Кризис все ближе: фондовые рынки подают сигнал SOS

Ситуация в глобальной экономике все больше предвещает очередную серию катаклизмов: достаточно лишь одного крупного негативного события, чтобы по всему миру сработал механизм цепной реакции, как это было в ходе предыдущего глобального кризиса 2008 года. На уходящей неделе о приближении новой кризисной волны сигнализировали фондовые рынки. Катастрофическое падение аргентинской биржи напомнило об угрозах для развивающихся экономик, а в США о возможной скорой рецессии свидетельствует ситуация с доходностью казначейских облигаций. Очередной мировой кризис может быть не таким острым, как одиннадцать лет назад, но выход из него будет явно дольше.

12 августа, когда индекс национальной биржи Merval упал почти на 38%, стал очередным черным днем в многострадальной истории экономики Аргентины. По общему мнению аналитиков, причиной такой реакции фондового рынка стало поражение действующего президента Маурисио Макри на праймериз в преддверии выборов, намеченных на 27 октября. Победу в предварительном голосовании, опередив Макри на 15%, одержал левый популист Альберто Фернандес, который идет на выборы в тандеме с экс-президентом Кристиной Фернандес де Киршнер. Ее фигура однозначно ассоциируется у инвесторов с дефолтом 2014 года — вторым с начала нынешнего столетия. Предшествующий же дефолт Аргентины, объявленный в 2002 году, привел к власти Нестора Киршнера — супруга Кристины де Киршнер, при котором экономические проблемы страны, казалось, удалось преодолеть. Однако после смерти Киршнера в 2010 году Аргентина снова рухнула в кризис.

Нынешнее падение аргентинского фондового рынка сопровождалось очередной девальвацией национальной валюты — курс песо упал с 45 до 62 за доллар, обновив очередной исторический минимум. Ровно год назад аргентинский песо тоже оказался самым слабым звеном среди валют развивающихся стран. В середине прошлого августа он стремительно обвалился с 27 до 39 пунктов за доллар, затем на несколько месяцев стабилизировался на этом уровне, а с марта вновь плавно пошел вверх до очередной резкой девальвации. Предпосылки для нее имели не только политический характер: на песо давят значительная долговая нагрузка Аргентины, составляющая порядка 86%, и высокий уровень инфляции.

Управлять курсом и инфляцией традиционными монетарными методами уже практически невозможно — учетная ставка банка Аргентины и так запредельно высока, на начало июля она составляла 62%. Чтобы стабилизировать песо, аргентинскому ЦБ пришлось экстренно распродавать резервы: 12−13 августа на рынок было выброшено $ 255 млн, а в среду, 14 августа, еще $ 50 млн. Однако временная стабилизация валюты вряд ли ослабит ожидания очередного дефолта аргентинской экономики, которые лишь усилятся, если президентские выборы выиграют Фернандес и Киршнер. После обвала биржи и песо у популистов появился прекрасный повод для неотразимой критики Маурисио Макри, которому в прошлом году пришлось заимствовать у МВФ $ 57 млрд для стабилизации экономики. На этой неделе в Буэнос-Айресе уже прошли антиправительственные демонстрации под лозунгом «Долг должен быть перед народом, а не перед МВФ».

Биржевой крах в Аргентине незамедлительно отозвался в соседней Бразилии. Ключевой фондовый индекс Вovespa биржи в Сан-Паулу в начале недели потерял почти 3%, а курс бразильского реала упал ниже 4 пунктов за доллар, после чего власти страны впервые с 2009 года объявили о распродаже иностранной валюты для стабилизации реала. Ситуация в бразильской экономике выглядит не столь плачевно, как в аргентинской, однако избранному осенью прошлого года правому популисту Жаиру Болсонару пока не удается вывести страну из ловушки медленного роста. В первом квартале объем ВВП Бразилии снизился на 0,2% к предыдущему кварталу впервые после выхода из рецессии, завершившейся в конце 2016 года, а в мае национальный банк понизил прогноз роста экономики на этот год до 1,25%. Еще одна латиноамериканская страна, которую затронули события в Аргентине, — Мексика. Индекс национальной фондовой биржи BMV в среду опустился на 1,64% — до минимального значения с марта 2014 года.

Реакция на падение аргентинской биржи была отмечена и в Турции. К четвергу основной фондовый индекс этой страны BIST 100 снизился на 2,16%, а банковский индекс упал на 4,51%, сообщает Reuters. Перспективы восстановления быстрого роста экономики Турции также призрачны. По итогам этого года ожидается сокращение ВВП на 1,9%, спрогнозировало в начале июня международное рейтинговое агентство Fitch, а в июле правящая Партия справедливости и развития опубликовала пересмотренные долгосрочные планы до 2023 года. Первоначально они были представлены в 2011 году, когда турецкая экономика бурно росла, чем и были обусловлены гипероптимистичные прогнозы, например по доведению ВВП на душу населения до $ 25 тысяч в год, объема экспорта до $ 500 млрд, а безработицы — до 5%. Отредактированная программа выглядит куда более скромно: по доходам на одного человека — $ 12,5 тысячи, по экспорту — $ 226,6 млрд, по безработице — 9,9%. «Турецкое экономическое чудо», которое ассоциировалось с именем Реджепа Тайипа Эрдогана, осталось в прошлом.

Российские фондовые индексы на этой неделе также снижались. В четверг индекс Мосбиржи потерял 1,61%, индекс РТС — 2,94%, одновременно произошло ослабление рубля к доллару до почти 66 пунктов и к евро до 73,52 рубля. Очередной цикл укрепления рубля, начавшийся в конце прошлого года с отметки 69,47 рубля за доллар, был завершен еще в середине июля, когда американская валюта оттолкнулась от годового минимума 62,89 рубля за доллар и быстро вернулась к более привычному за последние несколько лет значению в районе 65 пунктов. Население этот период укрепления рубля предсказуемо использовало для пополнения запасов валюты. Согласно последним данным, за первое полугодие объем валютных вкладов россиян в банках вырос на 9%, до $ 96 млрд, в то время как рублевые депозиты выросли всего на 2,5%, до примерно 23 трлн рублей. Одновременно усилился отток капиталов из России, достигнув в январе-июле уровня порядка $ 28 млрд — более чем в 1,6 раза больше, чем за семь месяцев прошлого года.

Но, в отличие от прошлого августа, когда симптомы приближающегося кризиса ощутили главным образам валюты развивающихся рынков, спустя год тревожные сигналы поступают уже из ядра глобальной экономики. Самой обсуждаемой фондовыми аналитиками новостью этой недели стало поведение доходности казначейских облигаций США. Впервые с мая 2007 года доходность двухлетних бондов стала выше доходности десятилетних, что было интерпретировано как верный признак надвигающейся новой волны кризиса. Под влиянием этих настроений американские индексы Dow Jones Industrial Average в среду опустились более чем на 3%, а индекс S & P 500 снизился на 2,4%. В результате девять самых богатых бизнесменов мира, по оценке Forbes, всего за день потеряли порядка $ 18 млрд.

Важнейший вопрос, связанный сейчас с американской экономикой, заключается в том, будет ли зафиксирована в ней рецессия, которую аналитики предрекали еще в начале этого года. До сих пор безошибочным индикатором надвигающейся рецессии была именно инверсия доходностей казначейских облигаций США: так было не только в 2007 году, но и в пяти других случаях за последние полвека. Такой сценарий, к примеру, прогнозировал в прошлом декабре главный экономист Moody’s Analytics Марк Занди, который относил начало экономического спада в США на середину 2020 года, когда в Америке уже вовсю будет идти президентская гонка. В этой ситуации команде Дональда Трампа больше ничего не остается, кроме как наращивать давление на ФРС, требуя дальнейшего снижения учетной ставки. Нужно снизить процентные ставки на 50 базисных пунктов так быстро, как это возможно, уже заявил советник Трампа по торговле Питер Наварро, комментируя инверсию доходностей облигаций.

О скорой возможности рецессии все больше говорят и в Германии. Признаки замедления немецкой экономики появились в начале года, когда правительство страны дважды за четыре месяца понизило прогноз по росту ВВП фактически до уровня статпогрешности 0,5%. Еще в начале февраля эксперты Deutsche Bank сообщили, что экономика Германии балансирует на грани рецессии, и хотя в первом квартале был зафиксирован рост на 0,4%, во втором квартале ВВП ушел в минус на 0,1%. Решающим окажется третий квартал: если по его итогам тоже будет зафиксирована отрицательная динамика, Германия вступит в рецессию впервые с 2013 года. Немецкой экономике во втором полугодии дальнейшего спада не избежать, отмечает национальный медиахолдинг DW, связывая эти перспективы с проблемами экономики Китая — одного из важнейших для Германии экспортных рынков.

В Китае же недавнему ослаблению юаня в ожидании очередного пакета американских пошлин предшествовали малоутешительные новости макроэкономической статистики. По итогам второго квартала ВВП КНР вырос, по официальным данным, на 6,2% — этот показатель не только существенно ниже, чем прошлогодние 6,6%, но и в целом самый худший начиная с 1992 года. Замедление китайской экономики под воздействием торговой войны может продолжиться: еще в начале июня МВФ снизил прогноз на 2020 год до 6%.

Отсутствие оптимизма по поводу близкого завершения торговой войны оказывает серьезное давление на нефтяные цены. На прошлой неделе они вернулись было на уровень выше $ 60 за баррель Brent, однако уже на этой неделе снова пошли вниз под воздействием новостей фондового рынка. 15 августа котировки сентябрьских фьючерсов на техасскую нефть WTI на торгах в Нью-Йорке упали до $ 54,47 за баррель, а в Лондоне стоимость октябрьских контрактов по Brent снизилась до $ 58,23 за баррель.

Единственной обнадеживающей новостью этой недели стало решение администрации США отложить введение новых пошлин на китайские товары с 1 сентября на декабрь. После появления этой информации индексы китайских бирж в Шанхае и Шэнчжэне пошли вверх, отыграли значительную часть падения и американские фондовые индексы. Однако это, скорее всего, временная передышка — слишком уж велик масштаб диспропорций и структурных проблем, накопленных в мировой экономике.

Хотя очередной кризис, который ощущается уже практически как неотвратимый, может развиваться по совсем другому сценарию, чем, скажем, кризис 2008 года, который имел ярко выраженную острую фазу с последующим сравнительно быстрым восстановлением. В отличие от этой V-образной модели, предстоящий кризис имеет все шансы пойти по L-образной траектории, которая предполагает длительную стагнацию в отсутствии значительных стимулов для восстановительного роста. К такой гипотезе, например, склоняется глава Минэкономразвития России Максим Орешкин. «Это обратное разматывание клубка глобализации, понижение общей эффективности производства и производительности труда по всему миру за счет того, что цепочки добавленной стоимости, которые размещались наиболее эффективным образом, будут дрейфовать в сторону меньшей эффективности», — так он охарактеризовал возможный будущий кризис в своем июньском выступлении на дискуссионном клубе «Валдай» в преддверии встречи G20.

Для России такой механизм кризиса не выглядит критически опасным с учетом накопленной «подушки безопасности» в виде международных резервов и значительного профицита бюджета, который за семь месяцев этого года составил внушительные 3,4% ВВП. Более того, при отсутствии серьезного падения цен на нефть возможно даже незначительное ускорение национальной экономики — во втором квартале Росстат уже зафиксировал прирост ВВП на 0,9% к тому же периоду прошлого года за счет увеличения добычи полезных ископаемых, обрабатывающих производств и пассажирооборота транспорта. Но пока значительный вклад в ускорение экономики не делают растущие инвестиции и конечное потребление, рассчитывать на более внушительные результаты не приходится. Задача вывести экономику России на более быстрый рост, чем динамика мировой экономики, по-прежнему далека от решения, даже несмотря на то, что формально она упростилась в связи со снижением основных прогнозов (МВФ — до 3,2%, Всемирный банк — до 2,6%).

Николай Проценко