Ливийский сценарий Алжиру не грозит, хотя все причины налицо — эксперт

Массовый протест в Алжире может очень быстро превратить страну во вторую Ливию. С абсолютно непредсказуемыми последствиями для всего региона. Все стартовые условия для длительной эскалации противостояния здесь есть. Газ, нефть, сепаратистские настроения и неадекватные элиты, пытавшиеся сохранить номинальную власть престарелого президента страны. В некоторых тонкостях алжирской политики EADaily помог разобраться историк и специалист по странам Ближнего Востока и Африки Сергей Балмасов.

— Как могут развиваться события в самое ближайшее время? Каков ваш прогноз масштабов протеста?

— Очевидно, что ожидается усиление протестов. Оппозиция в Алжире хотя и разношерстная, но способна собрать большое число людей. Сейчас главный вопрос заключается в следующем. Протестующие уверены, что власть собирается обмануть народ. Что получается? Люди изначально вышли против выдвижения на следующий срок тяжело больного президента Абдельазиза Бутефлики, теперь они выступают против продления его президентского срока. Именно так оппозиция воспринимает отмену президентских выборов, намеченных на 18 апреля текущего года, с их переносом на неопределенный срок. По логике Бутефлики, этому должно предшествовать широкое обсуждение общественностью новой конституции с последующим одобрением на общенациональном референдуме, а на этот срок он должен остаться во главе государства. То есть люди выходили на улицу для того, чтобы не допустить выдвижения нынешнего президента и за скорейшие выборы. А теперь им говорят: если вы закончите протест, то мы выйдем на выборы. Но это, вероятно, обман. Сейчас протест призывает соблюдать конституцию страны, измененную Бутефликой под себя в 2008 году, что позволяет ему выдвигаться на неограниченное число сроков. Раньше глава государства мог выдвигаться только два раза подряд.

— А как происходит управление страной в этой ситуации? Ясно же, что Бутефлика не в состоянии работать. Кто делает это за него?

— Да, он недееспособен. Фактически управляет страной его родной брат Саид. Это создает массу проблем в управлении государством. Например, на время отсутствия по болезни президента фактически замороженной является внешняя политика, поскольку именно Бутефлика как глава государства проводит встречи на высшем уровне и подписывает важные документы со своими зарубежными коллегами, хотя по конституции на время его недееспособности это должен осуществлять глава парламента. Например, с апреля по октябрь 2018 года, когда он болел, даже Ангела Меркель не могла добиться встречи с предложением многомиллиардных совместных проектов.

— Насколько вероятен худший — ливийский сценарий развития событий? Алжир — крепкая и экономически, по меркам Африки, мощная страна. Что ее может ожидать?

— Алжир, действительно, одна из самых продвинутых стран Африки. По любым показателям, в том числе и по показателям социальной поддержки населения. Хотя объем и сокращается в связи с углублением экономического кризиса, тем не менее, ситуация здесь существенно благополучнее, чем во многих странах континента. Но алжирские правители забыли, что это общество, которое прошло кровавую гражданскую войну в 90-х годах. Бутефлика забыл, что Алжир — это республика, а не монархия. Сейчас очень много проблем в связи с падением уровня жизни. Скажем, средняя алжирская семья может себе позволить курятину теперь раз или два в месяц. Не говоря уже о более дорогом мясе — говядине, баранине. Рост цен высокий, падение жизненного уровня более чем очевидно. С чем это связано? Сократился в два раза импорт денежной массы из-за сокращения прибыли естественных монополий — это экспорт газа и нефти. Если в 2014 году страна имела почти 200 миллиардов долларов накоплений за счет экспорта энергоресурсов, то на 2019 год — менее 78 миллиардов. По расходам же страны ничего не изменилось. В Алжире военный бюджет в три раза больше, чем военный бюджет Марокко. Очень высокие расходы на госаппарат.

При этом президент Бутефлика все сделал для того, чтобы выбить из страны иностранный бизнес. Очень жесткий режим ограничений вывел из страны массу крупных компаний. Иностранный бизнес не может вести дела сам. Любая компания должна иметь местных партнеров-соучредителей. При этом доля иностранного капитала в компании не может превышать 49,9%. Иностранные компании не могут самостоятельно продавать добытое сырье.

Третий важный момент — это нарастающие демографические проблемы. Население Алжира выросло с 1966 года с 13,4 до 42,2 миллиона человек. Каждый год добавляет к этому числу примерно по одному миллиону человек. Очень скоро здесь возникнет ситуация, когда производимых в стране энергоресурсов будет хватать только на обеспечение населения страны. Экспорт неизбежно сократится до минимумов, приток внешней денежной массы в страну остановится. Для правящего в стране режима это будет равносильно катастрофе. А пока же ничего не делается для того, чтобы модерировать эти негативные сценарии, все идет по накатанной, растет число чиновников, военных.

— Насколько сейчас серьезно влияют на ситуацию другие естественные для страны проблемы? Исламский радикализм, сепаратизм?

— В Алжире власть — военные. В 1991 году они не дали прийти к власти победившему на выборах Фронту исламского спасения. С этих пор вооруженные силы — ключевой модератор политики в стране. Но не все так просто. Не было практики подавления исламистских группировок. Наоборот, тактика Бутефлики заключалась в том, чтобы перебить «диких», но купить тех, кто может быть лояльным. Но в долгосрочном аспекте это не решило проблем. И сейчас в протест влилось очень много женщин. Которые вышли на улицу не только из-за роста цен и падения уровня жизни. Их пугает усиление исламского радикализма.

Берберы, проживающие на северо-востоке Алжира, — отдельная большая проблема. Сейчас самые мощные кампании протеста происходят именно там. У берберов проблемы особого рода. Их напрягает национализм. По остаточному принципу финансируются регионы их компактного проживания. Номинально были проведены определенные реформы, скажем появилась возможность обучения в школах на родном языке. Но по существу это ничего особо не изменило. К тому же берберы смотрят на своих соотечественников в Ливии, где они фактически автономно функционируют, фактически независимы.

Отдельная волна протеста связана с недовольством предпринимателей условиями ведения бизнеса. Сильный нажим и давление со стороны чиновников и силовиков.

— Удастся ли Алжиру выйти из проблем без настоящих катаклизмов? И какие внешние силы кого могут поддержать в случае разного рода силовых сценариев?

—Противостояние может затянуться на долгие годы. Руководство армии пока не определилось со своими пристрастиями. Есть второй вариант. Заключается в том, что оппозиции удастся скинуть режим. Но что они будут делать? Их много, будет драка. Третий вариант заключается в том, что режиму удастся устоять. Но только это не решит проблемы Бутефлики. Был шанс выставить вместо него другую фигуру и остановить протест. Но этим шансом не воспользовались.

Исламскую оппозицию в Алжире традиционно финансировала Саудовская Аравия. Но сейчас Эр-Рияду не до них, масса своих проблем, война на границе с Йеменом.

Но надо сказать, что и Катар не лезет в Алжир. После масштабного теракта в 2013 году, когда Катар ударил по газовому комплексу страны, возможно, ввиду политических последствий у этой страны угас активный интерес к Алжиру. Но тогда все было серьезно. Муаммар Каддафи благодаря помощи Алжира держался восемь месяцев. А Катар был его «застрельщиком».

Берберский сепаратизм может быть поддержан извне. Израилем и из Франции, где большая диаспора. Израиль не любит Алжир за поддержку антиизраильской коалиции. Но что касается гражданской войны, думаю, она все же маловероятна. В 90-х годах Алжир прошел гражданскую войну, и это хорошая прививка. Хотя многие причины наличествуют. Больше половины населения живет в нищете. Очень серьезное социальное расслоение между теми, кто живет, условно говоря, как в Европе, и основной частью населения, погружающейся в нищету.

Беседовал Антон Кривенюк