День Независимости Белоруссии — история, переходящая в настоящее

В Белоруссии существует не много государственных праздников, которые бы вызывали определенные дискуссии в обществе. Одним из них является День независимости, который, как и День Победы, на протяжении не одного десятилетия не дает покоя местным националистам и тем, кто стремится продвигать в республике западные нарративы.

Для большинства из них 3 июля никогда не будет ассоциироваться с независимостью страны — не потому, что эта дата появилась с приходом к власти Александра Лукашенко, а потому, что она не укладывается в их систему ценностей, в которой историческая память находится на последнем месте. Несмотря на это, День Независимости в Белоруссии уже давно стал всенародным праздником и представляет собой один из символов героической борьбы белорусов и всего советского народа в годы Великой Отечественной войны.

После распада Советского Союза День независимости в Белоруссии отмечался 27 июля и был приурочен ко дню принятия Декларации о государственном суверенитете Белорусской ССР в 1990 году. Еще в 90-х годах пошлого столетия данная дата вызывала довольно много споров, так как само по себе принятие Декларации не делало Белоруссию независимым государством, а лишь проводило трансформацию советской системы внутреннего управления и внешнеполитической деятельности. Более того, конституционный статус документ получил через год — 25 августа 1991 года, а сама страна получила нынешнее наименование только 19 сентября того же года. С учетом того, что Советский Союз продолжал существовать вплоть до 10 декабря 1991 года, говорить о независимости Белоруссии в том виде, как это привыкли делать белорусские оппозиционеры, испытывающие острую неприязнь к СССР и России, практически не имеет смысла. И именно поэтому на протяжении последующих нескольких лет объявленный праздник 27 июля оставался на задворках общественной жизни страны, в конечном счете так и не став общенародным.

Сложившуюся ситуацию не мог не использовать пришедший в 1994 году к власти Александр Лукашенко, для которого советское прошлое Белоруссии всегда имело большое значение. Более того, к середине 1990-х годов в белорусском обществе стал наблюдаться определенный раскол, когда на фоне катастрофических событий в социально-экономической жизни страны значительная часть белорусов стала с большой теплотой и ностальгией вспоминать времена БССР, в то время как местные националисты продолжали требовать от руководства страны полностью о нем забыть.

После первых президентских выборов, когда националистическая часть политической элиты проиграла, в Белоруссии была предпринята попытка использовать День независимости в качестве дополнительного инструмента идеологической борьбы, целью которой была конфронтация с Россией в противовес интеграционным устремлениям Лукашенко. Тогда же все чаще начала озвучиваться еще одна дата, которая впоследствии стала знаменем белорусской оппозиции — 25 марта. В этот день в 1918 году на оккупированной кайзеровскими войсками территории была провозглашена Белорусская Народная Республика (БНР). Все это, конечно, не способствовало консолидации общества и требовало решительных действий со стороны властей страны.

К 1996 году кризис в структурах власти Белоруссии дошел до критического предела. Александр Лукашенко и местная оппозиция вошли в открытый конфликт, который требовал разрешения, в том числе и на идеологическом уровне. Немаловажную роль в этом должно было сыграть и определение нового Дня независимости, так как дата 27 июля к этому моменту так и не прижилась в обществе, где многие задавались вполне резонным вопросом — от кого мы стали независимы, если в 1991 году 82% населения проголосовали за сохранение СССР? Поэтому в ходе проводившегося 24 ноября 1996 года республиканского референдума, главной целью которого было переформатирование всей системы государственного управления, власти республики предложили белорусам новую дату. Тогда на предложение «Перенести День независимости Белоруссии (День Республики) на 3 июля — день освобождения Белоруссии от гитлеровских захватчиков в Великой Отечественной войне» положительно ответили 88,18% пришедших голосовать.

Окончательно новая дата была утверждена 11 декабря 1996 года декретом Лукашенко № 1 и с того времени ежегодно отмечается в стране на самом высоком уровне. В последние годы в этот день в Минске, как правило, проводится военный парад и торжественный салют, а по всей стране организуются праздничные мероприятия.

Официально заявляется, что перенос даты Дня независимости на день освобождения Белоруссии, а точнее Минска в 1944 году связан с глубокими смыслами и историческим прошлым страны, так как отталкивается «от героических, легендарных событий Великой Отечественной войны, когда решалась судьба нашего общего советского государства». Кроме того, отмечается, что этот праздник «устанавливает связь, преемственность между историческими эпохами, существенно отличавшимися друг от друга: между БССР и новым статусом Белоруссии».

Как отмечал ранее Александр Лукашенко, «Белоруссия — единственная страна на постсоветском пространстве, которая не ведет отсчет своего суверенитета от подписания Декларации о нем, и в этом шаге проявились извечная историческая мудрость и наша прозорливость».

Нет и не может быть иного смысла у этого праздника. Нет и не может быть другой даты, как бы ни мечтали потомки нацистов там и их пособники здесь. Для нас, истинных белорусов, День Независимости — это день, приближающий Победу советского народа над фашистской Германией», — заявил белорусский лидер 30 июня на торжественном собрании в честь праздника.

Вместе с тем, часть белорусского общества, в первую очередь националистически настроенное его крыло, так и не смогло смириться с новым Днем независимости, в том числе и потому, что увидело в нем «авторитаризм» Лукашенко, «возврат» к советскому прошлому и сближение с Россией. Поэтому на протяжении последующих десятилетий между белорусским властями и оппозицией шла острая дискуссия относительно того, почему именно 3 июля получило столь высокий статус, и какие другие даты и события могли бы быть на его месте. Например, предлагалось сделать Днем независимости уже упомянутые ранее 25 августа и 19 сентября, и даже 8 сентября в честь «победы» войска ВКЛ над русской армией под Оршей в 1514 году. В последние годы белорусская позиция все чаще склоняется к дате 25 марта, считая провозглашение БНР началом независимой Белоруссии, даже игнорируя провозглашение в 1919 году БССР, которое в реальности и стало первым белорусским государством.

Правда, в последнее время дискуссия о «правильной дате» Дня независимости стала вестись только в узком кругу историков, различных общественных деятелей и оппозиционных активистов, в то время как большинство белорусов предлагаемые им альтернативные даты либо не помнит, либо никогда о них не слышало. Впрочем, последнее нисколько не смущает белорусскую оппозицию, которая свое непринятие 3 июля периодически переносит на всю историю Великой Отечественной войны и освобождение Минска, в частности. Так, некоторые всерьез сомневаются в героизме советских солдат, так как считают, что немецкие войска сами оставили город, который якобы «бессмысленно» бомбила авиация СССР. Однако подобные заявления не имеют ничего общего с тем, что в реальности происходило на захваченной оккупантами территории Белоруссии и летом 1944 года, когда шло их полное изгнание с белорусской земли.

Тем, кто все еще сомневается в героизме советского народа, а с ним и белорусов, стоит напомнить, что Минск был оккупирован в конце июня 1941 года. Последующие годы стали периодом тяжелейших испытаний для тех, кто не сумел вовремя эвакуироваться из города. За годы оккупации в Минске и его окрестностях погибло свыше 400 тыс. человек, и было разрушено около 80% жилых домов. Помимо организованных рядом со столицей концлагерей, в городе с июля 1941 по октябрь 1943 года существовало еврейское гетто, которое на оккупированной территории СССР занимало второе место по количеству узников после Львовского. Через него прошло около 120 000 евреев, из которых погибло не менее 105 000 человек.

Жители Минска на протяжении всего периода оккупации не прекращали сопротивление нацистам, а примерно 40 тыс. минчан ушло в партизаны. Такая упорная народная борьба внесла существенный вклад в освобождении не только белорусской столицы, но и всей территории БССР. Однако само освобождение города потребовало куда больших усилий и не могло быть осуществлено без участия всех народов Советского Союза.

«Минская операция» была частью общего плана по освобождению Белоруссии под кодовым наименованием «Багратион». Немецкая линия обороны составляла 1 100 км, где разместилась группа армий «Центр». Для этого германское командование собрало на так называемом «Белорусском выступе» 63 дивизии и 3 пехотные бригады, в которых насчитывалось порядка 800 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, более 1,3 тыс. боевых самолетов, а в резерве находилось еще 11 дивизий. В свою очередь, советская армия перед наступлением на белорусском направлении состояла из 1,2 млн человек, 34 тыс. орудий и минометов, более 4 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, а также около 5 тыс. самолетов.

Освобождение Белоруссии началось 23 июня силами 1-й Прибалтийского, 2-го и 3-го Белорусских фронтов, а на следующий день к ним присоединились войска 1-го Белорусского фронта, что позволило советской армии уже через пять дней оказаться в 100 километрах от Минска. Сама «Минская операция» проходила с 29 июня по 4 июля 1944 года, продемонстрировав новый уровень советского военного искусства. Несмотря на ожесточенное сопротивление немецких войск в ночь на 3 июля 1-й гвардейский танковый корпус 1-го Белорусского фронта обошел Минск с юга и вышел на юго-восточную окраину города, где соединился с войсками 3-го Белорусского фронта, тем самым завершив окружение основных сил противника ­- всего 105 тыс. человек.

И в данном случае важно отметить, что все нынешние заявления белорусских оппозиционных деятелей, что немцы просто бежали из Минска, куда «свободно» заходили части Красной армии, являются бредом и попыткой дискредитировать роль и героизм советских солдат. В реальности, фашисты не только ожесточенно сопротивлялись, в том числе прикрывая отходящие части, но и планировали разрушить город до основания, одновременно перебив все оставшееся в нем население. Они успели взорвать 23 крупных предприятия, вывести из строя водопровод, подорвать канализацию и телефонную связь, уничтожить практически все школы, театры, библиотеки и больницы. Однако все это им не помогло, и к 6 июля все попытки противника прорвать окружение были подавлены. Полная же ликвидация немецкой группировки в так называемом «Минском котле» продолжалась до 11 июля. В результате противник потерял 70 тыс. человек убитыми, более 30 тыс. были взяты в плен, в том числе 12 генералов.

Итогом «Минской операции» стало появление в советско-германского фронте огромной бреши в 400 км, закрыть которую немецкое командование уже не могло. Это, в свою очередь, позволило главным силам трех Белорусских фронтов быстро двигаться к западным границам СССР. По сути, освобождение Минска стало одной из важнейших побед Красной армии, приблизившей конец Третьего Рейха. Более того, «Минская операция» произвела огромное впечатление на тех, кто уже через несколько лет будет называть СССР своим врагом. Как писал 5 июля премьер-министр Великобритании Уинстон Черчиль, он «с большой радостью узнал о Вашей славной победе — взятии Минска — и о колоссальном продвижении, осуществленном непобедимыми русскими армиями на столь широком фронте».

Все вышеперечисленное говорит о том, что 3 июля по праву может считаться одним из наиболее значимых дней в истории Белоруссии и символом независимости страны. В этой дате заложена идея преемственности и отказ от конфронтации с Россией. Кроме того, она является определенным историческим якорем, который не позволяет забыть о том, через что в средине ХХ века пришлось пройти белорусам, как и многим другим народам, чтобы отстоять право на свое независимое будущее.