«Искандеры» в Армении: твёрдая «пятёрка» закавказского союзника

Кульминацией военного парада 21 сентября в Ереване, в ознаменование 25-летия независимости Республики Армения, стал проезд пусковых установок оперативно-тактического ракетного комплекса (ОТРК) «Искандер».

О поступлении на вооружение армянской армии этой ударной системы стало известно в дни репетиций парада на столичной площади. СМИ стали наперебой отмечать факт первой экспортной поставки «Искандеров», бригадными комплектами которых постепенно пополняются сами Вооружённые Силы России. Сразу возникли два вопроса: когда и на каких условиях «Искандеры» были предоставлены закавказскому союзнику?

Прежде чем перейти к срокам появления ракетных комплексов в Армении, следует отметить, что говорить об «экспортном характере» поставки не приходится. Комплексы поступили не по линии «Рособоронэкспорта», то есть вне коммерческой схемы, а с учётом членства Армении в одной с Россией региональной системе коллективной безопасности — ОДКБ. Не подпали «Искандеры» и под выделенный ранее Москвой армянской стороне льготный 200-миллионный кредит в долларовом исчислении. Простая арифметика показывает, что на покрытие стоимости одного дивизиона ОТРК (4 пусковые установки, ПУ) была бы израсходована львиная доля этих $ 200 млн. А ведь в российский пакет перевооружения армянской армии на более современные образцы входит и другая грозная техника. Например, ракетные системы залпового огня (РСЗО) «Смерч» и тяжёлые огнемётные системы (ТОС) «Солнцепёк».

Достоверные данные о стоимости базовой («Искандер-М») и экспортной («Искандер-Э») версий комплексов отсутствуют — коммерческая тайна. Близки к реальности оценки военных экспертов, указывающие на диапазон 200−300 млн долларов за 12 ПУ, штатно составляющих одну бригаду ОТРК. Но это, опять-таки, для ближайших союзников, а значит по внутрироссийским ценам.

Если Армении поставлен только один дивизион, что наиболее вероятно, то есть третья часть бригадного комплекта, то это от 70 до 100 млн долларов. Таких денег в армянской госказне нет и в обозримой перспективе не предвидится. Напомним, правительству Армении все последние годы не без труда удавалось держать годовой военный бюджет на уровне 420−450 млн долларов.

Не исключено, что комплексы поставлены по максимально выгодным для армянского партнёра финансовым условиям, например, выплатами в рассрочку в течение нескольких лет. В таком случае, если сделка состоялась вне ведомства «Рособоронэкспорта», необходимо её оформление межправительственным соглашением. По понятным причинам, сам этот документ как был, так и остаётся под грифом «секретно».

Есть достойная внимания версия даже о безвозмездной передаче ВС Армении российских «Искандеров», под которую подведена своя аргументация. Здесь уже важно понять «когда» эти сверхсовременные ударные системы появились на армянской земле. Напрашивается следующая логика развития событий на этапе, предшествовавшем поступлению «Искандеров» в Армению.

Летом 2015 года военно-политическое руководство России было занято подготовкой к антитеррористической операции в Сирии. 26 августа между Россией и Сирией заключено Соглашение о размещении авиационной группы ВС РФ на сирийской территории. Затем Москва открыла так называемый «сирийский транзит», пополняя свою группировку войск ударными и другими видами военной техники. Известно, что большая часть боевой авиатехники была переброшена силами военно-транспортной авиации под «прикрытием» стратегических командно-штабных учений «Центр-2015».

Думается, «Искандеры» в Армении появились всё же не к 30 сентября 2015 года, началу нанесения ВКС РФ ударов по террористическим группировкам в Сирии. Правдоподобнее выглядит предположение, что поставка произошла на отрезке 24 ноября — 23 декабря прошлого года. Дни поздней осени 2015-го были отмечены резким обострением отношений между Россией и Турцией после учинённой Анкарой провокации с поражением российского бомбардировщика Су-24 в сирийском небе. Под концовку же года Армения и Россия оформили соглашение о создании Объединённой региональной системы ПВО в Кавказском регионе коллективной безопасности. Обострение отношений с Анкарой могло потребовать от Москвы принятия «нестандартных» военных решений, в том числе в виде переброски на 102-ю базу в Армении «Искандеров». А заключённое 23 декабря соглашение по Объединённой российско-армянской ПВО подвело под это «нестандартное» решение важную военно-политическую основу.

Поставка базовой версии «Искандеров», пробивающих на дистанции до 500 км, пусть и на баланс военного объекта России за рубежом, была проблематична. Согласно международным обязательствам РФ, она не может продавать ударные системы с ракетами дальностью свыше 300 км (1). По вопросу же с постановкой на боевое дежурство комплексов с радиусом поражения в 500 км вне пределов российской территории, то есть на российских военных базах за рубежом, нет полной ясности. Одни эксперты говорят, что можно, другие — опровергают. Военные же не высказываются с присущей им однозначностью. 102-ю базу в армянском Гюмри Россия, пожалуй, имела полное право уплотнить «Искандерами», не нарушив своих международных обязательств. Но выбор был сделан в пользу более тонкого решения проблемы. Выходом стала поставка закавказскому союзнику, на баланс его вооружённых сил, экспортной версии — «Искандер-Э» — эффективно поражающей цели на 280-километровом отдалении.

На момент осень-зима 2015 России требовалось укрепить свои боевые порядки в Закавказье, по всей протяжённости армяно-турецкой границы. Переброска в Сирию комплексов ПВО С-400 «Триумф» и предполагаемая доставка в эти сроки в Армению «Искандеров» укладывается в логику смелых и одновременно «нестандартных» решений Москвы на «ближневосточно-кавказском» операционном направлении.

Еревану же тогда было крайне важно добиться от Москвы поставки такого оружия, которое на годы вперёд будет оказывать сдерживающее влияние на Баку. Интересы и приоритеты союзников удачно совпали в этот период, однако не всё так «гладко» для той же армянской стороны. Нет сомнений, что передача «Искандеров» была обставлена российской стороной рядом условий. Некоторые из них не могут быть преданы огласке, даже если отдельные информированные эксперты знакомы с их сутью. Предположительно, отметим только три наиболее главных условия Москвы, без уточнения их деталей, так как подробности в этом случае могут иметь контрпродуктивный характер.

Первое — «Искандеры» могут быть применены армянской армией в зоне карабахского конфликта (понятно, против кого) только в исключительных случаях и при предварительной постановке российского командования в известность. «Исключительный случай» — полномасштабная война в Нагорном Карабахе, следствием которой стали бы, к примеру, удары ВС Азербайджана по жилым кварталам карабахской столицы Степанакерта.

Второе — физическое присутствие ОТРК за пределами международно признанных границ Армении не допускается. Размещение «Искандеров» в Нагорном Карабахе, будь то в мирное или военное время (вышеуказанный «исключительный случай») — запрещено. Напомним, в дни беспрецедентной по накалу апрельской эскалации в зоне армяно-азербайджанского противостояния, Армения ввела в непризнанную республику, в частности, свою ракетно-артиллерийскую бригаду. На тот момент «Искандеры» уже были в составе ВС Армении, и у Еревана присутствовал соблазн именно в тот момент «отрезвить» зачинщика военной эскалации. Но у армянской стороны перед российским союзником были обязательства, и она их неукоснительно выполнила.

Третье условие лежит на поверхности, вытекает из факта создания Россией и Арменией Объединённой группировки сил в регионе. Хотя «Искандеры» и не оборонительные системы ПВО-ПРО, а сугубо ударный вид вооружения, работающий по площадям и конкретным целям на передовой и в тылу противника, они входят в рамки совместного выполнения Россией и Арменией военных задач в регионе. Быть оператором «Искандеров» для армянской армии означает очень многое. Прежде всего, сохранение баланса сил вокруг Нагорного Карабаха и эффективное сдерживание потенциально масштабной новой агрессии с восточного направления. Для России, у которой с августа 2010 года расширенные обязательства по защите границ и обеспечения безопасности Армении, дислокация ракетных комплексов поближе к турецкой границе выступает сдерживающим фактором уже на западном направлении. Отсюда, совместная российско-армянская функциональная нагрузка дивизиона «Искандеров» на южном участке региональной системы коллективной безопасности союзников по ОДКБ. Проще говоря, стороны договорились, что если России понадобится развернуть «Искандеры» на западном операционном направлении — это будет сделано точно в срок и в чётко заданном районе армянской территории. Ну, а про «исключительный случай» к востоку от армянского Гориса мы уже упомянули.

Понятное дело, наличие у Армении ракетных систем с «ювелирной» доставкой 480-килограммовой боевой части озадачило Азербайджан. Там стали «балансировать» новый расклад военных сил в привычной манере. А именно, указанием на огневую мощь Особой общевойсковой армии в азербайджанском анклаве Нахичеван, которая формируется совместно с турецким союзником. Сразу всплыли хорошо знакомые сюжеты об уязвимости армянской столицы, где проживает более 30% всего населения республики, и распложенной поблизости от Еревана Мецаморской АЭС. У армян, в свою очередь, появилось больше оснований добиваться от азербайджанского противника сдержанности, например, с учётом наведения «Искандеров» на Мингечаурское водохранилище (2) и нефтегазовую инфраструктуру на Апшеронском полуострове.

Как обращали в своё время внимание армянские эксперты (3), у Баку по «ракетной теме» российско-армянского военно-технического сотрудничества была собственная контригра. Закупка азербайджанцами у России избыточных наступательных систем являлась своеобразным «превентивным» шагом на вероятное размещение в Армении тех же российских «Искандеров». Платёжеспособная нефтеносная республика загружала российский ОПК новыми многомиллионными заказами в надежде на вооружение Россией своего закавказского союзника по «остаточному принципу». До определённого времени эта «контригра» приносила свои плоды. Но, к большому сожалению азербайджанцев, настало время, когда их нефтедолларовые доходы значительно поубавились, а геополитические интересы России вырвались вперёд коммерческих выгод отечественной «оборонки». Изменение «погоды» тонко и, главное, вовремя почувствовали в Армении.

Мы никогда не были склонны преувеличивать способности армянских политиков во власти к ведению продуманной игры в конфликтогенном регионе. Это видно из наших предыдущих работ на страницах EADaily. Но в этот раз следует признать, что Ереван сработал на твёрдую «пятёрку».

Впрочем, эйфория в Армении от презентованных 21 сентября «Искандеров» не заслоняет собой многочисленные политические и социально-экономические проблемы в республике. Армянские власти добьются ещё более впечатляющего успеха, если на этом «искандеровском драйве» смогут поставить перед собой и решить масштабные внутренние и внешние задачи. Кстати, надежда на это появилась и с назначением на пост премьера-министра страны Карена Карапетяна, который формирует в эти дни новый состав кабинета министров.

(1) Россия с 1995 года является участником объединения стран, соблюдающих «Режим контроля за ракетной технологией». Согласно данному Режиму, страны-участники обязуются не экспортировать ракеты с дальностью свыше 300 км. Именно поэтому создан экспортный ОТРК «Искандер-Э» с предельной дальностью ракеты в 280 км.

(2) Михаил Агаджанян, Армения — Азербайджан: ракетный аспект конфронтации, http://www.kavkazoved.info, 12.09.2014.

(3) Предполагаемым объектом нанесения «ударов возмездия» на армянской территории азербайджанские авторы давно заприметили Мецаморскую АЭС, а их армянские коллеги — плотину Мингечаурского водохранилища. В одной из бакинских публикаций, в частности указывалось, что расстояние подлёта до ГЭС в Мингечауре не существенно разнится от расстояния между Садараком (на нахичеванском участке армяно-азербайджанской границы) и пригородом Еревана — Мецамором (Эльхан Тагиев, Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бросаться камнями в других // Xalq Qazeti, 11.08.2014).

Вячеслав Михайлов, специально для EADaily