Узбекистан штормить не будет: интервью политолога Фархода Толипова EADaily

До досрочных президентских выборов в Узбекистане времени еще достаточно — они назначены на 4 декабря. Но их исход видится предопределенным — новым главой государства, скорее всего, станет нынешний и.о. президента Шавкат Мирзиёев. Если так и будет, то Узбекистан продолжит нынешнюю свою линию. Так, в частности, считает узбекский политолог Фарход Толипов, ответивший на ряд вопросов корреспондента EADaily.

Действительно ли не стоит ожидать серьезных изменений в политике Узбекистана, т. е. Шавкат Мирзиёев продолжит дело Ислама Каримова?

— Думаю, в таком прямолинейном виде вопрос не совсем корректен. В Узбекистане, как и в любом другом государстве, внутренняя и особенно внешняя политика не строилась только по воле одного человека, пусть и руководителя государства. Хотя, конечно, его позиция, его решения были определяющими и доминировали, но в целом сложная работа по формированию и осуществлению внешней политики является результатом более сложного процесса, в который вовлечены ключевые ведомства, министерства страны.

Курс, выработанный президентом, — производная множества факторов. Таких как деятельность советников, внешнеполитических ведомств, самого МИДа, различных силовых органов, стечения международных обстоятельств, ситуации в регионе, геополитических факторов, связанных с давлением или политикой великих держав. Поэтому стоит говорить о командной работе в формировании и реализации внешней политики. И именно поэтому со сменой только главы узбекского государства ожидать кардинальных изменений вряд ли стоит.

Может, эти факторы будут быстро меняться после смены власти?

— Как раз эти факторы пока не меняются. Все ключевые фигуры политического истеблишмента в Узбекистане остаются на своих местах и продолжают работать. Региональная обстановка также кардинально не меняется. Геополитические факторы являются относительно устойчивыми и даже не зависели от воли бывшего президента. Поэтому, кто бы ни пришел к власти после Каримова, он может лишь только в незначительной мере подкорректировать курс в ту или другую сторону. Однако доминирующий вектор и главные характеристики этого курса, по крайней мере, на ближайшую перспективу останутся неизменными. Это также связано с определенной инерцией движения государства по политической траектории, движением, которое невозможно ни остановить, ни изменить направление после смены рулевого. Более того, если даже ставить упрощенно и поверхностно вопрос о том, насколько развернется внешний курс Узбекистана в ту или другую сторону — скажем, к примеру, станет более пророссийским, или, наоборот, проамериканским, то и тогда ответ на него следует не связывать банально с амбициями или предпочтениями нового лидера. Следует изучать и рассматривать всю совокупность законов, определяющих этот курс.

Например, мы говорим, что внешняя торговля Узбекистана на четверть приходится на Россию. Ожидать, что этот показатель существенно увеличится или упадет, — не разумно. Я хочу подчеркнуть этим маленьким примером, что Узбекистан и Россия, достигнув примерно этого уровня взаимной торговли, вряд ли могут что-то друг другу еще большее предложить, чтобы заметно модифицировать этот показатель. Особенно если присмотреться к структуре этой торговли. Сегодня достигнут верхний потолок в этой сфере, и полагать, что его можно нарастить только потому, что в Узбекистане новый президент — необоснованно.

Аналогично в западном направлении. Узбекистан не изолирован от мира, мы живем в эпоху глобализации, и поэтому никакие амбиции или индивидуальные взгляды кого бы то ни было, массив сотрудничества с Западом, который возник при Исламе Каримове, заметно не увеличится. Резюмируя, я склонен утверждать, что, по крайней мере, в ближайшей перспективе, «новый курс» на самом деле будет прежним.

Что об угрозах? Есть ли предпосылки опасаться того, что Узбекистан могут расшатать исламисты?

— Представьте себе ситуацию с первым президентом и с и.о. президента. Когда мы говорим об исламистской или другой угрозе и связываем стабильность и безопасность с именем первого президента, то, наверное, мы не подразумеваем, что он сам как-то заслонял своей грудью всю страну и защищал ее. И новый лидер тоже не будет грудью своей защищать страну. Это сложный процесс, который не просто связывать с субъективными факторами, т. е. с личностными факторами, но и объективными. Такими, как развитость и могущество государственных институтов, органов безопасности, а также объективной оценкой уровня внешней угрозы. Недостаточно просто говорить об исламизме и других угрозах, не конкретизируя их интенсивность, динамику. Это переменные величины, и их тоже надо оценивать адекватно, с учетом различных обстоятельств и измерений. С этой точки зрения, внешние угрозы не являются, на мой взгляд, такими острыми, чтобы ожидать какого-либо натиска неких врагов страны, только по той причине, что в Узбекистане новый президент.

Могут ли на выборах появиться другие кандидаты, кроме Мирзиёева, другие политические фигуры, или мы увидим привычную «команду» лидеров партий?

— Пока невозможно анализировать это из-за отсутствия достаточных фактов. По результатам последнего заседания парламента стало очевидным, что лидеры политических партий в унисон поддержали кандидатуру премьера Мирзиёева как временно исполняющего обязанности. Но они сделали это в такой удивительной форме, что возникло ощущение: они его не на три месяца избрали, а на все пять лет. Такими были стиль и тональность этой поддержки. Исходя из этого, трудно предположить, что кто-то из лидеров партий решится конкурировать на выборах с Мирзиёевым. Они показали себя неспособными вести политическую борьбу. Конечно, никогда нельзя ничего исключать напрочь, но признаков «прорыва» в этом направлении я пока не вижу.