Молдавская власть: трудный выбор после выборов

Прошел месяц с того момента, как в Молдавии установилась легитимная власть после февральских парламентских выборов. Политический кризис переходного периода сменился неделей двоевластия и завершился капитуляцией Демпартии, которая до этого десять лет управляла страной и не хотела сдаваться без боя.

Учитывая задействованный демократами административный ресурс Конституционного суда, поддержку силового блока республики и действующего на тот момент управленческого аппарата, создалось впечатление, что лидер ДПМ Владимир Плахотнюк «не прогнется» под новообразованную коалицию политически аморфных социалистов и «незрелых» правоцентристов из блока ACUM. Тем более, для всех очевидно, что этот союз не может быть стабильным, так как у составляющих его политформирований диаметрально противоположные взгляды на будущее Республики Молдавия. Рано или поздно внутренние противоречия деактивируют эту коалицию.

Неожиданно после консультаций с послом США в Кишиневе Дереком Хоганом Плахотнюк сдает позиции, соглашаясь на мирную передачу власти. Демократы особо не комментируют это непонятное им решение, отговариваясь формальными фразами типа «ради будущего молдавского народа», «это только нас укрепит для политической борьбы». Но, похоже, теперь бороться будет некому. Владимир Плахотнюк сбежал, остальные члены партии спешно покидают ее ряды, испытывая некое чувство предательства после заявления Плахотнюка о том, что он слагает с себя руководство ДПМ и больше не отвечает за ее будущее.

Масло в огонь подливают и американские партнеры, которые допускают выдачу молдавскому правосудию «своего друга» Плахотнюка «при наличии подтверждающих фактов его преступной деятельности», которых у новых властей оказалось предостаточно. Лидер молдавских демократов в последний год зачастил в Вашингтон, а американские конгрессмены в Кишиневе чувствовали себя как дома, уча демократическим процессам местных парламентариев. Все всех устраивало, а тут враз поменялось.

Очевидно, что формированием большой молдавской геополитики занимаются внешние игроки, иначе подобный пасьянс просто не сложился бы. Вспомним только, как накануне истечения срока формирования парламентского большинства в республику, не сговариваясь, прилетели директор отдела по Восточной Европе в Госдепартаменте США Бредли Фреден, европейский комиссар по вопросам расширения и политики добрососедства Йоханнес Хан и спецпредставитель президента РФ, вице-премьер Дмитрий Козак.

Безусловно, никто из посланников и не думал вмешиваться во внутренние дела страны, просто так совпало. При этом дипломаты не преминули настоятельно посоветовать молдавским деятелям, как избежать кризиса власти и укрепить доверие и поддержку партнеров. Последние, похоже, к этому моменту уже понимали, какие действия необходимо предпринять, чтобы сохранить свое влияние в регионе и паритет в международных отношениях.

Видимо, аргументы России в непубличных переговорах с Западом были настолько убедительными, что США и Евросоюз приняли решение дружно поддержать президента Игоря Додона, на которого делал ставку Кремль. До этого, пока от американцев не поступила команда Демпартии «сливаться», здание правительства, в котором параллельно с новыми властями продолжал работу кабинет Павла Филипа, взяла под усиленную охрану лояльная к ДПМ полиция, явно готовясь к длительной обороне. Бывший спикер парламента Андриан Канду объяснял это угрозой военной аннексии со стороны России.

«Вы что, хотите, чтобы на улицах появились „зеленые человечки“? С учетом военного присутствия России в Приднестровском регионе, мы не хотим повторения опыта Крыма и Украины», — заявил тогда вице-председатель ДПМ, допуская, что Додон может обратиться к Москве с просьбой поддержать конституционные власти Молдавии в условиях «захваченного государства».

Запад рассматривал такой сценарий, успешная реализация которого привела бы к безвозвратной потере влияния в регионе. Поэтому олигарх Владимир Плахотнюк, давняя мишень российских правоохранительных органов, стал сакральной жертвой, которую разменяли на спокойствие «Восточного партнерства». Все, как бы не сговариваясь, согласились с тем, что он враг молдавского народа, который он ограбил и чуть было не толкнул к внутреннему противостоянию и междоусобице.

По большому счету, тактический ход с признанием западными странами коалиции, состоящей из мечущихся социалистов и откровенных евроинтегрантов из ACUM, не только помог избежать затягивавшегося еще на полгода безвластия. Основная его цель — способствовать сдерживанию Игоря Додона в вероятном дрейфе в сторону России. Без европейского противовеса социалистам не составило бы труда окончательно закрепиться в экономической и политической орбите Евразийского союза.

Сегодня правительство Майи Санду полностью ориентировано на Европейский союз, выполнение обязательств по соглашению об ассоциации премьер-министром названо основной целью ее кабинета. В этих условиях Додону и ПСРМ придется окончательно определиться, с кем они, так как по обязательствам нужно отвечать, а популистские лозунги о «сбалансированной внешней политике» уже работать не будут.

Похоже, в принципиальность главы государства уже давно никто особо не верит. Слишком часто Додон менял свое отношение к происходящему. Сегодня его уже не раздражает офис НАТО в центре Кишинева, он так яростно не требует признания государственного и военного нейтралитета РМ и особо не противится закону о противодействии «российской пропаганде». Мнением Евросоюза, готового в условиях прекращения украинского транзита поставлять в Молдавию газ и возобновить макрофинансовую помощь экономике, Додон дорожит больше, чем отношениями с РФ и ее торговыми и социальными преференциями для молдавских аграриев и мигрантов.

Похожая ситуация и в вопросе с Приднестровьем. Еще недавно молдавский лидер говорил о сложившихся «благоприятных политических возможностях» для решения конфликта на Днестре, намекая на некий план, который устроит все стороны, прямо или косвенно в него втянутые. С этим связывали и постоянные консультации с Дмитрием Козаком, который 16 лет назад в РМ уже пытался реализовать проект ассиметричной федерации. По словам Игоря Додона, оставалось только получить парламентскую власть.

Сегодня Додон контролирует парламент, в том числе Министерство иностранных дел и европейской интеграции, но не спешит с предложениями об определении политического статуса левобережья, считая, что нужно подождать год-полтора из-за «деликатности проблемы». А точнее, чтобы посоветоваться, чтобы очередными громкими и зачастую необдуманными заявлениями не разозлить тех, от кого Молдавия теперь находится в прямой зависимости, спутав их планы.

«Понятно, что внутренний консенсус без внешнего консенсуса не приведет к решению приднестровской проблемы», — рассуждает Додон.

Западная Европа и США делают все для того, чтобы заменить российских миротворцев в Приднестровье на гуманитарную миссию ОБСЕ. «Друг России» Додон вынужден разделять этот геополитический подход, подчеркивая, что вывод оперативной группы российских войск является неотъемлемым условием полного урегулирования приднестровского конфликта.

Приднестровские власти понимают, что вывод ОГРВ будет означать завершение приднестровского политико-экономического проекта и активно противятся этому. При этом, находясь под внешним давлением, тактично обходят вопрос будущего политического статуса, вместо того чтобы поставить окончательную точку в спекуляциях на эту тему. Предлагая концентрироваться на гуманитарных проблемах «в интересах граждан обоих берегов», Тирасполь как бы не слышит, что и Кишинев, и западные партнеры Молдавии уже давно констатируют: реализация достигнутых соглашений и инициативы Кишинева, направленные на «заботу о своих гражданах с левого берега Днестра», вводят приднестровцев в правовое пространство соседнего государства.

На этом фоне знаковым выглядит победа на выборах главы администрации Гагаузской автономии Ирины Влах. На президентских выборах 2016 года более 90% гагаузов поддержали Додона, и теперь башкан пользуется безграничным доверием главы государства. Ожидается, что в ближайшее время будет принят ранее блокируемый парламентским большинством ДПМ пакет законов, регулирующих особый статус и полномочия этого территориального образования.

Внешне успешно развивающаяся Гагаузия, в которой русскоязычное население значительно превышает число тех, кто владеет государственным румынским языком, и которая в 90-х годах также стремилась отделиться, должна стать примером для Приднестровья, показывая, что «быть под Кишиневом» не так уж и страшно.

Михаил Тульев, специально для EADaily