Смертельно опасное кабрирование в зоне СВО: сколько можно наступать на грабли?

Едва ли не каждый день, начиная с середины 2022 года, пресс-служба Минобороны России публикует видео боевой работы экипажей штурмовиков Су-25СМ/3, а также разведывательно-ударных вертолётов Ми-28Н/НМ и Ка-52М. Под эпичное музыкальное сопровождение экипажи в режиме кабрирования отстреливают боезапас и «возвращаются без потерь» на базы.

Как можно судить по видео, применяются 80-мм неуправляемые реактивные снаряды С-8КОМ, 122-мм снаряды С-13 «Тулумбас», а в некоторых случаях и тяжелые 240-мм неуправляемые реактивные снаряды С-24Б, а также 340-мм снаряды С-25-О с развитыми осколочными «рубашками» на 12 тыс. продуктивных готовых поражающих элементов.

На первый взгляд, это зрелищная залповая работа «Фрогфутов» и ударной армейской авиации НУРСами, которые непосредственно в этом режиме снискали заслуженный статус «летающих РСЗО», «летающих «Градов» и т. д. Выглядит внушительно и грозно, как того требует широкая аудитория. Но давайте более объективно оценим данный режим боевой работы Су-25СМ3 и Ми-28НМ с Ка-52М.

В отличие от работы вышеуказанной номенклатурой неуправляемых реактивных снарядов прямой наводкой (когда достигается круговое отклонение не более 7 — 8 метров при дистанции ведения огня 2 км), работа с кабрирования выполняется при угле тангажа самолёта/вертолёта-носителя порядка 20 — 35 градусов по настильным траекториям. В данном случае существенную роль играют такие факторы, как точность баллистического вычислителя на носителе (у Су-25СМ3 они интегрированы в систему управления огнём СУО-39), качество твердотопливных зарядов двигателей реактивных снарядов, идентичность периодов их выгорания, направление и скорость ветра, а также давление, температура и влажность. Как результат, достигается весьма низкая кучность боя на дистанции 5 — 8 км, вписываемая в эллипс рассеивания шириной порядка 70 — 120 м и длиной 250 — 300 м.

Если учитывать тот факт, что данный режим применяется для накрытия площадных целей, то как и в случае с РСЗО «Град» пуска 40 реактивных снарядов С-8КОМ из 2 блоков Б-8М1 или Б-8В20 может быть достаточно, к примеру, для накрытия группы пехоты противника в лесопосадке. Но если речь идёт о фортификационном узле (капитальном сооружении, либо ДОТе), то применение неуправляемых реактивных снарядов с кабрирования является не чем иным, как пустой тратой времени. Один из подобных эпизодов с применением 122-мм НУРС С-13 «Тулумбас» экипажем Ми-28НМ по многоэтажке на окраинах Часова Яра мы видели несколькими днями ранее. Из «Тулумбасов» в цель попал лишь один. И подобных вылетов за один только месяц можно насчитать десятки.

Какова же обратная сторона медали реализации данной архаичной тактики? К сожалению, основным рискам в ходе работы с кабрирования подвергается исключительно экипаж Су-25СМ3 и винтокрылых машин. Выход на рубежи залпового пуска реактивных снарядов С-8КОМ и С-13ОФ автоматически вводит «Грачей» и их экипажи в радиусы действия самоходных ЗРК Stormer HVM, а также ПЗРК «Игла-С», Stinger, Piorun и LMM Martlet, часто развёрнутых противником в непосредственной близости от линии боевого соприкосновения. В итоге банально происходят инциденты с перехватами наших Су-25СМ3.

Последний подобный инцидент зафиксирован несколькими днями ранее на северных окраинах перешедшего под контроль российской армии города Дзержинска. После отработки НУРСами С-8 осуществляющий боевой разворот в низковысотном режиме Су-25СМ3 ВКС России подвергся перехвату зенитной управляемой ракетой 9М39 комплекса «Игла», оператор ВСУ которого (он снял пуск на видео) находился на одной из близлежащих возвышенностей. Пилот вынужден был катапультироваться, но территория приземления оказалась под огневым контролем операторов FPV-дронов противника, и прибывшая с целью эвакуации пилота «Грача» на Ми-8МТВ-5 поисково-спасательная группа оказалось под ударами дронов.

К счастью Ми-8МТВ-5 был оснащён многодиапазонным комплексом РЭБ, что не позволило противнику добиться прямых попаданий в машину и поисково-спасательную группу. Тем не менее пилот Ми-8МТВ-5, учитывая вероятность артиллерийского огня, принял решение самостоятельно ретироваться (до или после согласования с ПСГ, неясно). Никакой окончательной информации о судьбе пилота и эвакуационной группы нет.

Единственным же выводом в данном случае должно стать то, что от практики работы штурмовой и армейской авиации с кабрирования необходимо уходить. Тем более что все технические предпосылки для такого шага имеются.

Во-первых, в боекомплекты тех же Ми-28НМ и Ка-52М давным-давно интегрированы такие великолепные инструменты, как многоцелевые тактические ракеты Х-39 ЛМУР («Изделие 305») и их глубоко модернизированная версия Х-39М, обладающие радиусами действия 14,5 и 20+ км соответственно. Данные ракеты могут применяться с низковысотных закрытых огневых позиций и практически полностью исключают риск поражения носителей средствами войсковой ПВО противника, особенно с учетом наблюдаемого отсутствия у ВВСУ самолётов ДРЛОиУ Saab-340 AEW&C, которые могли бы выдать целеуказание комплексам IRIS-T SLM.

Также Ка-52М могут отработать по объектам противника тяжелыми 2,1-маховыми тактическими ракетами Х-38МЛ / МТ на дистанции 40 — 50 км, что с учетом 250-килограммовых проникающе-фугасных боевых частей позволит поднимать на воздух даже опорные пункты в промзонах промышленных предприятий. Более того, при соответствующем обновлении системы управления огнём (включая терминал с МФИ) Су-25СМ3 также смогли бы без особых трудностей применять Х-38МЛ и Х-38МТ, не говоря уже о Х-29ТД. Пока что подобной модернизации мы не наблюдаем, а лётный состав во время работы снарядами С-8КОМ с кабрирования продолжает сближаться с огневыми позициями ПЗРК противника на расстояние «вытянутой руки».

Кроме того, в качестве штурмовиков ВКС России могут начать применять глубоко модернизированные учебно-боевые самолёты Як-130М, которые получили огромное количество новейших программно-аппаратных опций, заметно превосходя Су-25СМ3 по спектру выполняемых задач.

Бортовой радар Як-130М с индексом БРЛС-130Р сможет обнаруживать воздушные цели с ЭОП 1 кв. м на удалении порядка 80 км, с ЭОП 0,1 кв. м — порядка 35 км. А это значит, что экипаж сможет работать по украинским БПЛА. Реализован в этом радаре и режим «воздух-поверхность» с синтезированной апертурой (SAR). В итоге машина будет многофункциональной и сможет:

— вести воздушный бой на дистанциях до 100 км с применением УРВБ Р-77−1 в любых метеоусловиях, а также применением УРВБ Р-74М на дистанциях до 25 — 35 км;

— перехватывать большинство типов БПЛА-«камикадзе» как с применением вышеуказанных УРВБ, так и с применением ПТУР / многоцелевых ракет «Вихрь-1» и УРС С-8Л от концерна «Калашников»;

— обнаруживать и поражать радиоконтрастные наземные/надводные стационарные и движущиеся объекты (последние в режиме GMTI) в любых метеоусловиях;

— выполнять оптико-электронную и радиолокационную разведку местности.

Ещё одним ключевым достоинством Як-130М является наличие бортового комплекса обороны «Президент-С», включающего в свою радиоэлектронную архитектуру не только блоки отстрела дипольных отражателей и инфракрасных ловушек (как у Су-25СМ3), но и более современные многодиапазонные станции РЭБ, а также инфракрасно-фиолетовые турельные модули оптико-электронного противодействия.