«И минский, и нормандский формат — пытка и приговор для Донбасса»

Встреча «нормандской четверки» в Париже, как и следовало ожидать, не привнесла ничего нового в годами звучащую минскую повестку, не было принято никаких прорывных решений, хотя в частностях все же удалось достичь некоторого прогресса. Так, до конца года планируется обмен удерживаемыми лицами по принципу «всех на всех». Пожалуй, это пока что самое очевидное достижение встречи.

Российские эксперты сходятся в оценках минувшего саммита. «Ни прорыва, ни провала», — так кратко охарактеризовал встречу политолог Сергей Марков.

«Никакого серьезного прорыва в движении к миру не произошло, но в то же время и провалом эту встречу назвать нельзя. Зеленского заставили подтвердить, что альтернативы Минским соглашениям нет, добились решения об имплементации „формулы Штайнмайера“ в украинское законодательство. Причем предполагается, что закон об особом статусе Донбасса должен быть согласован лидерами Донбасса, что должна быть всеобщая амнистия и изменения в Конституцию Украины. А граница может быть передана Киеву только после всеобъемлющего политического урегулирования, на которое даст согласие Донбасс. Это означает, что если Донбасс захочет передать границу, то сможет это сделать, если не захочет, не будет удовлетворен политическим урегулированием, значит, границу никому не передадут. Нельзя не отметить и решение об обмене пленными и отводе войск в ряде районов», — заявил Сергей Марков EADaily.

По мнению президента Института национальной стратегии Михаила Ремизова, с приходом Зеленского к власти позиция Киева принципиально не изменилась и потому ждать каких-то перемен в дипломатической риторике тоже не приходится. «Для него, как для политика, было важно закрепить свою значимость, проведя переговоры в этом формате. Но, скорее всего, это было еще и требование Германии и Франции. Мне кажется, что они добивались проведения этих переговоров, чтобы продемонстрировать некое движение в сторону нормализации. Думаю, что на официальном уровне у Москвы не было никаких завышенных ожиданий по поводу этой встречи. И цель ее состояла в том, чтобы показать свою готовность к прогрессу в переговорном процессе, исключить обвинения в неконструктивной позиции и не испортить фона отношений с Парижем и Берлином», — сказал он.

По мнению Ремизова, можно говорить о каких-то частных результатах, но не об исторических и переломных достижениях в попытке урегулировать донбасский кризис.

При этом все меньше оптимизма остается у тех, кто ждал от Зеленского какой-то альтернативной позиции по отношению к Донбассу. Еще в сентябре, когда положительная риторика в адрес нового президента Украины на российском телевидении сохранялась, в распоряжении EADaily оказались фотографии украинской бронетехники, массово следующей на Донбасс. Позже состоялась знаменитая «речь с пулей» на трибуне Генассамблеи ООН, когда Зеленский обвинял Россию в ведении войны против Украины, не желая признать ответственности прежнего украинского руководства в развязывании войны на Донбассе и фактически поддержав риторику своих предшественников. Но обо всем этом можно было бы и не упоминать, поскольку против Зеленского говорят сводки с линии соприкосновения — с его приходом к власти обстрелов, в том числе кровопролитных, приводящих к гибели и ранениям среди мирных, не стало меньше.

Встреча в «нормандском формате», по мнению Сергея Маркова, только подтвердила мысль о том, что новый украинский президент мало похож на миротворца. «Зеленский показал, что он стремительно эволюционирует во второго Порошенко, недаром ультранационалистический порошенковский „майдан“ одобрил результаты переговоров», — отметил Сергей Марков.

Михаил Ремизов более сдержан в оценках договороспособности и надежности Зеленского.

«Об этом трудно рассуждать, потому что нам неизвестны кулуарные договоренности, в том числе по газу. Есть они или нет? А если даже они и есть, то договороспособность политика проверяется их выполнением», — заявил он.

Никакого пересмотра «Минска» на встрече также не состоялось. В итоговом коммюнике приверженность Минским договоренностям оговаривается в самом начале. А это означает попытку отложить решение наиболее острых вопросов на неопределенное время.

По прогнозам Сергея Маркова, Минские договоренности — это те договоренности, которым не суждено быть реализованными.

«С моей точки зрения, Минские договоренности не будут выполнены, поскольку они подразумевают де-факто изменение репрессивного, антидемократического украинского режима, проводящего политику террора в отношении своих граждан. Без внутренней украинской революции выполнить такие договоренности не представляется возможным, а я думаю, что такая революция не произойдет», — полагает Марков.

По мнению Ремизова, формально «Минск» будет декларироваться и дальше, несмотря на трудности в его практическом выполнении.

«Единственной траекторией движения, которая в текущих условиях представляется наиболее вероятной, является обустройство непризнанных государств, закрепление их самостоятельного статуса без его официального признания с сохранением некой рамочной готовности выполнения Минских соглашений. При этом обустройство республик в этих рамках накладывает на них определенные ограничения. Например, вполне естественное объединение республик, которое с точки зрения сохранения рамок выглядит не слишком реальным. В этих условиях необходима нормализация жизни в республиках, в том числе более активное и открытое взаимодействие с Россией, нормализация экономической и хозяйственной жизни. Это все потребует, в том числе и со стороны России, решения многих правовых вопросов. Нет окончательного решения проблемы со статусом, значит, придется обустраивать независимость в рамках этих невыполнимых или невыполняемых соглашений», — резюмировал он.

На Донбассе от встречи ничего особо не ждали, а ее итоги не находят удовлетворительными. Никаких гарантий мира и перспектив решения проблемы непризнанного статуса с учетом мнения жителей Донбасса, выраженного на референдуме 11 мая 2014 года, эта встреча не закрепила.

По мнению донецкого военкора Марины Харьковой, если судить по обнародованным итогам переговоров в «нормандском формате», то прорывных решений по прекращению войны не произошло, а сама встреча носила характер фиксации позиций каждой стороны при участии наблюдателей со стороны Франции и Германии.

«Шесть лет в наших республиках идет война, ведется экономическая блокада со стороны Украины и геноцид населения, которое стремится покинуть территорию, охваченную войной, разрухой и отсутствием перспектив. Этот приговор был вновь закреплен очередными решениями», — сказала Марина Харькова.

«Смягчающими обстоятельствами», по ее словам, стали пункты об обмене пленными, тогда как все остальные договоренности в реальности неспособны облегчить жизнь Донбасса. «Возвращение наших людей из украинского плена и тюрем можно только приветствовать. Развод сил в новых трех точках никак не изменит ход боевых действий и не снизит общее количество обстрелов, как и очередное как бы бессрочное и всеобъемлющее прекращение огня, которое по факту станет карт-бланшем для новых провокаций ВСУ, захвата оставшихся кусочков „серых зон“ и обернется очередным категорическим запретом для республиканских армейцев отвечать на происки противника. Все эти процессы мы наблюдаем постоянно и бесконечно», — заявила Харькова.

Украина, как отметила военкор, «не собирается интенсифицировать Минский процесс, Россия выжидает, в то время как люди республик погибают, выживают на грани моральных и физических сил или уезжают навсегда».

«Никто не готов брать на себя ответственность за происходящее, как никто не может предугадать финал. Все переговоры, что в „минском“, что в „нормандском формате“ — это подобие древней китайской пытки, когда на темечко человека медленно и методично капала вода, доводя до сумасшествия или смерти. Мое мнение основано исключительно на ощущениях и переживаниях человека, находящегося внутри ситуации и понимающего ее безвыходность», — заключила Харькова.

По оценке бывшего спикера парламента ДНР Андрея Пургина, встреча в Париже прошла в европейском алгоритме. «Все было решено так, как этого условно хочет Европа, в том темпе и в том понятийном аппарате, как хотела Европа. Да, безусловно, все разочарованы, что Украина фактически сорвала разведение войск. Поскольку разведение в течение четырех месяцев в трех местах по три-пять километров каждый на линии соприкосновения — это продолжение войны. Зеленский отказался от мира. Он не выполнил то, на что больше всего надеялись, — решение о разведении войск по всей линии соприкосновения, а это 400 километров. Можно констатировать, что на сегодняшний день мы остаемся в повестке войны», — сказал Пургин.

Одновременно он обратил внимание на усиление позиций миссии ОБСЕ.

«Европейцы получили новый мандат ОБСЕ, и теперь он круглосуточный, он позволяет именно им опечатывать тяжелую технику и так далее. Посмотрим, как это будет выглядеть в действительности. Я лично пять лет говорю о том, что существующий наблюдательный мандат ОБСЕ не устраивает никого, в том числе и самих представителей ОБСЕ. На сегодняшний день мандат является определенным прорывом, но об этом никто не говорит. ОБСЕ получили дополнительные рычаги влияния на ситуацию. Посмотрим, как это будет работать», — отметил Пургин.

Что касается вопроса о том, насколько для Донбасса итоги встречи оказались удовлетворительными, то тут, по мнению донецкого политика, радоваться особо нечему, кроме обмена удерживаемыми лицами.

«Как я уже говорил, не решен самый главный вопрос — это вопрос войны и мира. Четыре месяца отводится на разбор десятка блиндажей. Хорошо это или плохо? Есть, конечно, определенная надежда на миссию ОБСЕ, которая теперь и ночами будет наблюдать за линией соприкосновения. Но самого главного мы не получили. Да и динамика процесса, предложенная Европой, очень вялая. Вторая встреча, которая запланирована на весну, может не состояться. Я напомню, что в некоторых аспектах эта встреча похожа на встречу 2016 года, которая тоже закончилась решением о разведении в Золотом и Петровском. В результате силы в Золотом и Петровском развели через три с лишним года, и больше встреч Путина и Порошенко в этот период не было. Параллель не очень хорошая, как можно заметить. Если Украина заблокирует выполнение достигнутых договоренностей, окажется недоговороспособной, а все признаки этого имеются, то мы получим тот же результат», — прогнозирует Пургин.

Очевидно, что встреча в «нормандском формате» не стала исторической и прорывной. После нее навряд ли перестанут стрелять на линии соприкосновения, дипломатический торг по принципиальным для сторон вопросам затянется на неопределенное время, и пересматривать свои подходы к вопросу войны на Донбассе ни одна из сторон пока что не будет. Россия, хоть и не продемонстрировала готовности к проведению более жесткой политики по Донбассу, сдавать позиций и идти на уступки тоже не собирается. Определенным сигналом стало заявление Владимира Путина о передаче границы ЛДНР и России под контроль Украины. «Украинская сторона все время ставит вопрос: „Дайте нам возможность закрыть границу войсками“. Ну я представляю, что дальше начнется. Сребреница будет, вот и все», — cказал российский лидер. А это означает, что, по крайней мере, отдавать Донбасс Киеву на откровенный убой никто не будет. Но и перспектив перед Донбассом эта встреча никаких не открывает, фиксируя шаткий и нестабильный статус непризнанных республик и постоянную угрозу возвращения на Украину в случае неблагоприятной внешней или же внутрироссийской конъюнктуры.

Кристина Мельникова