«Битва за землю» на Украине еще впереди: мнение

Земли сельскохозяйственного назначения, в отношении которых с 2001 года действует мораторий на осуществление сделок купли-продажи, считаются одним из последних нераспределенных активов на Украине. Однако это не мешает украинским латифундистам и их агрохолдингам расширять свои земельные банки, беря землю в долгосрочную аренду. «Декоммунизация» украинской промышленности уже привела к тому, что агросектор и пищепром по итогам трехлетнего правления майданной власти стали ключевыми отраслями украинской экономики, обеспечив в прошлом году 42% выручки от экспорта товаров.

Под контролем 45 крупнейших украинских агроходлингов находится более 4 млн гектаров сельхозугодий. Как нетрудно догадаться, наиболее крупные по показателям рентабельности и размерам земельного банка агрохолдинги принадлежат бизнес-партнерам Петра Порошенко: Андрею Веревскому (холдинг Kernel, крупнейший в стране производитель подсолнечного масла), Алексею Вадатурскому («Нибулон»), Юрию Косюку («Мироновский хлебопродукт»), который в 2014 году был заместителем главы администрации президента Украины, Олегу Бахматюку (UkrLandFarming).

Кстати, последние два латифундиста по итогам первого полугодия получили 50% всех государственных дотаций (951 млн гривен, около $ 38 млн), предусмотренных в госбюджете для агросектора. Система госдотаций была введена с нынешнего года по итогам переговоров с МВФ вместо спецрежима НДС (ранее до 80% уплаченного налога аккумулировалось на спецсчетах фермеров для реинвестиций в отрасль), что ударило по средним и мелким фермерским хозяйствам, а значит, приводит к дальнейшей монополизации агросектора.

Таким образом, аграрные олигархи становятся все более весомым фактором украинской политики на фоне утраты позиций представителями промышленного и финансового капитала. Именно крупные агрохолдинги являются основными бенефициарами сложившейся в стране модели земельного рынка: средняя арендная плата за гектар для них не превышает $ 600 в год.

С момента прихода к власти в 2014 году «команды реформаторов», не стихают разговоры относительно земельной реформы, предполагающей возможность приобретать и продавать земли сельхозназначения. К примеру, экс-премьер-министр Арсений Яценюк в начале прошлого года предлагал пустить с молотка 1 млн га земли, находящейся в государственной собственности. Данная инициатива так и не была реализована, но в заключенном весной меморандуме с МВФ было прописано требование принять до конца мая закон об обороте сельскохозяйственных земель и с 2018 года позволить продажу земли, пребывающей в государственной и частной собственности.

Сразу после подписания меморандума в СМИ началась активная пропагандистская кампания относительно пользы перехода к модели свободной купли-продажи земли. Одновременно высказывались предположения, что правящая верхушка планирует снимать мораторий в обход парламента — через Конституционный суд, традиционно проявляющий выдающуюся сервильность к «верхам». Впрочем, в июле стало известно, что по итогам переговоров Порошенко с главой МВФ Кристин Лагард земельный вопрос был изъят из списка требований фонда.

Однако сохранение моратория на продажу сельхозземель — это палка о двух концах. С одной стороны, имея землю лишь в аренде, ее держатели не могут в полной мере реализовать право собственности, а значит, получить сколько-нибудь приличную сумму за продажу актива, нередко не представляющего никакой ценности. А украинская экономика в целом не может заполучить какие-никакие инвестиции, пусть даже Минагрополитики ожидает экономический эффект от открытия рынка земли не раньше, чем через пять-семь лет.

С другой же стороны, никто не отменял правило дикого капитализма: зачем платить за актив, если его можно заполучить бесплатно? Учитывая криминогенную ситуацию на Украине и захлестнувшую агросектор волну рейдерства (тут и Минюсту страны большое «спасибо» с его «реформой дерегуляции»), желающих продать землю, скорее всего, «закопают» на этой же земле. Кроме того, соцопросы демонстрируют, что четыре пятых граждан Украины не поддерживают снятие моратория: по всей видимости, здесь имеют место опасения относительно дальнейшей латифундизации сельской местности по примеру Латинской Америки. Да и есть ли смысл распродавать активы, когда цены на них находятся на минимуме ввиду объективной экономической ситуации?

В нынешних условиях открывать земельный рынок по рецептам МВФ означает консолидировать землю в руках небольшой группы агробаронов, ориентированных прежде всего на экспорт необработанного сырья. Вероятно, выходом из ситуации могут стать законодательные изменения, которые повышали бы размер арендной платы за землю, однако аграрное лобби в органах государственной власти сегодня сильно как никогда прежде.

Как бы там ни было, к украинской земле активно присматривается иностранный капитал. Результаты аналитического отчета международной инициативы по мониторингу земельных ресурсов Land Matrix Initiative свидетельствуют, что Украина занимает второе место в мире после Индонезии по площади сельхозугодий, контролируемых иностранным капиталом — 2,4 млн га. Помимо офшорных юрисдикций, за которыми зачастую скрываются украинские олигархи, наиболее весомыми представителями иностранного капитала в агросекторе являются компании из США, Германии и Саудовской Аравии.

Представляется, что с течением времени проникновение зарубежного капитала в украинский агросектор будет лишь набирать обороты. Вот несколько фактов, указывающих на это.

Во-первых, в конце 2016 года был создан Украино-арабский деловой совет, в планах которого — формирование банка со 100% арабским капиталом. Арабский капитал интересуют инвестиции в сельское хозяйство, переработку, сопутствующую инфраструктуру под залог земли как товара.

Во-вторых, небезызвестные американские компании Cargill и Bunge активно инвестируют в расширение пропускной способности зерновых терминалов на Черноморском побережье, планируя довести ее до 102 млн тонн в 2020 году против нынешних 66 млн тонн. Отметим, что по итогам 2016/2017 сельхозгода Украина отправила на экспорт 43,9 млн тонн зерновых, что является абсолютным рекордом за годы независимости. Однако способствовали этому не только благоприятный погодный фактор и развитие агробиотехнологий, но и деградирующее животноводство (с 2013 по 2016 годы экспорт продукции животноводства упал на треть, до $ 0,77 млрд).

Утрачивая экономический суверенитет, Украина и вправду может стать «аграрной супердержавой», о которой в свое время упоминал экс-посол США в Киеве Джеффри Пайетт, однако исключительно монокультурной, по той модели, которая распространена в Африке. Выгодоприобретателями этого станут украинские компрадоры-латифундисты и иностранный капитал, который будет выжимать последние соки из украинского чернозема (а его плодородие и без того существенно снизилось за последнюю четверть века).

В общем, кульминация «битвы за землю» на Украине еще впереди. Но в одном можно быть уверенным: при продолжении нынешней ультралиберальной политики вкупе с распадом правовой ткани государства в сельской местности будут происходить необратимые изменения с легко прогнозируемым социальным эффектом. Хотя для латифундистов оно и к лучшему: «минус» миллион человек на селе означает лишние сотни тысяч тонн зерновых, которые можно отправить за «твердую» валюту за рубеж.