Зоны деэскалации и эвакуация боевиков: Сирия распадается на фрагменты

Минуло две недели с вступления в силу соглашения о создании зон деэскалации в Сирии. Обстановка в четырёх районах арабской республики, выделенных трёхсторонним соглашением России, Турции и Ирана от 4 мая, оценивается как стабильная. Единичные случаи нарушения режима прекращения боевых действий за прошедшие 15 суток придают странам-гарантам перемирия дополнительную уверенность. До 4 июня планируется завершить работу совместной группы по точному определению линий зон деэскалации на карте. После этого следует ожидать активных шагов Москвы, Анкары и Тегерана по инсталлированию на местности, по периметру зон деэскалации, так называемых полос безопасности, где разместятся контрольно-пропускные и наблюдательные пункты представителей трёх стран-гарантов прекращения огня.

К зонам деэскалации после встречи в Астане 3−4 мая привлечено особое внимание. Один из главных вопросов, волнующих дипломатов, военных и экспертов, можно сформулировать следующим образом: удастся ли с минимальными военно-политическими издержками запустить реализацию достигнутых в российско-турецко-иранском формате договорённостей? Между тем, вне поля экспертных оценок зачастую остаются иные вопросы, имеющие прямое или косвенное отношение к созданию зон деэскалации. Среди них — заключение соглашений между сирийскими властями и противостоящими им группировками вооружённой оппозиции об эвакуации повстанцев с семьями в провинцию Идлиб. Подобных соглашений с 2014 года заключено уже с десяток. И, что важно отметить, массовый отток боевиков в «идлибский накопитель» заметно активизировался по мере воплощения на практике договорённостей о зонах деэскалации.

Синхронизацию процессов деэскалации зон боевых действий и эвакуации повстанцев можно ныне наблюдать в районе Дамаска. «Бархатная зачистка» сирийского столичного округа от боевиков всех мастей их отправкой в северо-западный регион страны вкупе с другими факторами подталкивает многих к мысли, что процесс фрагментации Сирии принимает необратимый характер. В этом есть свои отчётливые плюсы и не менее очевидные минусы. Никто из системных сил на Ближнем Востоке и за его пределами пока не решается открыто признать реальность — Сирии уже никогда не будет в границах 2011 года, то есть до начала гражданской войны в этой стране. Эвакуация боевиков с оружием в руках из «повстанческих анклавов» в зонах преимущественного контроля правительственных войск в Идлиб являет собой, возможно, самый показательный признак необратимости дезинтеграции Сирии.

Провинция Идлиб после 6 мая (вступление соглашения по зонам деэскалации в силу) становится де-факто признанным центром концентрации боевиков различных группировок. Другие зоны деэскалации в провинциях Алеппо, Латакия, Хама, Хомс, Дераа, Кунейтра и Дамаск, как можно понять, будут иметь ограниченный во времени характер. У вооружённой оппозиции ничтожно мало шансов удержать свои анклавы вне Идлиба, тем более, когда им приходиться «сожительствовать» в этих районах с сирийскими алькаидовцами, на которых режим прекращения боевых действий не распространяется. В данном контексте несколько выделяется прилегающий к Дамаску район Восточная Гута, находящийся под преимущественным контролем группировки «Джейш аль-Ислам» («Армия Ислама»). У поддерживаемых Саудовской Аравией и отчасти Турцией «умеренных» боевиков-исламистов остаются возможности сохранить своё присутствие в пригороде Дамаска на неопределённо длительное время. Впрочем, эвакуация их «товарищей» по борьбе с «сирийским режимом» из района Кабун к северо-востоку от Дамаска показала, что далеко не всё очевидно и применительно к Восточной Гуте.

«Трансфер» боевиков из Кабуна в Идлиб продемонстрировал один из плюсов для правительства в Дамаске от углубляющегося процесса фрагментации страны. Деэскалация зон боевых действий и эвакуация боевиков привели к интенсивным боестолкновениям между конкурирующими группировками вооружённой оппозиции. Казалось бы, отсутствие соглашений по демилитаризации зон деэскалации и согласие Дамаска на переезд боевиков в Идлиб с оружием в руках играют против интересов сирийских властей. Однако не всё так однозначно. Разоружение эвакуируемых боевиков сняло бы с повестки дня вопрос выяснения отношений между повстанцами. А так всё даже очень выгодно смотрится для правительственных сил, которые в эти дни с большим воодушевлением наблюдают за применением этого оружия боевиками друг против друга.

Наблюдаются также попытки более сильных группировок боевиков-исламистов подмять под себя, «оприходовать активы» своих товарищей в борьбе с «режимом», которые в эти дни вынуждены пуститься в путь на Идлиб. Так, руководство «Джейш аль-Ислам» попыталось недавно извлечь для себя пользу от фактического поражения боевиков в районах Кабун и Тишрин на северо-востоке Дамаска. В результате соглашения с властями об эвакуации из указанных районов небольшая часть повстанцев не поехала в Идлиб, а вышла из автобусов в Восточной Гуте, подконтрольном «Армии Ислама». Всего в Восточной Гуте осталось до 150 боевиков из 1345 вывезенных на автобусах из Кабуна. Отчасти эта группа была использована для наступления «Джейш аль- Ислам» на позиции своих конкурентов из группировки «Фейляк ар-Рахман» и террористического альянса «Хайят Тахрир аш-Шам», в котором ведущую роль играет «Джебхат Фатх аш-Шам» (переименованная в 2016 году «Джебхат ан-Нусра»*).

15 мая боевики «Армии Ислама» неожиданно атаковали позиции «Фейляк ар-Рахман» в районах Аль-Аша, Бейт Сава и Хамурия. По заявлению руководства «Фейляк ар-Рахман», их противники использовали микроавтобусы скорой помощи, для того чтобы проехать вглубь подконтрольной им территории и там неожиданно атаковать. Лидеры «Джейш аль-Ислам» эти обвинения отвергли. Так или иначе, но «Армии Ислама» удалось захватить до 8 блокпостов и опорных пунктов «Фейляк Ар-Рахман». Джихадистам «Хайят Тахрир аш-Шам» тоже пришлось оставить минимум две свои позиции в Аль-Аша.

На фоне внутренних разборок в лагере боевиков-исламистов, как отмечают западные издания, сирийские власти близки к установлению полного контроля над всеми районами, прилегающими к Дамаску. Это стало возможным после серии соглашений об эвакуации повстанцев из ряда пригородов сирийской столицы. Из Кабуна вывезено до 1500 боевиков с членами их семей. Сопоставимое количество противников сирийских властей ранее эвакуировано из пригородов Барзе и Тишрин. К востоку от Дамаска за вооружённой оппозицией остаётся лишь часть района Джобар, которая сильно разрушена. В южном направлении боевики сохраняют присутствие в пригородах Тадамун и Хаджр аль-Асвад, а также на территории лагеря палестинских беженцев «Ярмук».

Считается, что эвакуация боевиков полностью устраивает власти в Дамаске, которые таким образом решают множество задач военно-политического свойства при минимальных издержках. Взамен на оставление своих позиций в повстанческих городах и районах с лёгким стрелковым оружием на руках боевики фактически капитулируют перед правительственными войсками. Оппозиционерам, не желающим переезжать в Идлиб (таковых на порядок меньше), предлагается альтернатива в виде отказа от участия в незаконных вооружённых формированиях на условиях властей с последующей амнистией. Но этот вариант, по понятным причинам, многих боевиков с многолетним опытом противостояния «режиму» решительно не устраивает.

В свою очередь, повстанцы соглашаются на эвакуацию с ощущением нанесённого им серьёзного поражения, называя свой отъезд в Идлиб «принудительной депортацией». Вместе с этим указывается на якобы имеющие место изменения в «демографической структуре» Сирии, провоцируемые и всячески поощряемые «режимом». В качестве одного из последних примеров приводится эвакуация около 2500 боевиков с членами их семей из района Аль-Ваир в городе Хомс, перешедшем после этого под полный контроль правительственных сил.

Используемая сирийскими повстанцами терминология — «принудительная депортация», «демографические изменения» — входит в лексикон военно-политического руководства Турции, которое традиционно навешивает эти ярлыки как на действия сирийских властей, так и курдского ополчения на севере Сирии. В последнем случае «Отрядам народной самообороны» (YPG) сирийских курдов, которые Анкара считает «террористической организацией», приписывается изменение в свою пользу этнической структуры населения в некогда преимущественно арабских районах к югу от Турции. Поэтому турецкие власти и подопечные им «умеренные» боевики разделяют негативное отношение к сделкам с Дамаскам по эвакуации повстанцев в Идлиб. Однако, по большому счёту, ничего противопоставить этому не в силах. Вопрос стоит о физической выживаемости любой вооружённой оппозиции к югу от провинции Идлиб, в особенности в районе столичного округа Сирии, где количественный и качественный перевес явно на стороне правительственных войск и их союзников «на земле» (ливанское движение «Хезболла», иракское шиитское ополчение «Харакат аль-Нуджаба» и другие проиранские группировки).

Город Идлиб и одноимённая провинция становятся соответственно «столицей» и регионом повстанческого движения. Нет сомнений, что в ходе консультаций с Россией и Ираном турецкая сторона выторговала для сирийских боевиков регион Идлиба в качестве некой «неприкосновенной зоны» как для ударов внешних сил, так и для правительственных войск Дамаска. Впрочем, плотность присутствия боевиков в Идлибе и степень их разнородности (принадлежность к различным группировкам) ставят перед той же Турцией массу проблем. А также вселяют в «сирийский режим» надежду, что интенсивный боевой контакт между конкурирующими оппозиционерами-исламистами рано или поздно перекинется и на Идлиб. Как бы Турции в последние месяцы не удавалось тушить очаги время от времени пробивающейся наружу повстанческой междоусобицы.

Ниже представлена основная информация по имевшим место с 2014 года эвакуациям и обменам населением в рамках соглашений между правительством в Дамаске и лидерами вооружённой оппозиции. В отдельных случаях сторонами этих соглашений становились представители ООН, иностранных государств и даже вовлечённые в конфликт группировки из соседних Сирии стран. Ближневосточные издания насчитывают порядка 12 соглашений между властями и боевиками об эвакуации и других, связанных с ней, вопросах в различных регионах Сирии (1).

1) февраль 2014, город Хомс: сирийские власти и представители ООН достигли договорённости об эвакуации части повстанцев из города и открытия в контролируемые ими районы гуманитарного коридора;

2) декабрь 2015, лагерь палестинских беженцев «Ярмук» к югу от Дамаска: при посредничестве третьих сторон правительство Сирии и контролировавшие до этого почти весь лагерь боевики террористической группировки ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*) заключили сделку о «трансфере» джихадистов в другие районы страны, большей частью в столицу «халифата» город Ракка;

З) апрель 2016, город Камышлы, провинция Хасаке на северо-востоке Сирии: соглашение между представителями правительственных войск и курдскими ополченцами YPG носило комплексный характер. Помимо определения зон контроля между армейскими подразделениями и курдскими отрядами в городе, которое сопровождалось перемещением части жителей Камышлы, стороны договорились провести обмен военнопленными и поддерживать режим перемирия;

4) август 2016, город Дарайя, прилегающий к Дамаску с юго-запада: при посредничестве Международного комитета Красного Креста (МККК) власти и вооружённая оппозиция договорились об эвакуации боевиков с семьями в провинцию Идлиб;

5) сентябрь 2016, район Аль-Ваир города Хомс: при посредничестве ООН власти и контролировавшая данный район вооружённая оппозиция заключили соглашение о прекращении бомбардировок правительственной авиацией и эвакуации части повстанцев из Аль-Ваира в Идлиб (около 300 боевиков). Последние боевики с членами их семей общим числом около 2,5 тыс. человек согласились покинуть Аль-Ваир и отправиться в Идлиб в апреле этого года;

6) октябрь 2016, пригороды сирийской столицы Моадамийя, Кудсайя и Аль-Хама: более 1200 боевиков с семьями были эвакуированы в провинцию Идлиб;

7) ноябрь 2016, пригород Дамаска Аль-Таль: вооружённая оппозиция передала полный контроль над населённым пунктом правительственным войскам. В обмен власти позволили боевикам (до 2 тыс.) с лёгким стрелковым оружием эвакуироваться в Идлиб;

8) ноябрь 2016, лагерь палестинских беженцев «Хан аль-Ших» под Дамаском: эвакуация всех боевиков, количество которых не указывалось, в Идлиб;

9) декабрь 2016, город Алеппо: эвакуация уцелевших боевиков из восточной части сирийского мегаполиса в юго-западные районы провинции Алеппо и соседнюю провинцию Идлиб после перехода второго по величине города страны под полный контроль армии (по данным Минобороны РФ, из восточного Алеппо было эвакуировано 9500 боевиков и гражданских лиц; согласно МККК, восточную часть города к 25 декабря покинули около 25 тыс. человек);

10) январь 2017, район Вади Барада в провинции Дамаск: эвакуация около 2600 боевиков с семьями в Идлиб;

11) апрель 2017, города Мадайя и Забадани провинции Дамаск и посёлки Кефрайя и Фуа провинции Идлиб: крупнейшее соглашение подобного рода при участии Ирана, Катара, ливанской «Хезболлы» и сирийской группировки боевиков-исламистов «Ахрар аш-Шам». Около 3800 повстанцев с семьями были эвакуированы из Мадайи и Забадани в обмен на деблокирование боевиками двух шиитских посёлков в Идлибе (в провинцию Алеппо вывезено более 8 тыс. жителей селений Кефрайя и Фуа);

12) май 2017, пригороды Дамаска Кабун и Барзе: до 1500 боевиков с семьями в Кабуне и несколько сотен повстанцев в Барзе покинули эти районы, направившись в Идлиб.

(1) Mays al-Shobassi, Timeline: Syria’s 13 'people evacuation' deals, http://www.aljazeera.com, 16.05.2017.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ