приехал к ним сам. То есть смысл сложнейшей спецоперации, во время которой мне повредили спину, состоял в том, чтобы мы встретились на пятьдесят минут раньше. Даже аргумент о необходимости обыска здесь не играет. Ведь после моего выхода из квартиры количество улик не увеличилось и не уменьшилось — так что они вполне могли бы спокойно вывезти меня на обыск из своего кабинета», — отмечает активист.

Дальше, по его словам, был обыск, который начали, не дожидаясь приезда адвоката. «Причём, пока ублюдки в масках обыскивали большую комнату и удерживали там меня, сам следователь и один из масок свободно расхаживали по всем помещениям вне поля моего зрения. Так что вполне возможно, что где-нибудь в укромном месте моей квартиры сейчас лежит и ждёт своего часа что-нибудь небольшое и ценное — пакетик с белым порошком, пяток патронов, листовка с лозунгом „Бей латышей, спасай Латвию“ или что-то подобное. В результате добычей латышского гебья стали компьютер, планшет, два телефона, роутер, пачка бумаг, георгиевские флаги с надписью „Русский язык победы“ и чей-то советский паспорт без фотографии — видимо, результат неконтролируемых прогулок по квартире. Отягощённые трофеями, гоблины повезли меня в ПБ, опять в наручниках. Там дело пошло проще и быстрее. Дело в том, что вызван я был в качестве свидетеля, а по нашим законам свидетель не имеет права отказываться от показаний. Собственно, для этого я и привлёк адвоката — чтобы честно ответить на все вопросы следователя и при этом ничего не сказать. Но после обыска и наручников ситуация резко изменилась — я официально перешёл в статус задержанного, а задержанный имеет законное право показаний не давать. И я этим правом немедленно воспользовался», — рассказал Козырев.

Он утверждает, что это оказалось для следователя неожиданным. «Похоже, этот пентюх искренне полагал, что я настолько впечатлюсь решительностью и брутальностью его действий, что немедленно выложу ему всё, что знаю, плюс ещё столько же. Мысль о том, что его действия могут вызвать у меня только ярость, искреннее презрение и твёрдое желание увидеть его в белых тапочках в крепком гробу, в голову ему как-то не приходила. Понять его можно — он ведь латыш, а латышский менталитет в таких случаях требует лебезить и угождать. Вообще, похоже, что следователь Булс в ПБ явно играет роль местной знаменитости. Но не такой, знакомством с которой можно гордиться, а эдакого героя анекдотов, над которым принято смеяться. Во всяком случае другие сотрудники ПБ в разговорах между собой именуют его „Пиз@обулс“ и характеризуют как „старательный, но туповатый“. В этом я мог убедиться лично — во время обыска он несколько раз выходил звонить начальству, и даже во время короткой попытки допроса дважды выходил с кем-то советоваться. Потом меня отвезли в предварительную тюрьму, где я с чистой совестью отоспался. Кормят там неплохо, книжки присутствуют, персонал отзывчивый — если бы не боли в спине, то спал бы лучше. Правда, на вторую ночь уже начали сниться компьютер, интернет и соцсети», — вспоминает активист.

На второй день его навестил следователь Булс. «Он хорохорился и говорил грозно, но выглядел как-то пришибленно. Похоже, в недрах ПБ его подвергли критике и, очень может быть, немножко побили. Поэтому он в меру своих талантов старался использовать свой последний на этом этапе шанс и таки выпросить у меня показания — но у него не получилось. Дело в том, что за полчаса до того я говорил с адвокатом по телефону — там такое возможно. И мы обсудили расчёт времени. Приехал Булс ко мне около пяти вечера, срок моего задержания заканчивался в 9.10 следующего утра, по ночам суды не работают. А значит, организовать суд для назначения меры пресечения уже практически невозможно. Он это знал. Я знал, что он это знает. Но он не знал, что это знаю я. Его приезд ко мне в конце рабочего дня объяснялся просто — всё это время они ломали мои устройства и изучали их содержимое. „Фейсбук“, скажем, сломали в ночь с понедельника на вторник — работали сверхурочно, не щадя себя. Но… к концу рабочего дня ничего, что можно предъявить судье, не нашли. А сам на себя я показаний отчего-то не дал», — утверждает Илья Козырев.

Он считает, что в отместку именно за это его заставили отсидеть двое суток полностью — отпустили за четверть часа до истечения срока. «Хотя о том, что суда не будет, было ясно уже накануне. Пиз@обулс думает, что таким способом он меня пугает и воспитывает. Что же, думать полезно, пусть делает это почаще. У меня сейчас бюллетень, ушиб спины. Прописано болеутоляющее и согревающие мази. Врач посоветовал почаще лежать, что я с удовольствием делаю — печатать тексты можно и лёжа. А печатать сейчас придётся много. Во-первых, предвыборную кампанию никто не отменял, я всё-таки кандидат в депутаты от „Русского союза Латвии“. Во-вторых, адвокат составляет целый косяк жалоб во все инстанции, и я ей в меру сил помогаю. Цепочка жалоб, отказов, обжалований в высшие инстанции, снова отказов, обращений ещё выше — всё это будет не быстро, но бросить это я не могу. Вижу свой долг гражданина и патриота в примерном наказании всех виновных, как нарушивших законы и права человека, так и не предотвративших эти нарушения. Дабы другим неповадно было. Дело это долгое, сложное и дорогое. Кто может помочь материально, призываю посильно пожертвовать на счет Латвийского комитета по правам человека», — призвал активист.

Напомним, 6 августа стало известно, что латвийская Полиция безопасности арестовала Илью Козырева — активиста кампании против ликвидации русского образования в стране, члена правления партии «Русский союз Латвии» и кандидата в депутаты Сейма. Козырев известен, прежде всего, своей публицистической деятельностью. Госорганы обратили внимание на Илью Козырева в апреле — его вызвали в ПБ для «воспитательной беседы». Поводом послужила вынесенная Козыревым на митинг картинка-символ в честь столетия провозглашения Латвийской Республики — на ней вместо нулей в числе «100» были изображены две бомбочки с подожженными фитилями. В госорганах усмотрели в этой картинке подрывную пропаганду. «Разъяснил полицейскому, что бомбочки символизируют ту бомбу, которую правящие латыши заложили под будущее Латвии, уничтожая образование на родном языке и демонстративно игнорируя наши интересы», — написал Илья Козырев в своем аккаунте в соцсети Facebook. 1 августа ему доставили повестку из ПБ, чуть позже последовал арест Козырева и обыск у него дома. Спустя два дня его все же выпустили на свободу.