«Кастусь» Калиновский: убийцу и палача белорусов делают национальным героем

Вот уже которую неделю националистический сегмент белорусского Интернета гудит от негодования по поводу того, что в новой версии учебника по русской литературе для 8 класса восстание под руководством Винцента Константы Калиновского (прозванного без его ведома «Кастусём») назвали… польским. То есть написали чистую правду.

Конечно же, в лучших традициях столь нелюбимого ими 1937 года «патрыёты», словно ищейки, ринулись по следу, ища «руку Москвы». Вскоре они раскопали, что, «как выяснилось, фамилии рецензентов этого учебника всплывают в связке с фондом „Русский мир“. Например, декан филфака Брестского государственного университета Татьяна Сенькевич возглавляет „Русский центр“ в Бресте, креатуру фонда „Русский мир“. Еще один из рецензентов — Алексей Иванов из Могилёвского университета имени Кулешова. „Поддерживает активные связи с посольством России […], постоянно принимает участие в организации научно-образовательных мероприятий совместно с представительством Россотрудничества в Беларуси, фондом „Русский мир““, — говорится об Алексее Иванове на сайте университета». Ура, вина доказана, можно линчевать!.. Осталось лишь выложить во всеобщий доступ домашние адреса, телефоны, номера машин, имена детей и номера школ, в которых они учатся — как поступают в таких случаях украинские побратимы.

Кстати, покатилась волна народного гнева «благодаря»… знатоку из «Что? Где? Когда?» (и одновременно школьному учителю) Сергею Дубелевичу. Это он первым выложил в свой «фейсбук» пост: «Новый (изданный в 2018 году) учебник русской литературы для 8 класса белорусских школ. Польское восстание. Дожили. Расходимся». И понеслось. Причем основной аргумент, приведенный даже «Комсомольской правдой в Беларуси», звучит так: «В общественном сознании восстание Калиновского названо иначе».

Вот и все. Какие после этого еще нужны аргументы?.. Есть же некое общественное сознание, которое, видимо, и вырабатывает коллективную истину. И это «сознание» восстание Калиновского польским не считает.

Для белорусских самостийников, как и для других товарищей, выращенных в советской пробирке, есть только одно мнение, оно же правильное, оно же — «национальное». А с носителями других мнений у них разговор короткий. Они просто делают вид, что их не существует. Если будут сильно высовываться — общественная травля. Следующая стадия — физическая расправа. Какие-нибудь случайные ребята изобьют вечером до полусмерти. Как это произошло с Сергеем Лановенко, на которого летом напала банда белорусских националистов из-за того, что он был одет в футболку с символикой Донецкой народной республики.

Но позвольте, а как же факты, говорящие о том, что восстание было польским?.. Факты? Да плевала эта публика на факты, они, конечно же, «подтасованы московскими историками». А вот наши…

Но, о ужас, «наши» историки, «несмотря на возмущение в интернете, определение в Национальном институте образования, издавшем пособие, не считают ошибкой» («Комсомольская правда в Беларуси»). (Тоже обратим внимание на бронебойный аргумент — возмущение в интернете. Раз интернет чем-то там возмущен, значит, это однозначно плохо). Историки недвусмысленно высказывались уже не раз: фигура Калиновского — это грандиозный миф, каждым поколением белорусских историков старательно «подгоняемый» под реалии того или иного периода. Например, в газете «Наша Нива», выходившей в начале ХХ века, он не упоминался вообще ни разу (!) А как понадобился — сразу же вспомнили. И точно таким же необходимым для «полноценности» белорусской историографии мифом является восстание 1863 года.

Упрямо твердящих о «белорусскости» Калиновского местечковых националистов не смущают даже факты, лежащие на поверхности. Во-первых, целью восстания было восстановление польского государства в границах 1772 года, что для Белой Руси означало тотальную полонизацию и окатоличивание. Во-вторых, все повстанцы, в том числе и Калиновский, давали присягу следующего содержания: «Присягаем во имя Пресвятой Троицы и клянёмся на ранах Христа, что нашей родине Польше будем служить верно и исполнять, во имя того же отечества Польши, все приказания, предписанные нам начальниками…» Наконец, сам Калиновский, обращаясь к жителям Белоруссии, писал в «Письме Яськи-Господаря из-под Вильны к мужикам земли польской»: «…разве ж мы, децюки, сидеть будем? Мы, что живём на земле Польской, что едим хлеб Польский, мы, Поляки из веков вечных».

Конечно же, ряд событий восстания 1863 года происходил и на землях белорусских губерний. Но всерьез полагать, что восставшие «здесь» боролись за какие-то отдельные цели и противопоставляли себя полякам — верх наивности. Более того, давным-давно доказано, что в среде белорусского крестьянства идеалы восставших никакого сочувствия не встречали. Белорусы массово помогали русской армии задавить мятеж. За что, кстати, восставшие расправлялись с белорусами с такой жестокостью, что гиммлеровские палачи, узнай они об этом, содрогнулись бы. Хроники запечатлели сотни имен повешенных, растерзанных, сожженных и заживо закопанных в землю белорусов, вся вина которых была в том, что они не поддержали «национального героя» Калиновского — т. е. хотели просто мирно жить и трудиться на своей земле.

Вот, например, расправа повстанцев над Иваном Макаревичем, крестьянином из деревни Сороки Гродненской губернии. Вина: отказался присоединиться к повстанцам. В ночь на 1 июля 1863 года два шляхтича из местечка Щуки вызвали Макаревича из дома и под предлогом указать дорогу в местечко Мосты, увели с собой. Придя в Щуки, все трое зашли в дом, в котором в ту ночь праздновалась свадьба. Повстанцы заставляли Ивана есть, приговаривая: «Ешь, легче будет идти на тот свет». Потом отвели его в отдельную комнату, где подвергли жестоким истязаниям: обвязав веревками и привязав за шею к стене, отрезали нос и уши, содрали с обеих ног кожу, разорвали правую щеку. Затем истерзанного страдальца вывели за деревню, бросили в картофельную яму вниз головой и ещё живого забросали землей, а само место, чтобы скрыть следы, забороновали. Только на десятый день тело Макаревича случайно обнаружил один крестьянин: труп лежал вниз головой, руки и тело были связаны, шею обвивала веревка, на ногах полосами висела содранная кожа. Родные опознали Макаревича, оплакали и погребли на ближайшем кладбище.

В Пречистенском соборе Вильнюса висит доска с именами 349 белорусов, виновных лишь в том, что они думали иначе, нежели польские повстанцы 1863 годов. За это повстанцы их безжалостно убивали.

Но кто теперь вспомнит тех белорусов?.. Это же были «неправильные пчелы, и они делали неправильный мед». Проще говоря — «навоз истории», тогдашние ватники. Толстенная книга с именами их палачей недавно любовно издана в Минске. Это — поименный синодик участников восстания. А вот кто когда выделит деньги на такую же книгу про его жертв?..

Конечно, в той или иной степени «наивна» любая историография любого народа. Она так или иначе подчинена его интересам, так или иначе выпячивает события, мимо которых другой народ прошел бы, даже не заметив. Непонятно другое: зачем вставать в позу «кисо обиделось»?.. Зачем выставлять себя идиотом и обижаться на правду?.. Не зулусским же назвали восстание, не эфиопским и не эстонско-финским, а польским, каковым оно и было на самом деле. Но нет, гордым «белорусским шляхтичам» хочется, чтобы восстание было «нашенским». Этак и до того, что началось оно вовсе не в Польше, договорятся…

Кирилл Аверьянов-Минский