Турция и её «Курдские соколы»: Африн держит удар

Совместная операция турецких войск и союзной им «Свободной сирийской армии» (ССА) в контролируемом курдским ополчением регионе Африн на северо-западе Сирии перешла ко второму этапу. Об этом в конце февраля заявило военно-политическое руководство Турции, при этом не пояснив, что стало результатом первой фазы наземной кампании, стартовавшей 20 января.

Вместе с заявлениями о переходе ко второй стадии операции «Оливковая ветвь» в Африн были введены подразделения турецкой полиции и жандармерии (внутренние войска). Объявлено о переброске в зону боевых действий формирования «Курдские соколы» и групп армейского спецназа ВС Турции, которые подготовлены к боям в условиях плотной городской застройки административного центра региона Африн (1).

Из этих шагов Анкары можно предположить, что первый этап операции ограничился развёртыванием совместной группировки турецкой армии и исламистской в своей основе ССА на всех основных четырёх направлениях наступления (районы Бюльбюль, Шинкал и Шейх-Хавруз на севере, Раджу и Шейх-Хадид на западе, Джиндерес на юго-западном участке фронта и горная местность Берсая — на северо-востоке). После чего второй фазой планируется закрепить присутствие турецко-исламистского альянса в приграничных селениях Африна, из которых были выбиты курдские «Отряды народной самообороны» (YPG). Между тем на исходе 40 дней операции «Оливковой ветви» не удалось взять под контроль ни один крупный населённый пункт региона. На этом фоне речи о готовности турецкого спецназа штурмовать город Африн выглядят весьма странно.

За эти без малого полтора месяца боёв на афринском фронте и вокруг него произошли важные события. С 20 февраля в регион на северо-западе провинции Алеппо несколькими партиями введены проправительственные бойцы из состава «Сил национальной обороны», главным образом, бойцы шиитского ополчения арабской республики. Они пока не внесли перелом в ход боевых действий, однако существенно задержали продвижение турецких военных и боевиков ССА, например, на юго-западном направлении, в районе города Джиндерес.

В Африн не вошли регулярные части сирийской армии, вооружённый конфликт не трансформировался в войну между Сирией и Турцией. Вместе с тем дальнейшие развития показали, что Анкара по нарастающей вынуждена преодолевать новые «барьеры» на афринском фронте, а также сопротивляться внешнему давлению.

24 февраля Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию 2401, призывающую все стороны сирийского конфликта к установлению перемирия, длительностью, по меньшей мере, 30 дней. «Режим тишины» Совбез ООН предписал на всей территории Сирии, выведя за его рамки только террористические организации ДАИШ («Исламское государство»*, ИГ*, ИГИЛ*), «Аль-Каида»* и «Джебхат ан-Нусра»* (все три запрещены в России).

Курдских отрядов YPG среди группировок, против которых продолжение военных операций не возбраняется, нет. Посему регион Африн формально также подпадает под действие резолюции 2401 СБ ООН. Однако Анкара незамедлительно отреагировала на этот документ всемирной организации, обязательный к исполнению всеми странами-членами ООН, ссылками на то, что Турция якобы не является стороной сирийского конфликта, ведёт боевые действия на территории другого государства исключительно в целях самообороны, согласно статье 51 Устава ООН. Турецкая республика подвергается «террористическим атакам» из региона Африн, поэтому вправе защищать себя и за пределами собственных границ, аргументируют официальные лица в Анкаре.

Доводы турецкой стороны не были восприняты с пониманием даже со стороны союзников по НАТО. Соединённые Штаты пока предпочитают отмалчиваться в этом вопросе, впрочем изначально дав понять о своём негативном отношении к военной миссии турок на северо-западе Сирии. Роль внешнего «воспитателя» взяла на себя Франция. Президент Эммануэль Макрон 26 февраля в телефонном разговоре с турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом решился заявить тому, что принятая двумя днями ранее резолюция СБ ООН распространяется и на Африн.

Для Анкары нравоучения Парижа сыграли, пожалуй, обратную роль, и она только повысила темпы «контртеррористической операции». Тем не менее внешнее давление на турецкие власти с посылами о необходимости скорейшего свёртывания боёв в курдском анклаве возрастает, и оно будет прогрессировать по мере продвижения «Оливковой ветви» к административному центру Африна.

Одним из элементов борьбы турок с внешним прессингом стал пропагандистский по своей сути проект «Курдские соколы». Уже в самом названии этой информационно-пропагандистской акции Анкары видно, что она презентует миру «других курдских соколов», альтернативу известной курдской националистической вооружённой группировке «Соколы свободы Курдистана» (курд. Teyrêbazên Azadiya Kurdistan, TAK).

Протурецкие боевики-курды перед их заброской в Африн прошли обучение на территории Турции. Их военный вклад в успех «Оливковой ветви», как в силу собственной малочисленности, так и больших сомнений в боеспособности, окажется мизерным. Но для турецкой стороны это не важно. Главное — явить внешним партнёрам и противникам совершенно иную картинку вооружённого конфликта в Африне, развеять в глазах международного сообщества образ Турции как «карателя курдов». С прибытием на афринский фронт «Курдских соколов» получается, что между самими курдами есть внутренние счёты, а Анкара защищает тех из них, кто желает жить с ней в мире и согласии. Параллельно нейтрализуется военно-политический и информационно-пропагандистский эффект от схожей акции Дамаска в виде дислокации в Африне проправительственных бойцов-шиитов. Здесь есть и знак в сторону американцев с их проектом курдско-арабского альянса «Сирийские демократические силы» (СДС, ведущую роль в его составе продолжают играть курдские отряды YPG).

Турецкая версия «Курдских соколов» вошла в состав так называемой курдско-арабской «Бригады Хамза» (400 этнических курдов и 200 арабов), которая, в свою очередь, является соединением «Дивизии Хамза». Это типичные прокси (опосредованные силы) турок «на земле» в Сирии. Они были на передовой во время предыдущей операции ВС Турции в северной Сирии, когда против террористов ИГ* Анкара и ССА развернули совместный «Щит Евфрата» (24 августа 2016 — март 2017).

Боевики «Дивизии Хамза» первыми вошли в город Джераблус уже на следующий день после официального старта совместной операции Турции и ССА против ИГ* (25 августа 2016 г.). С окончанием «Щита Евфрата» эта группировка в составе ССА получила определённые привилегии. Так, «хамзайцам» было позволено создать некую «военную академию» в городе Аль-Баб к северу от сирийского мегаполиса Алеппо. Это «высшее военно-учебное заведение» призвано подготовить кадры для так называмемой «Сирийской национальной армии» — ещё одного, более масштабного, чем «Курдские соколы» и «Бригада Хамза», турецкого проекта на севере Сирии.

«Дивизия Хамза» была создана в 2013 году в сирийской провинции Хасаке, которая ныне практически полностью контролируется курдами. Её командующим стал дезертировавший из сирийской армии лейтенант Саиф Абу Бакр. Данную фракцию на отдельном этапе, помимо Анкары, плотно опекали и американские военные в регионе. В период 2013—2015 гг. «дивизия» получила на вооружение, в частности, противотанковые ракетные комплексы BGM-71 TOW производства США.

У «Дивизии Хамза» своя сложная история отношений с курдским ополчением YPG. Известно, что ещё в октябре 2016 года командование «дивизии» выдвинуло курдам Африна ультиматум в течение 48 часов покинуть город Тель-Рифаат. Тогда всё ограничилось пустыми угрозами и обычным сотрясанием воздуха.

Одна из основных полевых функций «Курдских соколов» в составе «Бригады Хамза» — обеспечить языковой контакт с местным населением Африна и в целом развеять образ надвигающегося на курдов северо-запада Сирии геноцида. Опыт в этом плане у военно-политического руководства Турции есть. В населённом преимущественно курдами юго-востоке страны задействованы так называемые «сельские стражи», отобранные из местного населения. Это этнические курды, имеющие на руках лёгкое стрелковое оружие, сотрудничающие с турецкой жандармерией и силами безопасности, поставленные на ежемесячное денежное и другое довольствие со стороны властей.

Турция озвучила амбициозную цель взятия силами «Оливковой ветви» города Африн, расположенного в самом центре одноимённого курдского анклава. Впрочем, изначальные планы турецкого генералитета относительно блицкрига на северо-западе Сирии оказались полностью сорванными, а их нынешние прогнозы о скором падении г. Африн — завышенными. Расчёт турецких военных стратегов строился на двух главных элементах. Первое — массовый исход гражданского населения со всей территории Африна, после чего местные ополченцы потеряют мотивацию продолжать сопротивление. Вместе с утратой боеспособности и деморализацией YPG турки, в качестве второй военно-политической цели, полагались на максимальную изоляцию Африна от внешнего мира. Не произошло ни того, ни другого. Форсированное наступление турецко-исламистских сил по всем указанным выше направлениям пресечено, бои приняли позиционный характер с периодическими контратаками со стороны YPG. Курды держат линию фронта, зная, что защищают безоружное население в тылу от возможной резни (2).

Близкие к турецким правящим кругам источники отмечают, что прокурдская позиция Дамаска, который не только словом, но и делом помог YPG (предоставление коридора, военные поставки, ввод проправительственных бойцов), стала для турецкого руководства неожиданностью.

Применительно к США, учитывая их самые тесные связи с сирийскими курдами к востоку и западу от Евфрата, у турецких властей не было иллюзий. Американцы просто игнорируют призывы турок отказаться от поддержки «курдских террористов» на севере и востоке Сирии оружием и другой помощью по военной линии. Но, что касается России и Ирана, двух партнёров Турции по трёхсторонним договорённостям в Сирии, астанинскому процессу урегулирования в САР, то здесь предварительные калькуляции Анкары также дали очевидный сбой.

Россия полностью не ушла из Африна, её военные перебазировались в район города Тель-Рифаат. С учётом этого фактора планы Анкары добиться полного вытеснения ополченцев YPG из Африна и распространить свой контроль на всю территорию курдского анклава представляются ещё более призрачными.

Иран же вовсе озадачил Эрдогана и его генералов, поддержав инициативу по размещению в Африне бойцов-шиитов правительственных «Сил национальной обороны». До этого шага проиранские формирования к северу от Алеппо предоставили курдам коридор, соединяющий Африн с Манбиджем на северо-востоке провинции Алеппо.

Просматривается даже подобие ситуативного альянса между Россией, Ираном и США, скреплённого одной целью — максимально ограничить турецкую экспансию в северной Сирии. Каким бы немыслимым в нынешних условиях ни казалось сотрудничество, пусть и по умолчанию, Ирана и США в этой и любой другой точке ближневосточного региона, налицо сдерживающий Турцию вектор в действиях ключевых игроков в Сирии.

(1) Источники в МВД Турции сообщили, что вошедший на северо-запад Сирии контингент призван не допустить инфильтрацию вытесненных ранее из приграничных населённых пунктов Африна «террористов» курдских отрядов YPG. Турецкие полицейские и жандармы на бронетехнике 26 февраля пересекли границу Сирии в районах Гюльбаба и Хасса, соответственно, в провинциях Килис и Хатай.

(2) В эти дни турецкие СМИ активно пишут о «80% жителях городов Раджу и Джиндерес», расположенных соответственно к западу и юго-западу от административного центра региона Африн, которые покинули свои дома. В связи с этим делается вывод, что ближайший штурм этих стратегически важных населённых пунктов не должен сильно задержать продвижение военных.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ