Отсутствие стыда обусловлено отсутствием идеи: Израиль в фокусе

Портал newsru.co.il опубликовал обзор политической ситуации в Израиле за неделю, подготовленный журналистом Габи Вольфсоном.

На этой неделе в политической системе Израиля впервые с момента формирования нынешней коалиции отчетливо зазвучало пугающее слово «выборы». Если ранее помехи в работе коалиции воспринимались как неизбежные притирки, особенно в условиях такой непростой коалиции, как нынешняя, то внешне не связанные между собой события последних дней более напоминают начало пути снежного кома. Даже если этот ком катится медленно, завершается его путь, как правило, на избирательных участках.

Вопреки распространенному мнению, премьер-министр Биньямин Нетаньяху не торопится на новые выборы. Косвенное подтверждение этому последовало на этой неделе, когда на повестке дня вновь оказался вопрос присоединения блока «Ямина» к коалиции. Он возник после того, как глава «Ямины» Нафтали Беннет заявил в интервью радиостанции 103FM, что готов присоединиться к коалиции, не получая при этом портфеля. «Я хочу быть проектором по борьбе с коронавирусом. Мне нужны только полномочия», — сказал Беннет. Многие в «Ликуде» восприняли это заявление как намек на возможность возобновления коалиционных переговоров.

Депутат Кнессета Гидеон Саар еще не успел опубликовать заявление с призывом возобновить диалог с Беннетом, как тот разъяснил, что присоединение к коалиции не на повестке дня «Ямины».

В окружении Нетаньяху, впрочем, есть те, кто не закрывают дверь перед возможным диалогом с бывшим министром обороны. Как это ни странно, многие считают, что «Ликуд» заинтересован в присоединении «Ямины» в большей степени, чем правый блок во вступлении в правительство. На фоне приближающегося этапа реализации плана распространения суверенитета на районы Иудеи и Самарии, плана, который судя по всему будет гораздо менее масштабным, чем мечталось многим в правом лагере, Нетаньяху предпочитает сократить очаги правой оппозиции. Глава правительства вообще не любит ситуацию, когда его критикуют партии справа, а в такой критической ситуации, как нынешняя, особенно. Если же нынешняя коалиция развалится, то присоединение блока «Ямина» вместе с голосами Йоаза Хенделя, Цви Хаузера и Орли Леви-Абукасис могут дать Нетаньяху заветный 61 мандат без необходимости идти на новые выборы. Вероятность такого сценария крайне невысока, однако в «Ликуде» не считают его совершенно нереальным.

В «Кахоль Лаван», в свою очередь, продолжают искать золотую середину, которая позволит оставаться в коалиции, не теряя и без того немногочисленные, судя по опросам, мандаты. На этой неделе Бени Ганц выступил с резкими нападками на палестинское руководство. «Мы не будем ждать их бесконечно. Если они не явятся за стол переговоров, то мы будем продвигаться без них, и пусть остаются глубоко в дерьме», — сказал он на брифинге с военными корреспондентами. В то же время Ганц поспешил заявить, что пытается «повлиять на карты будущей аннексии». Министр иностранных дел Габи Ашкенази заявил в беседах с приближенными, что распространение суверенитета не затронет Иорданскую долину. Если в «Кахоль Лаван» сумеют записать себе в актив ограничение масштабов аннексии, это может дать им необходимый «кислород» на выборах. С другой стороны, это может привести к тому, что Нетаньяху воспользуется разногласиями как поводом, и выборы нагрянут гораздо раньше, чем кто-то ожидал.

Тактика «быть в коалиции, а вести себя как в оппозиции», сопровождает «Кахоль Лаван» и в других вопросах. На минувшей неделе состоялось бурное заседание финансовой комиссии Кнессета, где решался вопрос о возвращении премьер-министру Биньямину Нетаньяху налогов, уплаченных им с 2009 по 2018 год. «Если решение не будет принято, то может сложиться ситуация, при которой Биньямину Нетаньяху будет не на что дожить до конца месяца», — изрек глава правительственной коалиции Мики Зоар. По утверждению Зоара, доходы премьер-министра составляют 17 тысяч шекелей в месяц нетто.

Газета «Кальколист» пишет, что состояние главы правительства оценивается примерно в 50 миллионов шекелей. Как бы то ни было, очевидно, что в условиях тяжелейшего экономического кризиса, растущей безработицы и закрывающихся бизнесов созыв финансовой комиссии лишь для того, чтобы предоставить премьер-министру возврат на сумму в 500 тысяч шекелей выглядит не слишком привлекательно. В «Кахоль Лаван» поняли это и воздержались от участия в заседании. Это не потребовало от них слишком больших жертв, тем более что у Нетаньяху было большинство и без представителей Бени Ганца. На следующей неделе состоится заседание комиссии, которой предстоит обсуждать предложения про улучшению условий, которые имеют действующий и сменный премьер-министр. В «Кахоль Лаван» уже заявили, что не намерены поддерживать это предложение.

Нервозная обстановка царит не только в коалиции, но и в оппозиции. Только нервозностью можно объяснить скандал, в эпицентре которого оказался один из лидеров «Еш Атид» депутат Кнессета Офер Шелах. В ходе интервью, которое он дал Парламентскому телеканалу, Шелах пришел в негодование от вопроса, который ему задал журналист Моше Глестнер. Столь сильным было возмущение Шелаха, что он обрушился на журналиста с почти площадной бранью и покинул студию. Вскоре депутат извинился, и инцидент был бы исчерпан, если бы не странное решение руководства телеканала не транслировать упомянутый фрагмент. Решение это странное само по себе (почему телеканал должен скрывать от телезрителей недостойное поведение депутата, а себя лишать рейтинга?), и оно странное тем более, что в XXI веке скрывать подобное долго невозможно. Через короткое время ролик с записью оказался в социальных сетях. Руководство телеканала учинило расследование с использованием полиграфа, пытаясь установить, через кого ролик «утек» в социальные сети. К настоящему моменту уволены две сотрудницы, предположительно знающие, кто источник утечки, но отказавшиеся сообщить начальству. Депутат Бецалель Смотрич («Ямина») заявил, что не будет принимать участие в программах телеканала до тех пор, пока уволенных не вернут на работу. Главный герой скандала Офер Шелах также призвал руководство канала пересмотреть решение об увольнении.

Эта неделя ознаменовалась и тремя инициативами, которые еще долго будут привлекать внимание. Кнессет утвердил в первом чтении законопроект, возобновляющий право использовать Общую службу безопасности (ШАБАК) и технологические средства, находящиеся на ее вооружении, для отслеживания местонахождения больных коронавирусом. Глава ШАБАКа Надав Аргаман просил правительство воздержаться от этой меры. Хочется надеяться, что использовать эти полномочия он будет осторожно.

Кнессет принял в предварительном чтении законопроекты, декриминализирующие потребление марихуаны, а также легализующие торговлю ею для личного использовании. Вопрос легализации был и остается спорным, и остается лишь надеяться, что предупреждения специалистов о тяжких последствиях легализации окажутся необоснованными.

На этой неделе в который уже раз речь зашла о закрытии радиостанции «Галей ЦАХАЛ» или по крайней мере о выводе ее из подчинения армии. «Есть только две армии мира, у которых есть своя радиостанция, — это мы и Северная Корея», — сказал когда-то корреспонденту NEWSru.co.il бывший министр обороны Авигдор Либерман, в свое время также проверявший возможность закрытия ГАЛАЦ.

В окружении Либермана отмечают, что журналистское сообщество совместно с юридическими инстанциями помешали реализовать эту инициативу. Приближенные Либермана полагают, что на сей раз последует то же самое. В свою очередь, министр связи Йоаз Хендель и начальник генштаба ЦАХАЛа Авив Кохави намерены на сей раз положить конец аномалии, при которой у армии есть радиостанция, к тому же транслирующая актуальные программы. Позиция министра обороны Бени Ганца по этому вопросу неизвестна. (newsru.co.il)

Портал 9tv.co.il опубликовал интервью, которое взяла журналист Майя Гельфанд у Моше Фейглина, главы партии «Зеут».

Удаляясь на восток от центра страны, нельзя не заметить, как меняется пейзаж за окном. Небоскребы, шумные трассы, рестораны и театры остаются где-то далеко, в другом мире. А вокруг — безмятежные холмы, покрытые зеленой жесткой порослью; оливковые деревья, одинокие свидетели бесконечной смены эпох; небольшие островки леса, остатки некогда непроходимых дубовых рощ. В этих краях живут шакалы и дикие зайцы, по этим ущельям прыгают горные козлы, а в неподвижном воздухе, наполненном летним зноем, зависает в полете сизокрылая пустельга.

Ивритские надписи на закусочных, цветочных теплицах и автомастерских здесь сменяются арабскими, и о еврейском присутствии напоминают лишь аккуратные крыши домов, которые виднеются вдалеке. Это — Самария. Древняя, загадочная, многострадальная часть Эрец-Исраэль, которая видела много крови, впрочем, как и вся эта земля. Я еду в одно из самых крупных поселений Самарии, чтобы побеседовать с Моше Фейглиным — политиком, публицистом и мыслителем.

— Моше, скажите, как человек, очень много лет пребывавший в израильской политической жизни. Нынешние политики знают слово «стыд»?

— По-видимому, нет. И этому есть объяснение. У современных политиков нет стратегии, нет цели, нет идеала, к которому стоит стремиться. Цель заменяется выживанием. На сегодняшний день слово «стыд» отсутствует не только в политике, но в любой сфере, которая требует принятия ответственных решений. Разве в судебной системе существует стыд? Нет, они занимаются исключительно своими собственными интересами.

— Что вы имеет в виду?

— Преследование Нетаньяху, например.

— Вы считаете, что судебный процесс над премьер-министром — это преследование?

— Да, я в этом убежден. Я ни в коем случае не поклонник премьер-министра, по многим вопросам я не согласен с ним, более того, я много лет был его политическим противником. Но то, что происходит сегодня, — это в чистом виде преследование. Он ни в коем случае не святой. Сложно быть святым и политиком одновременно. Но совершенно очевидно, что те мерки, с которыми сегодня подходят к Нетаньяху, не идут ни в какое сравнение с требованиями, которые предъявляли в свое время тому же Шимону Пересу или Эхуду Бараку. Все премьер-министры после Шестидневной войны, кроме Голды Меир, Шамира и Бегина, были коррупционерами в гораздо большей степени, чем Нетаньяху. В таких масштабах, что и представить сложно.

— Все?

— Абсолютно.

— И даже Ицхак Рабин, который ушел в отставку после того, как обнаружили счет в банке, открытый на имя его жены?

— Рабин позволял себе такие вещи, которые Нетаньяху и не снились.

— Но вам на это скажут: когда-то же нужно начинать бороться с коррупцией. Вот Ольмерт уже отсидел. А чем Нетаньяху лучше? Он премьер-министр, который устроил из правительства цирковую арену.

— Когда-то Нетаньяху прекрасно эксплуатировал все недостатки системы, в том числе и ангажированность судебной власти, извлекая из них пользу для себя. Теперь это ударило по нему самому. Я вам приведу пример. На праймериз в «Ликуде» я получил шестнадцатое место. После чего Нетаньяху выбросил меня из предвыборного списка. Это было совершенно противоправное действие.

— Что значит «выбросил»?

— Это значит, что он передвинул меня на непроходное тридцать шестое место. Он понимал, что юридически я могу оспорить это решение. Но не буду этого делать, зная, каких взглядов придерживаются судьи Высшего суда справедливости. Он понимал, что я абсолютно беззащитен, потому что любой судебный процесс я проиграю.

— Почему?

— Потому что судьи были и остаются настроены против людей, придерживающихся моих взглядов, и против меня лично.

— То есть вы хотите сказать, что решения принимаются Высшим судом справедливости не по закону, а по личным убеждениям?

— В том, что касается политических решений, однозначно. В тех вопросах, которые касаются направления развития страны, БАГАЦ, безусловно, становится политическим игроком. Я, конечно, не утверждаю, что Высший суд не выполняет своей юридической функции. Но в том, что касается политических вопросов, у него есть совершенно определенная позиция. То же касается и полиции, и армии. Нам, обычным гражданам, хочется думать, что существуют какие-то люди или какие-то службы, которые стоят выше нас, блюдут закон и мораль. Но это не так. Нет никаких «высших авторитетов». Есть поле. На этом поле играют разные группы игроков. И у этих групп есть интересы, часто противоречащие друг другу. С одной стороны, каждая из таких групп пытается сохранить свою власть. С другой стороны, у каждой из них есть свой взгляд на развитие государства. При этом нет судей, которые бы судили игру. Все участники играют одновременно. Это очень важно понимать.

— Кого вы называете игроками?

— Высший суд справедливости, Кнессет, полиция, СМИ. У каждого из этих игроков есть свои взгляды и убеждения. Проблема в том, что Высший суд справедливости не подчиняется никаким законам. Его нельзя сместить, его нельзя переизбрать, его нельзя переключить, как телевизионный канал. Он сам себя выбирает, сам себя назначает, сам себя воспроизводит. Несмотря на то, что есть формально процедура назначения судей, всем понятно, что это — закрытая каста. Простой пример: в нашей стране около пятидесяти процентов евреев — выходцы из восточных стран. Сколько их представителей в БАГАЦе? Ни одного. Есть миллион русскоговорящих израильтян. Сколько их в БАГАЦе? Один. Двадцать процентов населения носят кипу. Сколько их в БАГАЦе?

— Ну там, по-моему, один араб есть.

— Это «украшение», прикрытие для того, чтобы сделать вид, что там царит демократия. БАГАЦ берет на себя функцию «нравственного судьи» и «морального ориентира». Но в таком случае хотелось бы, чтобы орган, который берет на себя ответственность служить «моральным компасом», более-менее адекватно представлял народ, ориентиром для которого он служит. Но этого не происходит. И сейчас я возвращаюсь к вашему вопросу — есть ли стыд? Нет стыда. А почему? Потому что у того института, который назначил себя «совестью», нет стыда. Кто-нибудь из журналистов говорит на эту тему? Нет. Вместо этого мы слышим бесконечно, что депутаты Кнессета получают огромные зарплаты, что они разбазаривают общественные деньги и все прочее. А почему? Потому что СМИ и БАГАЦ связывают одни и те же политические взгляды. Поэтому эти два игрока на нашем условном поле поддерживают друг друга, помогают друг другу удерживать власть. Но отсутствие стыда начинается не с этого. Оно начинается с отсутствия идеи.
(Продолжение следует) (9tv.co.il)