Deutsche Bank, Трамп и лорд-«решала»: новые капитаны российского алюминия

Биографии новых членов совета директоров Объединенной компании «Русал» и холдинга En+ позволяют предположить, что снятие с них американских санкций было хорошо спланированной комбинацией. Места в совете директоров «Русала» и En+ получили главным образом представители иностранного бизнеса, давно работающие в России, но при этом прочно связанные с глобальным капиталом — едва ли можно назвать совпадением хотя бы то, что трое из них в прошлом занимали видные посты в структурах Deutsche Bank. Не обошлось и без тени американского президента Дональда Трампа: проводником его интересов можно назвать как минимум одного человека в совете директоров «Русала», бывшего сотрудника Госдепа США Кристофера Бёрнэма. Роль же посредника в сделке по снятию санкций выполнил английский лорд Грегори Баркер, имеющий давние связи с российскими олигархами.

После того, как Олег Дерипаска согласился снизить свою долю в «Русале» в обмен на снятие санкций против компании, доминирование в ее совете директоров представителей крупного финансового капитала можно считать свершившимся фактом. Например, 62-летний Бернард Зонневельд, возглавивший совет директоров «Русала» в середине марта, более чем 20 лет своей карьеры посвятил ING Group — крупному амстердамскому финансовому конгломерату, который возник в 1991 году в результате слияния страховой компании Assurantie Maatschappij tegen Brandschade de Nederlanden (основана в 1845 году) и почтового банка накоплений Rijkspostspaarbank (основан в 1881 году). Благодаря активной экспансии на различных рынках, ING Bank быстро стал одним из глобальных финансовых лидеров: в 2012 году он был включен в мировой список системно значимых банков, а в 2017 году группа обслуживала 37,4 млн клиентов более чем в 40 странах.

Деятельность ING Bank в России началась в 1993 году с основания в Москве «Интернационале Нидерланден Банк (Русланд)», который затем стал работать под названием «ИНГ Банк (Евразия)». В настоящее время этот банк занимает по размеру активов (205,8 млрд рублей) 40 место и традиционно ориентируется на обслуживание крупного корпоративного бизнеса, среди его клиентов значились и предприятия «Русала», например, Ачинский глиноземный комбинат, а также Сибирско-Уральская алюминиевая компания (СУАЛ), которая в 2007 году присоединилась к «Русалу».

Среди руководящих должностей, которые Барри Зонневельд занимал в ING Bank, был пост управляющего директора/начальника глобального управления по структурированному финансированию отраслей металлургии и энергетики, имевший прямое отношение к двум ключевым направлениям бизнеса Олега Дерипаски. Одновременно он работал в качестве председателя Российско-нидерландского совета по содействию торговле. В 2014 году Зонневельд некоторое время исполнял обязанности руководителя подразделения банка «ИНГ Евразия» по банковскому обслуживанию коммерческих организаций, после чего принял решение покинуть ING. Как отмечала тогда европейская пресса, его перемещение в «Русал» в июне 2016 года на пост независимого неисполнительного директора было естественным продолжением его карьеры в финансовой корпорации, значительная часть которой была посвящена развитию российского направления.

Американец Кристофер Бэнкрофт Бёрнэм, которому в этом году исполнится 63 года, до назначения в совет директоров «Русала» и холдинга En+ в середине февраля имел богатый опыт в практической политике и бизнесе. В середине 1990-х годов, выйдя в отставку после службы в морской пехоте США, он сначала возглавлял министерство финансов штата Коннектикут, а в 2001 году начал работу в Госдепартаменте США, где занимался модернизацией финансовой и информационной систем. В 2005 году Бёрнэм переместился в ООН на должность заместителя генерального секретаря по вопросам управления, которую занимал полтора года. За этот короткий период, когда Бёрнэм был самым высокопоставленным представителем США в ООН, в этой организации на волне расследования коррупционного скандала вокруг программы «Нефть в обмен на продовольствие» появилось Бюро по этике, а также был принят первый в истории ООН всеобъемлющий консолидированный годовой отчет. Одним из тех, с кем в этот период близко пересекался Бёрнэм, был посол США при ООН Джон Болтон, нынешний советник президента США по национальной безопасности.

Дальнейшие шесть лет карьеры Бёрнэма были связаны с финансовой сферой в качестве вице-председателя подразделения Deutsche Bank, ответственного за управление активами; также он был сооснователем и руководителем RREEF Capital Partners, подразделения прямых частных инвестиций в составе Deutsche Bank. Возвращение в политику состоялось в преддверии президентских выборов в США 2012 года, когда Кристофер Бёрнэм был старшим советником по внешней политике республиканского кандидата Митта Ромни, а спустя четыре года он стал членом переходной команды Дональда Трампа в Госдепартаменте.

В последние пару лет Бёрнэм руководил частным инвестиционным фондом Cambridge Global Capital, LLC. Официальный сайт «Русала» аттестует его как «признанного эксперта мирового уровня в вопросах отчётности и прозрачности, а также в сфере применения передового опыта в работе государственного аппарата, бизнес-структур и межправительственных организаций». Он вел себя как слон в посудной лавке и отличался слишком проамериканской позицией, рассказывал для одного из американских СМИ коллега Бёрнэма по ООН.

Как отмечало американское издание Huffpost, в треугольнике Дерипаска — Трамп — Бёрнэм прослеживаются довольно прочные связи. Трамп и Бёрнэм находились в контакте еще в бытность последнего функционером ООН, а промежуточным звеном между Трампом и Дерипаской мог быть политтехнолог Пол Манафорт, руководитель избирательной кампании Трампа, ныне обвиняемый в финансовых махинациях. Предположительно, именно Дерипаска мог в середине прошлого десятилетия способствовать успехам Манафорта на Украине, где тот консультировал Виктора Януковича и сколотил немалое состояние. Кроме того, утверждается, что Дерипаска и Трамп были клиентами Deutsche Bank.

Наиболее известный эпизод, демонстрирующий связи Олега Дерипаски и Deutsche Bank, имеет отношение к вхождению российского бизнесмена в капитал австрийской строительной компании Strabag. В 2007 году структуры Дерипаски приобрели 30-процентный пакет ее акций за 1,2 млрд евро, но затем из-за финансового кризиса этот пакет оказался в залоге у Deutsche Bank, который частично финансировал эту покупку. Обратный выкуп 17% заложенных акций удалось осуществить уже в 2010 году, но затем Strabag отказалась от своих масштабных инвестиционных планов в России.

С Deutsche Bank была связана карьера и еще одного нового члена совета директоров «Русала», выпускника Бостонского университета Николаса Йордана, старшего брата бывшего гендиректора компаний НТВ и «Газпром-Медиа» Бориса Йордана. С 1996 года Николас Йордан более 11 лет был вице-президентом российского подразделения Deutsche Bank, далее некоторое время работал в московском офисе инвестиционного банка Lehman Brothers, который обанкротился во время кризиса 2008 года. Затем он занимал посты в еще трех инвестбанках — Nomura Securities (отвечал за бизнес на европейских и развивающихся рынках), UBS (главный управляющий директор в России и СНГ) и Goldman Sachs (соруководитель офиса в России и СНГ). В 2015—2017 годах Йордан возглавлял инвестиционную группу Finstar российского бизнесмена Олега Бойко, после чего входил в советы директоров латвийской компании 4finance и австралийской Big Unlimited. Как и Кристофер Бёрнем, Николас Йордан совмещает членство в совете директоров «Русала» с аналогичным постом в En+.

Кевина Паркера, ставшего членом совета директоров «Русала» в середине февраля, также можно назвать выходцем из структур Deutsche Bank, в которых он работал еще с середины 1990-х годов. В 2004—2012 годах он возглавлял Deutsche Asset Management Inc. — часть группы Deutsche Bank, занимающуюся управлением активами по всему миру с портфелем в сотни миллиарды долларов. Затем, в 2013 году, Паркер основал собственную компанию Sustainable Insight Capital Management, LLC с штаб-квартирой в Нью-Йорке.

Рэндолф Н. Рейнолдс из всех новых иностранных членов совета директоров «Русала» является самым возрастным (в этом году ему исполняется 78 лет) и единственным, кто профессионально связан с металлургией. Еще в конце 1969 году он начал карьеру в семейной компании Reynolds Metals в штате Кентукки, с которым теперь связан крупнейший американский проект «Русала». Став президентом в Reynolds International, Inc. в 1980 году, он занимался строительством алюминиевых заводов в Бразилии, Саудовской Аравии, Венесуэле, Нигерии, а затем и в России. Еще в 1989 году Саянский алюминиевый завод вместе с компанией Reynolds и итальянским поставщиком оборудования Fata создал производство пищевой фольги и упаковочных материалов на ее основе; в дальнейшем компания «Саянская фольга» вошла в состав группы «Сибирский алюминий» и сейчас является крупнейшим российским производителем в своей нише.

В 2000 году, после того, как Reynolds Metals была присоединена к крупнейшей американской алюминиевой компании Alcoa, Рэндолф Рейнолдс сложил полномочия главы семейного бизнеса, но сохранил связи с Россией. В 2002 году именно Рейнолдс помог «Русалу» взять под управление боксито-глиноземный комплекс Friguia в Гвинее — один из важнейших поставщиков сырья для российского алюминия, а спустя три года стал независимым членом совета директоров Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК).

Наконец нельзя не упомянуть «достопочтенного лорда» Грегори Баркера, председателя совета директоров холдинга En+, который, как считается, и был главным лоббистом снятия санкций с компаний, ранее находившихся под контролем Олега Дерипаски. Как заявил Баркер в конце февраля в парламенте Великобритании, еще в апреле прошлого года Еn+ поручил работу с общественным мнением и властями США коммуникационному агентству Mercury Public Affairs, которому было заплачено порядка 600−700 тысяч фунтов стерлингов (эта же организация, как сообщал Пол Манафорт на суде, должна была лоббировать интересы правительства Виктора Януковича в США). Собственное вознаграждение Баркер назвал «относительно скромным бонусом», однако несколько дней назад агентство Bloomberg co ссылкой на собственные источники сообщило, что гонорар «достопочтенного лорда» за вывод En+ из-под американских санкций мог составить 3−4 млн фунтов стерлингов.

Россия в биографии лорда Баркера также занимает заметное место. В 1990-х годах он был главой по коммуникациям (то есть, проще говоря, старшим пиарщиком) Англо-Сибирской нефтяной компании, а затем работал в Лондоне и Москве с «Сибнефтью» Романа Абрамовича. В 2001 году Баркер был избран депутатом парламента от Консервативной партии, а в правительстве Дэвида Кэмерона занял пост министра по вопросам энергетики и изменений климата. С британскими консерваторами тесно связана и еще одна фигура из нового состава совета директоров En+ - Джоан Макнотон, которая до 2007 года занимала в правительстве Великобритании ряд постов, включая должность руководителя аппарата заместителя премьер-министра в кабинете Маргарет Тэтчер, а впоследствии руководителя аппарата двух министров кабинета. В дальнейшем она переключилась на работу в различных международных проектах по «чистой» энергии.

Тот факт, что судьба российского алюминия закулисно решалась в Великобритании и США, содержит значительный потенциал общественного недовольства, прежде всего в Сибири, где этот алюминий главным образом производится. «Я думаю, Олег Владимирович [Дерипаска] был просто инструментом. Это спецоперация — то, что сделали с алюминием», — заявил на днях в интервью журналисту Андрею Караулову бизнесмен и политик Анатолий Быков, в 1998—2000 годах возглавлявший совет директоров Красноярского алюминиевого завода (КрАЗ).

К Быкову, за которым давно закрепилось реноме «авторитетного предпринимателя», можно относиться как к типичному представителю «лихих девяностых», однако его оппоненты по борьбе за красноярский алюминий, разумеется, были ничем не лучше. Как утверждает Быков, инициатором его вытеснения с КрАЗа был не кто иной, как Борис Березовский, чей интерес к заводу возник после того, как команда Быкова смогла за короткий срок погасить долги предприятия ($ 300 млн): «Дерипаска включился в последний момент, изначально был Березовский. Когда они провели эмиссию и попробовали позаниматься алюминием, они поняли, что это не „Сибнефть“, которая льется по трубе. Тогда решили отдать Олегу Владимировичу в управление, он поуправлял всем этим, и мы видим, чего он науправлял».

По утверждению Анатолия Быкова, в бытность его председателем совета директоров КрАЗа, на предприятии работало 12 тысяч человек, однако затем порядка 7−8 тысяч высококлассных специалистов было уволено, а доля завода в налоговых доходах Красноярского края снизилась с трети до минимальных величин. «Единственный путь спасения — национализация. Все бизнесмены, руководители промышленно-финансовых групп должны вернуть капитал в Россию, и он должен работать только в России», — полагает Быков. В противном случае, по его мнению, рано или поздно может возникнуть вопрос и о территориальной целостности страны — для Сибири это будет означать то, что стратегические предприятия заберет Америка, а землю — Китай, после чего Сибирь станет «резервной территорией для всего мира». Подобные прогнозы звучат уже давно и чаще всего проводятся по разряду конспирологии, однако ситуация вокруг российского алюминия заставляет относиться к ним максимально серьезно.

Олег Поляков