Глава КЧР Темрезов рискует получить проблемы Лукашенко: мнение

В 2021 году истекает очередной срок полномочий главы Карачаево-Черкесии Рашида Темрезова. По данным, которые корреспондент EADaily получил из компетентных источников в КЧР, 44-летний Темрезов намерен избираться на очередной срок. В случае избрания, это будет уже третья по счету каденция Темрезова. Конституция КЧР запрещает гражданину быть главой республики более двух сроков подряд. Но в случае с Темрезовым сработает алгоритм, аналогичный прецеденту в Татарстане. Конституция поволжской республики также запрещает занимать пост ее главы более двух сроков подряд. Однако в 2020 году президентом Татарстана вновь стал Рустам Минниханов, находящийся у власти с 2010 года.

Объясняется эта видимая нестыковка очень просто. На свои первые сроки Минниханов и Темрезов заступили, будучи не избранными, а назначенными из Кремля. Теперь начальная точка отсчета — первые избрания этих региональных руководителей парламентами или населением республик. В случае с Миннихановым это 2015 год, с Темрезовым 2016-й.

В пользу почти уже 10-летнего правления Темрезова играет то, что между главой республики и элитами сложилась рабочая атмосфера. В КЧР — так называемая ливанская политическая система, основанная на квотировании национальных групп республики во власть. Государственные языки КЧР — карачевский, черкесский, русский и абазинский. Со времен первого главы КЧР Владимира Семенова (годы правления 1999−2003) в республике сложилась следующая конфигурация: глава республики обязательно карачаевец, председатель правительства черкес, а спикер парламента русский. В Конституции КЧР это само собой не прописано — иначе вышло бы, что Основной закон республики грубо нарушает конституционный принцип равенства всех граждан России перед законом. Но эта «ливанская» система сохраняется в КЧР до сих пор. Баланс в этой хрупкой конфигурации достигается с большим трудом. Карачаевцу Темрезову удается держать баланс с 2011 года. Многие эксперты оценивают Темрезова как неконфликтного по характеру и весьма тактичного руководителя.

Обладание первого лица КЧР чувством политического такта — это не абстракция для региона, а вопрос государственной безопасности. Несмотря на свою малую площадь (менее 15 тыс.кв.км) и небольшое население (менее 500 тыс.чел), КЧР — один из самых сложных субъектов Российской Федерации. В 1990-х годах борьба национальных элит за власть и контроль над хозяйствующими субъектами ввергла республику в криминальные войны. Российские кавказоведы тогда называли КЧР «маленькой Ичкерией». В «ичкерийский» период в КЧР остро стоял вопрос о том, какой из титульных этносов будет главным — карачаевцы или черкесы. Прибавить к этому закономерную борьбу за свои права русского, абазинского и другого «нетитульного» населения — центробежные тенденции тех лет грозили через КЧР взорвать весь Северный Кавказ. Что логично. В советские годы КЧР входила как автономная область в состав Ставропольского края — экономическую и политическую сердцевину Северо-Кавказского региона. Любой серьезный политический катаклизм в КЧР грозил перекинуться на Ставрополье, а оттуда деструктивные тенденции пошли бы и дальше по России.

Мало кому известный в «большой России» поселок Учкекен в 1990-х годах едва не стал для России таким же символом победившего ваххабизма в КЧР, как села Карамахи и Чабанмахи в Дагестане. В «святые годы» в медресе Учкекена студентам открыто проповедовали ваххабизм, после чего студенты уезжали «проходить практику» к Шамилю Басаеву и Хаттабу. Один из таких «студентов-практикантов» из Учкекена — бывший муфтий Северной Осетии Али Евтеев, обращенный в ислам сын русского и осетинки. Москвичи навсегда запомнили страшный теракт 6 февраля 2004 года в поезде метро между станциями «Автозаводская» и «Павелецкая», когда погибли более 40 пассажиров, а 250 получили ранения и психотравмы на всю жизнь. Автор материала помнит, что тогда жители Москвы обвинили в теракте чеченцев. Однако взорвал себя вместе с бомбой в поезде 21-летний уроженец КЧР Анзор Ижаев — как раз студент ваххабитского медресе в Учкекене, карачаевец по национальности. К счастью, после этого теракта власти КЧР стали закручивать гайки ваххабизму: вернули медресе в Учкекене под контроль традиционного муфтията Ставрополья и КЧР, запретили ваххабитские проповеди, выдворили из КЧР ваххабитского идеолога Мухаммеда Биджиева. Биджиев — карачевский националист начала 90-х, позже ставший ваххабитом и по совместительству функционером Совета муфтиев России. Биджиев до сих пор живет и работает в Москве, а некоторые либеральные эксперты и журналисты охотно берут у него интервью.

Ваххабизм теперь (к огромному счастью для всей России!) не является идеологическим флагманом в КЧР. Но, как говорится, ваххабитскую опухоль вырезали, а метастазы остались. Впрочем, в этом КЧР мало чем выделяется из общероссийской картины. Недавний пример чему — якобы «суперблагополучный» Татарстан, где в конце октября силовики ликвидировали 16-летнего русского джихадиста Виталия Антипова, пасынка бывшего боевика из ваххабитского «Кукморского джамаата». В КЧР проблема ваххабизма связана с национал-шовинистическими настроениями среди местных этнических мусульман. Упомянутый выше Биджиев около 30 лет назад проповедовал ваххабизм среди националистически настроенной карачаевской молодежи. Многие проагитированные Биджиевым карачаевцы потом влились в террористический «Карачаевский джамаат» — структурное подразделение запрещенного в России «Имарата Кавказ». Экстремисты- черкесы из КЧР в плане ваххабизма вдохновляются до сих пор проповедями кабардинца Анзора Астемирова — организатора теракта в Нальчике в 2005 году, проповедника джихадизма в Казахстане. В светском поле карачаевские и черкесские националисты — непримиримые соперники. Однако представители этих «враждующих» народов сейчас вполне нормально уживаются в «Имарате Кавказ» и «Вилайете Кабарды, Балкарии и Карачая» — подразделении запрещенной в России ИГИЛ*.

В террористическую орбиту в КЧР вовлекают и местных этнических славян. Русские в КЧР формально равноправные граждане, но реально — это убывающий год от года автохтонный этнос республики. В бытующей в КЧР неформальной системе межнациональных отношений объединения карачаевцев или черкесов — мягко говоря, более равноправны, чем те же терские казаки или союзы местных православных граждан. В таких условиях юноша или девушка из местных русских, чтобы социально выжить в местном социуме, порой вынуждены брать сторону того, кто «более сильный». Приспосабливаться куда менее безопасно, чем открыто бросать вызов — это азы социальной психологии.

Со времен, когда делами Северного Кавказа занимался ныне бывший вице-премьер России Александр Хлопонин, в Москве по КЧР поставили примерно такую задачу — излечивать обстановку в республике через оздоровление социально-экономической сферы. Значительный сегмент экономики КЧР — электроэнергетические и газовые комплексы. По этой сфере федеральный центр провел «хирургическое вмешательство» в 2019 году, арестовав сенатора от КЧР Рауфа Арашукова и его отца, многолетнего «энергетического короля» КЧР и Ставрополья. В конце апреля 2020 года за коррупцию был арестован контрагент Арашуковых из Ставрополья — Лев Травнев, «вечный мэр» столицы СКФО Пятигорска. В долгосрочных планах правительства России — инвестирование в знаменитые горнолыжные курорты Домбая и Архыза. Недавно вице-премьер России Юрий Трутнев отметил, что власти КЧР бесплатно раздают инфраструктуру под частное садоводство. Но у Трутнева при этом остались сомнения насчет прозрачности этой акции. Кто-то получил этот подарок властей, но кто-то остался в накладе. Развитие фермерства в КЧР — это, конечно, хорошо, но за чей счет?

Голые экономические цифры в КЧР формируются за счет формальных агрегированных показателей: валового внутреннего продукта, снижения доли безработных, обеспечения населения коммунальными услугами и так далее. В Карачаево-Черкесском институте гуманитарных исследований (КЧИГИ) осенью был подготовлен аналитический доклад по социально-экономической и гуманитарной обстановке в КЧР. В докладе особо подчеркнули, что пандемию коронавируса республика встретила с «голым фронтом и тылом», из-за чего по числу заболевших к концу мая обогнала 2-миллионный Дагестан. Но ситуацию удалось выправить благодаря эффективному взаимодействию администрации региона и Москвы, а также мобилизации местных ресурсов. Значительно помог КЧР в период пандемии Дагестан. Дагестанский мусульманский благотворительный фонд «Инсан» и мэрия Махачкалы присылали в КЧР средства индивидуальной защиты для медиков, лекарства, продукты.

«С 17 июля возобновлена работа туристического бизнеса с соблюдением всех соответствующих требований Роспотребнадзора. На конец июля в республике были закрыты Covid-госпитали за исключением госпиталя на базе городской больницы. Все это стало возможным благодаря снижению реального уровня заболеваемости коронавирусной инфекцией. Тем не менее вопрос о состоянии системы здравоохранения в республике остается в центре внимания исполнительной власти. Предпринимаются, согласно официальным заявлениям, все необходимые меры для борьбы с прогнозируемой второй волной эпидемии. Кроме того, в рамках реализации нацпроекта „Здравоохранение“ региональной программы „Борьба с онкологическими заболеваниями“ приобретено медицинское оборудование на сумму более 200 млн рублей», — говорится в докладе КЧИГИ.

Согласно докладу, администрация КЧР учла и такой риск как реальные и возможные убытки бизнеса и населения из-за пандемии Covid-19 в республике.

«Распоряжением правительства РФ бюджет КЧР получает 381 млн рублей на оплату ЖКХ отдельным категориям граждан. Дополнительную господдержку на детей до 3 лет и от 3 до 16 лет в КЧР получили 60 тыс. семей (это 98% от семей, претендующих на выплаты). Кроме того, с целью снижения нагрузки на предпринимателей в КЧР принято решение о введении с 1 сентября специального налогового режима, одним из преимуществ которого является возможность не платить страховые взносы», — говорится в докладе.

В гуманитарной сфере правительство КЧР уделяет пристальное внимание среднему, профессиональному и высшему образованию, отмечают эксперты КЧИГИ

Межнациональную дружбу в КЧР развивают в текущем году через открытие школы для начинающих писателей, творящих на языках всех народов КЧР. Ковать дружбу народов в КЧР обязали Общероссийский народный фронт (ОНФ), где в одном отделении сотрудничают люди всех национальностей России.

КЧР входит в первую пятерку самых трезвых регионов России. Для более эффективной профилактики преступности КЧР осенью закупила оснащенные камерами слежения полицейские беспилотники. В этом проекте республике содействует Ставрополье, дроны барражируют над Ставропольем и Карачаево-Черкесией, МВД этих соседних регионов совершают обмен оперативной информацией. Эксперты КЧИГИ констатируют: есть вещи, которые, к сожалению, нельзя увидеть с полицейского дрона.

Прежде всего, это реально нерешенные социально-экономические проблемы республики. КЧР — один из самых неблагополучных регионов России по благоустройству городов и сел, проценту населения за чертой бедности, доступности мобильной связи и интернета. Во многих селах КЧР интернета нет. Плюс к этому — неподготовленность медицинской сферы ко второй волне коронавируса. Как уже говорилось выше, Covid-19 весной едва не «выкосил» население маленького дотационного региона. Тех ресурсов и сил, что стали вкладываться потом в модернизацию здравоохранения, для предотвращения второй волны недостаточно. Чтобы достойно встретить риски вроде нынешней пандемии коронавируса, улучшать здравоохранение в КЧР надо было гораздо раньше. Тот фактор, что быстрый интернет для многих муниципалитетов — мечта, делает невозможным в этих муниципалитетах дистанционное обучение школьников и студентов.

Культурная жизнь в селах КЧР по своему богатству мало чем отличается от угасающих русских деревень в «большой России». Отсюда велик риск вовлечения бунтарской молодежи в криминал и экстремизм. Был бы хотя бы один ищущий себя подросток — а условный Навальный на него найдется всегда. Запретить школьникам и студентам младших курсов бунтовать против мира взрослых — значит идти против законов природы.

Этим, к сожалению, в КЧР пользуются определенные политические деятели. Оппозиция (особенно деструктивная) в КЧР куда активнее использует интернет-технологии и мессенджеры для общения с населением, чем официальные власти, отмечают эксперты КЧИГИ:

«Есть существенные недоработки в информационной политике республиканской власти. Информационный вакуум тут же заполняется политическими оппонентами, которые интерпретируют события со своей точки зрения. Экономическая ситуация, существующая в республике, при умелой информационной подаче теоретически может послужить достаточно веским поводом для осложнения общественно-политической ситуации в республике. Чем, собственно, и пользуются оппозиционные информационные источники».

Чтобы превратить относительно стабильную сейчас КЧР в пространство хаоса, не надо террористической активности, как в страшные для КЧР «лихие девяностые» и нулевые. Как валить власть при минимуме риска и средств, показывают режиссеры нынешних протестов в Белоруссии против президента Александра Лукашенко. «Змагарские» телеграм-каналы выигрывают своей максимальной анонимностью, оперативностью и понятностью даже для самых малообразованных людей. Технические возможности «телеги» позволяют читать ее в любом месте даже с самого слабенького телефона. У кого доступа нет, тот получает информацию от имеющего доступ: коммуникации в протестных группах развиты весьма хорошо. А анонимность владельцев «телег» обеспечивает им свободу действий и безнаказанность — что, в частности, и демонстрирует нынешняя Белоруссия.

Имя тем, кто хочет «свалить» действующую власть в КЧР, как говорится, легион. Прежде всего стоит упомянуть небезызвестного Максима Шевченко — формально вроде как коммуниста, а реально пиарщика джихадистов и национал-шовинистов, по совместительству друга политического оппонента Темрезова Алия Тоторкулова. При всех своих недостатках Шевченко — неплохой медиаменеджер и умелый популист. Есть и другие крупные и мелкие деятели из медиа, которым лавры «революционера» Шевченко покоя не дают. На вооружении властей КЧР сейчас — официальное РИА «Карачаево-Черкесия» и страница Рашида Термезова в «Инстаграме», которую глава КЧР ведет очень прилежно. К сожалению, система обмена информацией между властью и населением по самым больным вопросам жизни в КЧР ранее не выстраивалась. Сейчас эта столь важная для безопасности КЧР и всей России система только находится в стадии разработки. В КЧИГИ обращают внимание на недостатки пиар-службы администрации главы КЧР. Но проблема стоит шире и сложнее. Одними дотациями Москвы в экономику КЧР проблемы не решить. Только деньгами и бизнес-проектами информационные войны не выигрываются.

Муса Ибрагимбеков

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ